Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

В общем, в итоге капитан и шесть человек из его группы погибли, выполнив часть боевой задачи, но нарвавшись на слишком большое количество вооруженных солдат противника. Правда, прихватив при этом себе в попутчики на тот свет, как минимум, вдвое большее количество натовских вояк и сильно облегчив боевую задачу Смысловой и ее людям.

Война, конечно, не бывает без потерь, но все-таки Ермолин со своими головорезами мог бы сделать еще очень много. И вот на тебе – погиб в первый день войны…

Вообще, это скопление техники у развилки дорог можно было и оставить в покое. Но, с одной стороны, месть за товарищей становилась для Ольги и ее людей принципиальным моментом. К тому же были уничтожены не все пусковые установки «Чапарелов» и на дороге осталась пара трейлеров с ракетами «Лэнс», несколько уцелевших при взрывах бензовозов, а самое главное – прямо у обочины, как по заказу, выстроились фургоны какого-то штаба, массивные трехоски с радиоантеннами на крышах.

Лакомая цель, так просто проходить мимо которой явно не стоило.

– Связалась с вами, с идиотами, – сказала Смыслова Тарасову с довольно злой интонацией. – Ждали вас, а в итоге людей потеряли…

– Да ты не ругайся, лучше скажи – чего делать?

– Работать будем, мля. Голубые береты, гроза НАТО…

– По плану? – уточнил Тарасов.

– Да, лейтенант. Потом будем действовать в зависимости от того, что нам скажут во время очередного сеанса связи. Если все останется по-прежнему, вы двинете на восток, в сторону Вальсроде-Зольтау, проверите пару интересующих наших штабных мостов через Аллер и Везерс. Там, если вам отдадут приказ остаться, встретите наступающих армейцев. А я со своими уйду северо-западнее, в сторону Бремена. Если приказа остаться возле мостов вы не получите – встречаемся сегодня ночью вот здесь, точное время рандеву уточним по радио…

И Смыслова ткнула пальцем в карту из предусмотрительно раскрытого Тарасовым планшета.

Глянув на отмеченное ею на карте место, Тарасов понял, что ему и его бойцам сегодня предстоит изрядно побегать…

Капитан Ирвин медленно шел вдоль дороги, почти поравнявшись со своими довольно небрежно укрытыми под ближайшими к дороге деревьями радиомашинами.

Пожар, хоть и не такой интенсивный, похоже, продолжался. Вокруг нестерпимо воняло продуктами горения и какой-то химией.

Однако капитана больше беспокоило, куда исчезли часовой и двое радистов, которые должны были дежурить в головной машине. Когда он заглянул туда, рации работали, но никого внутри не было. Пока что он ничего не понимал.

В этот момент из-за одного КУНГа неожиданно выскочила капрал Марли Гэнмор. В мирные дни она была у них в штабе секретаршей, но в военное время толку от нее не было никакого, поскольку связисткой эта крашеная сисястая дура была никакой и даже машинисткой очень средней. А варить кофе в военно-полевых условиях им пока что не требовалось, хотя кофеварка в числе штатного возимого оборудования и была.

Она неслась явно с той стороны, где находился грузовик с разным штабным барахлом (пишмашинки, телетайпы, канцелярские бумажки, та самая кофеварка и прочее), оступаясь на высоких каблуках, выкатив глаза и широко открыв рот. По ее плечам болтались неприбранные кудрявые волосы, полы незастегнутого кителя развевались, а форменная белая блузка косо вылезла из-за пояса. Капрал что-то закричала. Но что именно – капитан так и не понял, поскольку на выдохе она подавилась словами.

Последовал негромкий хлопок, на грудь белой блузки бегущей капральши выбило фонтанчик красноватых брызг, она споткнулась, потеряла туфлю с правой ноги и через секунду свалилась навзничь прямо перед капитаном.

Ирвин сделал шаг навстречу упавшей Марли и тут же увидел в проходе между двух КУНГов светловолосую женщину в кожаной байкерской куртке и джинсах. В ее вытянутых руках был большой пистолет с глушителем, а у ног в неудобной позе лежал один из тех самых, накануне потерянных Ирвином часовых.

Капитан инстинктивно потянулся к кобуре пистолета, из которого он сегодня еще ни разу не выстрелил, но понять, что происходит, он уже не успел, поскольку через секунду последовал такой же негромкий хлопок и пуля из ствола в руках женщины в кожаной куртке влетела ему прямо в середину лба, аккурат под козырек кевларовой каски нового образца. Капитан неловко упал прямо на распростертый труп капральши. Последней в его уже продырявленной голове была простая мысль о несправедливости всего, происходящего в этом мире с людьми.

Он не мог слышать, как в этот момент похожие хлопки раздавались в еще нескольких местах поблизости.

В считаные минуты застрявшие на развилке дорог части остались практически без всех командиров и потеряли три десятка солдат и шоферов. Причем в первые минуты это мало кто заметил, а если и заметил – не понял, что происходит.

Потому что через пару минут начали взрываться штабные машины и бензовозы.

Но самое страшное было не это.

Башня стоявшей, явно на случай авианалета русских, во главе колонны единственной приведенной в боевое положение немецкой ЗСУ «Гепард» вдруг медленно развернулась, стволы пушек опустились, и на их дульных тормозах засверкало пламя – трассирующие снаряды понеслись вдоль колонны, прошивая все, что встречали на своем пути, – тонкую бортовую броню стоявших на трейлерах инженерных машин, грузовики, бегущих людей, стволы окрестных деревьев, придорожные столбы.

Это был настоящий ад в миниатюре. Когда пушечная стрельба наконец стихла, уцелевшие увидели, что злосчастная ЗСУ стоит с открытыми люками, опустив стволы к земле, и помаленьку горит, а вокруг нее никого.

В огне взрывались еще уцелевшие цистерны с горючим, ракеты «Лэнс», догорали штабные машины, пусковые установки ЗРК, грузовики и джипы.

Хуже всего для уцелевших было то, что практически не осталось неповрежденных машин и работоспособных раций.

Смыслова могла радоваться – она отомстила за Ермолина (правда, жалела, что не смогла похоронить его по-человечески, но на то и война), развилка дорог теперь была закупорена прочно и надолго и можно было двигаться дальше. Работать. Так, как она и ее люди очень хорошо умели.

Глава 14.Высокая волна

336-я гв. Белостокская бригада морской пехоты ДКБФ. Восточное побережье о. Зеландия. Дания. Ближе к вечеру 11 июня 1982 г. Первый день войны.

В обширном грузовом трюме «Джейрана» (а если по нашей классификации – довольно безлико звучащего «десантного корабля на воздушной подушке, проект 1232.1») было полутемно. Энергию, как обычно, экономили, а через редкие иллюминаторы мало что было видно, поскольку все вокруг было окутано облаками мелких брызг. Трехсоттонная сорокапятиметровая махина довольно легко неслась над водой на скорости под пятьдесят узлов, над кормой свистели и гудели сдвоенные воздушные винты, иногда, когда корабль встречал особо высокую волну, о его нижнюю «юбку» с шелестом расшибались морские волны.

Но и без вида на окружающий пейзаж всем находящимся на борту было понятно, что ДКВП, в числе десятка других подобных аппаратов, сейчас идет на максимальной к вражескому, то есть датскому, побережью.

Рядом с танками «ПТ-76» и «БТР-60ПУ» в трюме, среди снаряжения и ящиков с боеприпасами, коротала последние минуты между вчерашним миром и сегодняшней, уже вполне реальной войной без малого сотня морпехов в свежих маскхалатах и черных беретах (из чисто пижонских соображений стальные каски в камуфляжных чехлах личным составом пока что игнорировались и были сложены на палубу вместе с рюкзаками и прочей снятой до поры до времени снарягой).