Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

Вообще, откровенно говоря, Доннелу сейчас очень хотелось ввести в организм некоторое количество бренди, скотча или любого другого крепкого алкоголя и благополучно забыться на какое-то время. Только так он, возможно, смог бы избавиться от дрожания рук, шума в ушах, постоянной тяжести в голове (последствия маневренных полетов на малой высоте в тяжелом шлеме при плохой радиосвязи) и слезотечения из глаз, в которых до сих пор маячила рамка прицела с мелькавшей за ней, покрытой зенитными вспышками землей.

Похоже, некоторые его подчиненные уже начали снимать стресс подобным способом; например, у погибшего сегодня флайт-лейтенанта Уиндроу во время радиопереговоров на подлете к цели язык заплетался, словно лейтенант был пьян или как минимум с похмелья. Если бы их перед вылетом осматривал нормальный медик, он бы ни за что не выпустил Уиндроу в воздух. Но сейчас никому не было дела до подобных субтильностей мирного времени. И вообще, на этой точке вся медицина была представлена единственной санитарной автомашиной и неким «военным лекарем» (судя по нелепой внешности и довольно хамской манере общения с господами военными – из студентов или интернов) в чине сержанта, который мог оказать разве что первую помощь при ранении. Уж какие тут медосмотры…

Доннел молча сидел на металлическом ящике и, глядя, как техники заканчивают свои ковыряния в подфюзеляжных контейнерах 30-мм пушек «Аден» его «Харриера» (рядовой и сержантский состав тоже, похоже, собирался побаловаться казенным чайком), курил, пренебрегая элементарной техникой безопасности, и невесело размышлял. А размышлять было о чем.

С одной стороны, их эскадрилья пока сохраняла боеспособность, хотя и потеряла за неполных два дня треть техники и личного состава (правда, на фоне потерь многих других авиачастей Королевских ВВС и ВВС НАТО в целом это было не таким уж плохим результатом). А с другой – во время возвращения с последнего боевого задания (они пытались атаковать мост через Везер севернее Ганновера, по которому шли сплошным потоком русские танки, в сам мост не попали из-за плотного огня ПВО и потеряли один самолет, добившись нескольких попаданий в танки и БМП на подступах к мосту, при этом их никто не прикрывал, а разведданные для удара были выданы самые что ни на есть приблизительные) окончательно пропала связь. Она и до этого была, мягко говоря, неустойчивой, из-за чего приказы приходили то из штаба 1-го британского корпуса, то из Брюсселя, непосредственно от командования ВВС НАТО. Все последующие попытки связаться с вышестоящими штабами оказались тщетными. Поэтому, чисто механически отдавая техникам приказы дозаправить и довооружить самолеты, Доннел на самом деле не знал, что ему и его парням предстоит делать дальше, – куда лететь и кого именно бомбить.

Вообще, начавшаяся война была какой-то уж очень странной. С самого начала Доннел ожидал чего угодно, но только не этого. Казалось бы, самая настоящая война идет уже почти двое суток, и где столько раз публично обещанные американские атомные бомбы и ракеты, которые уже должны сыпаться дождем на наступающие войска и тылы Советов? (Правда, при одной мысли о том, что где-то поблизости вдруг начнут подниматься к небу атомные грибы, Доннелу становилось нехорошо.)

И вместо этого американцы в самом начале зачем-то сбросили две атомные бомбы на какой-то мелкий восточногерманский городишко где-то под Ростоком, а теперь даже не изволят признавать ни эту бомбардировку, ни сам факт каких-либо боевых действий в Европе, выдавая в теле– и радиоэфир, а также на газетные страницы какую-то маловразумительную туфту. А вслед за ними упорно молчали в тряпочку по этому же поводу и СМИ Великобритании и всего Соединенного Королевства.

И это при том, что со вчерашнего дня, когда американская авиация с Милденхолла, Фейфорда, Лайкенхита, Алконберри, Кроутона, Гринэм-Коммона и других английских авиабаз начала совершать боевые вылеты по целям в ФРГ, русские начали атаковать эти авиабазы, в том числе и с применением крылатых ракет. И хотя, пока Советы действовали достаточно аккуратно и не атаковали гражданские объекты, занимаясь (и не без успеха) в основном подавлением островной ПВО, люди, только что прибывшие из Англии (в частности, солдаты, доставлявшие на эту точку боеприпасы и топливо), рассказывали, что на Британских островах уже началась неслабая паника. Якобы население массово устремилось в сельскую местность, подальше от крупных городов, и ринулось скупать товары первой необходимости – консервы, крупу, муку и прочее. На основных трассах многокилометровые пробки, а в супермаркетах и аптеках очереди. Доннел очень надеялся, что Эмме с детьми хватит ума собрать манатки и как можно быстрее убраться в Керкубри, к тестю и теще, – уж эту-то глухую деревню русские точно будут бомбить в самую последнюю очередь.

Интересно, в какие же это игры нынче играют драгоценные заокеанские союзнички? Хотят опять, как во время прошлой мировой войны, открыто вступить в боевые действия годика через два-три после их начала? Снова на чужом горбу в рай?

Доннел молча смотрел, как технари, закончив с дозаправкой и вооружением самолетов, уходят к большой брезентовой палатке, служившей им столовой.

Теперь им и пилотам оставалось вполне обычное занятие – сидеть и ждать. Вопрос – чего именно ждать?

Доннел еще раз посмотрел на вытянутые в линию серо-зеленые «Харриеры» (здесь самолеты стояли даже без маскировочных сеток), подсознательно понимая, что сейчас их можно запросто накрыть одним точным авиаударом – абсолютно никаких средств ПВО (даже ПЗРК или зенитных автоматов) на этой точке не было, а обещания вышестоящих штабов насчет того, что «противовоздушную оборону должны обеспечить наши немецкие союзники», пока что обещаниями и оставались. Тем более что немцам, похоже, было абсолютно наплевать на интересы англичан. Когда первый английский техперсонал прибыл на эту точку, немцы (а здесь торчало всего трое охранников и пара техников, оставленных больше для порядка), не задавая никаких вопросов, заперли и опечатали ангар и вышку управления полетами, после чего быстро и молча уехали, заодно увезя с собой ключи от всех помещений (включая сортир) и местных машин техобслуживания. В итоге, чтобы попасть в ту же столовую, английским техникам пришлось ломать дверные замки…

В этот момент у въездного шлагбаума аэродрома, за ограждением из проволочной сетки (колючкой дисциплинированные немцы объект в свое время не обнесли, по-видимому, больше полагаясь на расставленные вокруг этой вертолетной площадки крупные таблички с запретительными надписями и сознательность местного населения), возник какой-то шум – некая комбинация звуков, которые Доннел до этого не слышал. Сначала это вроде бы был звук автомобильных моторов и скрип тормозов, а потом там начали орать многочисленные голоса. Сквадрон-лидер погасил и отбросил в траву недокуренную сигарету и напрягся, обратившись в слух. При этом из столовой или из палатки техсостава никто не выглянул – похоже, подчиненным Доннела было начхать на любой шум и даже появление у ворот русских танков не прервало бы «священной чайной церемонии»…

Через минуту от белой будки охраны отъехал камуфлированный в два оттенка зеленого цвета открытый «Лендровер», который целенаправленно покатил прямо в сторону Доннела. Сквадрон-лидер поднялся на ноги и, застегнув ворот серо-зеленого летного комбинезона, двинулся навстречу машине, уже понимая, что на въезде возникла какая-то нехилая суета, похоже, требующая его личного вмешательства.

Заскрипев тормозами, «Лендровер» остановился перед ним. Импровизированный аэродром сейчас охраняло неполное отделение шотландских стрелков, и за баранкой вездехода сидел как раз длинный белобрысый сержант, командовавший этим отделением, чью фамилию Доннел еще не успел запомнить.

– Сержант Эдейр, сэр! – небрежно козырнул, приложив два пальца к берету, сержант, тем самым очень кстати напомнив Доннелу свою фамилию. – Начальник караула!

– И что у вас там такое происходит, сержант? – поинтересовался Доннел. – Что вообще случилось?

– Там гражданские, сэр. У них ЧП, а у меня на такой случай никаких инструкций, да и радиосвязи нет…

Доннелу, как человеку военному, было вполне понятно желание сержанта получить в не предусмотренном стандартной инструкцией случае конкретный приказ старшего по команде. А с другой стороны – только этого ему сейчас не хватало «для полного счастья», разбираться с проблемами каких-то там гражданских. И ладно бы дело было в Англии, но какое ему и его пилотам дело до этих чертовых немцев, прах их побери?

– Ладно, сержант, – сказал Доннел, забираясь в «Лендровер» и усаживаясь рядом с водителем. – Поехали. Разберемся на месте, что у вас там за ЧП…

«Лендровер» резво рванул по траве к опущенному шлагбауму.

Первое, что увидел Доннел, когда «Лендровер» затормозил, – две машины, стоявшие на проходившей мимо аэродрома дороге.

Точнее сказать, не совсем стоявшие. Белый «Фольксваген-Гольф» с открытым багажником и водительской дверью лежал на боку, а у стоявшего впритык к нему старого сине-зеленого фольксвагеновского же микроавтобуса (такие кое-кто в Штатах и Европе именовал «Самба-Бусами») был слегка помят передок.

Ну да, явное столкновение. ДТП. Дорожно-транспортное происшествие. Подумаешь, экая важность. Мы же не дорожная полиция, меланхолично подумал Доннел, вылезая из открытой двери «Лендровера». Вообще дорога здесь, мимо забора их нынешнего места базирования, проходила с севера на юг и по ней мало кто ездил, тем более сейчас, когда все двигалось исключительно в направлении с востока на запад. По крайней мере, сам Доннел со вчерашнего вечера практически не видел на этой дороге гражданских машин. Да и, по-любому, столкнуться на дороге с минимальным движением, да еще и прямо возле ворот этой бывшей вертолетной площадки – это надо было суметь. Почему-то в голову Доннела не пришла мысль о том, что ДТП именно сейчас и в этом месте могло быть устроено сознательно. А если бы он при этом узнал, что телефонной связи с ближайшим городом по какой-то причине нет уже около часа, ему бы стало и вовсе нехорошо…