Атомный ангел

Через некоторое время, чтобы разбавить монотонную картину, я выехал на скоростную полосу, пронесся мимо «Мейвис», затем мимо «Этель» – и наконец увидел «Кавальер» Уэлли. Я проехал мимо «Шейлы», затем, убедившись, что впереди нет съездов с шоссе, обогнал и «Кавальер». Проезжая мимо, взглянул на него краем глаза: Уэлли вел машину как испуганный кролик, сгорбившись над рулем, и явно ничего вокруг не замечал.

Я гнал вперед, пока «Кавальер» в зеркале заднего вида не превратился в точку. Увидел дорожный знак: техстоянка – через одну милю. На техстоянке съехал на обочину и подождал: мимо проехал Уэлли, за ним «Мейвис», а я пристроился за ней. Между собой автомобили слежения не переговаривались – не было нужды.

Проехав Бирмингем, мы свернули на А-5. Миновали Телфорд и Шрусбери, оказались в Уэльсе. Я радовался, что выехал с полным баком – ни на заправку, ни на обед Уэлли, как видно, останавливаться не собирался. Быстро темнело: я включил габаритные огни, а минут через двадцать и фары. Дорога начала нырять вверх-вниз по валлийским холмам; по обочинам виднелись туристические деревеньки с десятью сувенирными лавками на душу населения. Было уже семь вечера, и последние два часа мы ехали со средней скоростью тридцать миль в час. Еще через час в таком же режиме «Этель» пришлось остановиться на заправке.

Когда «Этель» нас догнала, остановилась заправиться «Мейвис», а на хвост Уэлли села «Шейла». В тридцать две минуты девятого «Кавальер» замигал левым поворотником и съехал во двор перед придорожным пабом. Водитель «Шейлы», видимо, усыпленный монотонностью нашей прогулки, едва не вписался ему в багажник – вильнул по дороге, завизжав шинами, затем сердито загудел, мигнул фарами и умчался вперед: именно так, согласно инструкциям, следует поступать при дорожных происшествиях во время слежки. Больше Уэлли эту машину не увидит.

Я проехал мимо паба еще ярдов сто и произнес в микрофон:

– «Дафна» ушла на войнушку.

«Войнушка» рифмуется с «пивнушкой»; как видите, в британских разведслужбах жаргон кокни жив и здравствует.

«Этель» проехала мимо, не останавливаясь. Я знал, что при первой возможности она развернется, проедет назад и остановится в каком-нибудь укромном местечке, откуда хорошо виден вход в паб. «Мейвис» уже стояла за пабом, тоже с хорошим видом на вход и подъезды к пивной.

Я выбрался из машины и бегом бросился назад, к пабу. Когда подбежал ближе – так, что меня могли увидеть, – перешел на спокойную ходьбу. Навстречу выехала с парковки «Капри» темного цвета – темно-зеленого, показалось мне, хотя в темноте было трудно судить; за рулем сидел мужчина.

– Возьми пассажира, «Мейвис», – пробормотал я себе в нагрудный карман, одновременно запоминая номер «Капри».

Теперь «Крайслер» последует за «Капри». Возможно, между этим автомобилем и остановкой Уэлли не было никакой связи, однако я проделал долгий путь и не собирался полагаться на удачу.

Отсюда мне был виден «Кавальер» Уэлли – пустой. Сам Уэлли, должно быть, зашел в паб. Я заглянул через окно и увидел просторный зал в форме буквы L, освещенный безвкусными розовыми лампами, длинную барную стойку в дальнем конце и целую батарею игровых автоматов, начиная с престарелых «Космических захватчиков». Паб был унылый и безликий, с серыми каменными стенами: индивидуальности не больше, чем у многоэтажного гаража. Уэлли стоял у стойки с пинтой пива в руке и заказывал себе еду.

Я задумался. Паб набит битком. Хорас Уэлли – явно не из тех, кого обслуживают без очереди. С того момента, когда он свернул с дороги к пабу, до того, как я проехал еще сотню ярдов, остановился, вышел из машины и бегом бросился обратно, прошло едва ли полторы минуты. Не меньше двадцати секунд Уэлли парковал машину. Шел к пабу – даже если считать, что он мчался как ветер, что после семи с половиной часов беспрерывного сидения за рулем сомнительно, – тоже не меньше двадцати секунд. И даже если он направился прямиком к стойке, обслужили его немедленно и рассчитались без сдачи, все равно он побил мировой рекорд по скоростному заказу пива. Тем более что людей в пабе полно, без очереди Уэлли явно не лез и пожилые валлийки определенно не торопились обслуживать посетителей. Нет, что-то не сходится.

Женщина за стойкой намазала маслом два ломтя белого хлеба, шлепнула на один из них кусок вареной индейки, прикрыла сверху другим, положила сэндвич на тарелку, добавила веточку петрушки, на вид как будто выросшей в пустыне Гоби, и передала это все Уэлли. Тот достал бумажник и протянул ей банкноту. Левый локоть его при этом оставался прижатым к груди, словно он что-то придерживал под пальто.

Как ни неприглядно смотрелся сэндвич, сам я сейчас готов был заплатить за него любые деньги. Ел ли я сегодня вообще? Да, точно: около половины седьмого, по дороге в Управление, сгрыз палочку «Твикса». И всё. Есть хотелось зверски, а впереди долгая ночь, и поужинать вряд ли удастся.

Взяв сэндвич и пиво, Уэлли присел в уголке. Один. Кто-то купил ему пиво: но Уэлли опоздал, и этот кто-то не смог задержаться, чтобы с ним выпить. При мне паб покинул только один человек. Выходит, правильно я сделал, распорядившись проследить за «Капри». Теперь нужно понять, что произошло: Уэлли что-то получил у человека из «Капри», что-то ему передал – или и то и другое? Судя по тому, как он прижимает локоть к груди, – определенно что-то получил.

Я отлепился от окна и побежал обратно. По диагонали от паба, глубоко в кустах, заметил «Этель» – «Моррис Итал». Подойдя, сказал несколько слов водителю, затем вернулся к своей машине, открыл багажник, достал все, что мне понадобится. Бросился обратно к пабу, снова заглянул в окно. Уэлли за столиком доедал сэндвич и допивал пиво.

Я вышел на парковку, открыл дверцу «Кавальера» ключом-дубликатом, изготовленным пару недель назад, и лег на пол за передними сиденьями, тщательно прикрывшись захваченным с собой черным одеялом. Поближе к лицу положил кислородную маску, а в руке сжал крохотный цилиндр-«брызгалку» со снятым колпачком.

Несколько секунд спустя я услышал приближающиеся шаги, затем шорох ключа в замке, резкий щелчок открывающейся задвижки и громкий скрип дверцы – ее определенно стоило бы смазать. Вспыхнул свет: даже сквозь черное одеяло он резал мне глаза, словно на залитом прожекторами футбольном поле. Спинка сиденья у меня над головой прогнулась – Уэлли с грацией слона плюхнулся за руль.

Захлопнулась дверь, и свет, слава богу, погас. Уэлли рыгнул и громко перднул.

Щелкнула застежка ремня безопасности, заработал мотор, а вслед за этим послышался звук, свидетельствующий о напрасных попытках двинуться с места, не выжав сцепление. Уэлли снова рыгнул. Развезло же его с пинты пива… Наконец ему удалось завести машину. Сначала мы двигались медленно, затем, видимо, выехав на дорогу, прибавили скорость. Проехали несколько сот ярдов. Теперь за нами – я этого не видел, но точно знал – устремился «Моррис».

Натянув на нос и рот кислородную маску, я открыл клапан. Тихое шипение газа Уэлли, быть может, услышал бы в полной тишине, если б настороженно прислушивался, однако сейчас органы его слуха забивали обрывки музыки и треск помех, доносящиеся из радиоприемника.

Я прикрыл клапан и дал Уэлли время вдохнуть усыпляющего газа. Подождал немного, затем открыл клапан еще на пять секунд. Внезапный порыв холодного воздуха вместе с шумом ветра подсказал мне, что Уэлли открыл окно. Никто не станет открывать окно в машине холодным вечером, если не чувствует сонливости.