Аттария. Битва за новые земли

– Что? Диковину вам привели? – кивнул он волчатам. – Ну, давайте знакомиться, что ли? Я Скел. Лапу умеете давать?

Он протянул руку. Малыши, смешно заваливаясь, бросились врассыпную. Все, кроме одного. На голову выше остальных, с пробивающейся серебром полосой на спине и разными по цвету глазами, волчонок был явно королевских кровей.

– Ишь ты! – удивился Скел. – Смелый, значит? Как зовут?

– Я сын вождя, Хати! – бесстрашно шагнул вперед волчонок, но запутавшись в еще не отросшей паре лап, завалился на бок.

Скел засмеялся:

– Эх ты, герой.

Взяв малыша за бока, он поставил его перед собой. Следопыт даже не понял, что произошло следом за этим. Молнией мелькнула белая шерсть между ним и волчонком. А в следующий миг, разъяренная королева Кьяра, прижав следопыта лапами к стене, нависла над ним, испепеляя взглядом.

– Как ты посмел дотронуться до моего сына?! – прорычала она у самого лица Скела.

– Мама, он хороший, – тявкнул волчонок в защиту. – Я опять споткнулся. А он просто поставил меня на лапы.

Кьяра, обернувшись, коротко рыкнула в ответ, и малыш на всякий случай отбежал чуть дальше.

– Не смей трогать волчат! Моих детей не тронь! – прорычала она следопыту, приблизившись настолько близко, что тот смог разглядеть ее ставшие вдруг синими, глаза.

– Да понял уже! – разозлившись, резким движением скинул ее лапы с груди Скел. – Очень надо нянькаться с ними. Меня же не для этого оставляли? Так и рассказала бы, для чего!

– Узнаешь, когда придет время. Но, если и дальше будешь нарываться, можешь его и не дождаться.

Кьяра развернулась, подтолкнув мордой волчонка вперед, и направилась к королевской лежанке, возле которой хлопотали волчицы. Им хватило короткого взгляда, чтобы понять, что правительница не в духе, чтобы неслышно удалиться.

Скел был зол. Как истинный тремарионец он терпеть не мог ждать. А быть пленником и вовсе считалось позором. Раздражение и злость чернотой разливались в груди. Но, как опытный следопыт и разведчик, за плечами которого были годы службы, он мог держать в узде свое нетерпение. Вот и теперь, закрыв глаза, он задержал дыхание и медленно выдохнул, успокаивая сердцебиение и концентрируясь на окружающих звуках. «Тише, – вспомнил он первый урок своего старого учителя, упокоившегося год назад, но оставшегося навечно в его памяти. – Просто делай то, что должен». Эта фраза не раз выручала Скела, вытаскивала его из передряг и помогала пережить сложные ситуации. Он усмехнулся своим мыслям, вспоминая, как злился, услышав ее впервые, когда юношеские эмоции бушевали, хотелось крушить, ломать, разносить обидчиков. Но каждый раз мудрая фраза учителя стеной становилась между ним и неразумными поступками, вселяя спокойствие и равновесие. Вот и теперь, успокоившись, он открыл глаза. Если уж богам было угодно отвести его в стан врага, стоило извлечь из этого выгоду и узнать его слабые места.

Стая жила своей жизнью, выполняя обязанности согласно рангам. Волки-охранники несли дежурство, размеренно обходя логово по периметру. У входа в пещеру дежурил молодой волк. Воины, сопровождавшие Скела, мирно дремали на солнце, свернувшись кольцом. Волчицы кормили малышей. Молодняк резвился посредине площадки, отрабатывая нападения на старом волке, нарочито завалившемся на спину и раскинувшим лапы в стороны. Скел заинтересованно наблюдал за шестилапыми, за тем, как четко распределены обязанности в их стае и вынужден был признать, здесь каждый выполнял свою роль.

Он все время ощущал на себе взгляд белой волчицы, но нарочно не смотрел в ее сторону. Королева действительно наблюдала за чужаком, скрытая тенью разросшегося плюща.

Когда Огненное око скрылось за скалами, и вслед за сгустившимися сумерками логово осветила Полноликая, волки оживились. Кьяра поднялась, вышла на середину и замерла, высоко подняв хвост и вглядываясь в темноту пещеры. Следопыт обладал прекрасным слухом, но не мог понять, что так насторожило стаю. Лишь спустя время он услышал приглушенный шум. Волки беспокойно переходили с места на место, чего-то ожидая и оглядываясь на вход в пещеру. Их беспокойство передалось и Скелу. Находясь в стае на правах пленника, он понимал шаткость своего положения. К тому же он пока не знал планов вождя относительно него самого. Кажущийся равнодушным с виду, внутренне он был натянут как струна. Ожидание затягивалось, и это раздражало Скела.

«Уж лучше бы сразу перегрызли глотку как остальным, чем жить в неведении», – думал он, не зная, чем заняться, чтобы не выдать свою злость.

В памяти всплыл еще один урок учителя. Пошарив взглядом рядом с собой, он отыскал три круглых камушка и принялся перекатывать их в ладони. Простое движение камней по кругу, сопровождавшееся тихим скрежетом их друг о друга, помогало сосредоточиться и умерить ненужный сейчас пыл.

И вот из пещеры в логово стали входить шестилапые воины. Стая расступилась, поджав хвосты и пропуская вперед раненого, припадающего на переднюю лапу, вожака. Следом за ним на середину вышло еще десятка два воинов. Их угрюмый вид, окровавленная взъерошенная шерсть и рваные раны говорили собравшимся о многом. Воздух наполнился запахом мокрой шерсти, пота и крови.

Поджав раненую лапу, Рэнзиро с трудом взошел на валун, возвышающийся в центре площадки, и оглядел стаю. Здесь были только приближенные. Остальные разбрелись по Танцующему и Папоротниковому лесам. Сыновья, крупные черные волки с серебрившейся вдоль спины полосой, заняли свои места позади отца, усевшись в ряд по старшинству. Оглядев стаю, Рэнзиро мазнул взглядом по чужаку и, подняв загривок, недовольно оскалился. Он совсем забыл о пленнике. Скел заметил реакцию вожака, но не в его привычках было прятаться от опасностей. Поэтому он продолжил наблюдать за происходящим.

– Шестилапые! – начал свою речь Рэнзиро в свете Полноликой. – Наша армия потерпела поражение. Но острые клыки и когти ваших собратьев забрали достаточно жизней чужаков! Богиня смерти Ити будет довольна

Глаза Скела потемнели от мрачных новостей. На скулах ходуном заходили желваки, выдавая его гнев. Волки взволнованно загомонили, но тут же затихли, внемля своему вожаку.

–– Мы потеряли многих храбрых воинов. Пусть Великая Шестилапая примет их в свои чертоги и будет милостива к их душам. Давайте же подарим Полноликой песню бесстрашных волков, наш дружный Протяжный вой, от мощи которого содрогнутся пришедшие на наши земли чужаки. Пусть присоединятся к той песне все волки нашей армии. Армии могучих шестилапых! С этими словами Рэнзиро поднял к небу черную с серебряными подпалинами морду и завыл громко и протяжно. К нему присоединилась Кьяра, а за ней и все от мала до велика подхватили старую как мир волчью песнь. Логово, Папоротниковый и Танцующий леса утонули в многоголосье шестилапых. Казалось, их песня заполнила весь мир, каждый его уголок и устремилась к самой Полноликой, грустными глазницами взиравшей на них с ночного неба.

Закончив, Рэнзиро опустил морду, оглядел собратьев и, провожаемый угрюмыми взглядами волков, хромая, направился к своей семье. Измотанный битвой, раненый, озлобленный поражением, лишь здесь, со своей волчицей и детьми, мог он отдохнуть и привести мысли в порядок. На середине пути он обернулся, мрачно посмотрел на следопыта и тихо проговорил старшему сыну:

– Приведи ко мне пленника. И проследи, чтобы никто не смел запустить ему когти под кожу. Я бы и сам оторвал ему голову и, прикатил ее, как вонючий плод лурианы, их королю… – обдумав еще раз свое решение, вожак добавил: – Но он нам еще пригодится.

Рэнзиро вошел в тень логова. Соскучившиеся волчата радостно обступили отца, напрыгивая и призывая поиграть. Кьяра тихо рыкнула малышам, и те отступили, с сожалением понимая, что сейчас не время. Молодая волчица-пестунья поскорее увела их от отца с матерью. А Кьяра, заложив уши назад, прильнула к Рэнзиро, жалея, ластясь и вылизывая его черную с серебром морду и раненую лапу.

– Ложись отдохни, милый, – тихо говорила она ему на ухо. – Зачем тебе сейчас этот человек? Будет время для разговоров. Ты устал и твоим раненым лапам требуется отдых и лечение. Я позову лекаря?