Атташе

— Э-э-эй!

Внутри определенно послышалось какое-то шевеление и мычание, внезапно двустворчатая дверь барака широко распахнулась и наружу вывалилось тело. Сделав чуть ли не сальто, оно рухнуло спиной в воду, подняв тучу брызг и принялось тонуть, не делая даже попыток как-то исправить свое положение.

"Марсианин!" — промелькнула совершенно сюрреалистическая мысль.

Оттолкнувшись от сваи, я мигом подогнал каяк к утопающему, ухватил его за седые волосы и за шиворот грязной рубахи, и втащил в лодку, которая опасно качнулась. В нашу сторону уже устремились кайманы, заслышав плеск воды. Тихо матерясь про себя, я нащупал шестом раскладную лестницу на пороге, за дверью наверху, и после нескольких попыток сумел спустить ее вниз.

Кайманы подплыли совсем близко, и поглядывали своими желтыми глазами, едва высунув морды над темной поверхностью воды. Обстановка накалялась. Я привязал каяк к последней ступеньке лестницы, чтобы он не уплыл, и, оставив мычащее тело на дне лодки, полез наверх. В свете лампочки, которая горела снаружи, я сумел насмотреть какие-то толстые веревки, протянутые поперек помещения: кажется, прищепками к ним крепились фотокарточки. Фотокарточки полетели на пол, веревку я закрепил за широкий брус над дверью, и спустился в каяк. Обвязав несостоявшегося утопленника подмышки, я снова поднялся и потянул его наверх, под аккомпанемент чудовищного рычания рептилий. Тело стонало и брыкалось, но мне было наплевать.

Затянув его, я втащил наверх и каяк — благо весил он всего ничего, поднял лестницу и захлопнул дверь.

— Проклятье! — сказал я, наконец рассмотрев лицо спасенного.

Это был Мстислав Сергеевич Лось собственной персоной. И его вырвало прямо на меня.***

Лось бредил.

— Магацитл! Магацитл! — кричал он. — Где ты, где ты, Сын Неба? Аэлита... Аэлита!!!

Я понятия не имел, как выводить людей из такого состояния. Если верить Пьянкову-Питкевичу — Мстислав Сергеевич был наркоманом, и сейчас он тяжело переносил дурман. Чем я мог помочь ему? Хорошее средство при любом отравлении — вода. Но с чистой водой тут были явные проблемы — пришлось отправиться на поиски, связав перед этим Лося той же веревкой, с помощью которой я втянул его внутрь, и уложив набок — чтобы не захлебнулся в блевоте.

Штаб-квартира "Общества..." представляла собой обширный барак, разбитый на несколько помещений. Оказывается, я подобрался к нему с тыла — это был черный ход, с этой дурацкой раскладной лесенкой. Наверное, с парадного имелся доступ поприличнее. Но берлога Лося располагалась именно тут, и услышал он меня чудом. В его-то состоянии.

Стены этой берлоги были сплошь обклеены чертежами, картами, набросанными от руки схемами полушарий Марса, и рисунками — людей, диковинных механизмов, животных, каких-то строений. И девушки — почти девочки, миниатюрной, хрупкой, с одухотворенным грустным лицом. А еще — верстаки, приборы, чертежные принадлежности, инструменты, упаковки и банки из-под консервов, сухарей и сухпайка, пустые водочные и винные бутылки, курительные принадлежности — всё в жутком беспорядке.

И отвратительный запах. Точно такой же, как на "Безумной танцовщице", которую мы подорвали вместе с капитаном Фахнертом и стариной Тесфайе.

На столе я увидел картонную серую папку на которой имелась каллиграфическая, идеально ровная надпись: "Болид 2.0". Она так резко контрастировала с окружающим бардаком, что я не удержался и приоткрыл обложку. На папиросной бумаге был изображен чертеж некого объекта яйцеобразной формы, с соплами и направляющими, навроде крыльев у аэроплана только гораздо меньше. Пачка листов под этой схемой была весьма внушительной. Черт побери!

Это всё было очень привлекательно, но искал я воду. И в этом логове маньяка от науки и техники ее точно не было.

Мне пришлось пройти нечто, напоминающее казарму — помещение примерно двадцать на пятьдесят метров — чтобы найти бочку с дождевой водой — как раз у парадного входа. Резервуар для ее сбора, оказывается, находился на крыше, и системой стоков был соединен с приемником-бочкой. Конечно, пить такую воду я бы не стал — она тоже не была самой чистой и качественной. Но тут имелась печь-буржуйка и целое жестяное ведро, и обломки мебели: тумбочек, кроватей, стульев — человек на тридцать, так что кипячение проблемой не стало.

Лось как раз успел отключиться — и я перетащил его на одну из более-менее целых кроватей, разложив там пару тюфяков. Пришлось снять галифе и китель и застирать его — ходить заблеванным мне не улыбалось, а адекватное общение с гениальным инженером и космическим первопроходцем не предвиделось в ближайшие несколько часов. Учитывая раскаленные бока буржуйки — хаки должно было высохнуть довольно быстро.

* * *

Пробуждение Лося было тяжелым. Увидеть незнакомого мужика в исподнем, который выплясывает вокруг печки, пытаясь согреться, и при этом глухо матерится по-имперски, а потом обнаружить себя связанным — это кого угодно обескуражит.

— Родина вас не забыла, — сказал я, и плеснул на него дождевой воды из ковша.

Обычной, не кипяченой. Кипяченой я болезного Мстислава нашего Сергеевича поил всё это время, пока он был в наркотическом бреду. Я его поил — а он блевал, а потом дристал. Так что кровать точно придется выбрасывать.

— Какая родина? — удивился Лось.

— Наша общая. Единая и неделимая, перводержавная.

— А-а-а-а, так вы из Империи? Но какого черта...

— Вы на себя посмотрите, Мстислав Сергеевич. Вы не человек, вы полчеловека уже. Значит так — отправляетесь завтра в Наталь, на Синий Каскад Теллури. Там лучший реабилитационный центр из всех что я знаю, тамошняя водичка просто чудеса творит. Ну и гемайны вам мозги мигом прочистят, они народ к этому дюже способный...

— Но я не хочу...

— А я, например, хочу дать вам в рожу, раз десять или пятнадцать. Вы мне галифе заблевали, и китель, а я к вам с деловым предложением приехал между прочим...

Лось смутился. Всё-таки инженер был неплохим человеком, хоть и наркоманом.

— Вы не понимаете, — сказал он. — Для меня больше жизни нет. Всё! Она там осталась, моя жизнь.

Лось ткнул пальцем в небо. Я задумался.

Дался ему этот Марс! Не было никакого Марса! Не-бы-ло. Потому что не могло быть никогда. Даже учитывая сумасшедшую гипотезу Пьянкова-Питкевича о пророках, или гостях из будущего. Ну невозможно на жестяном яйце с заклепками преодолеть межпланетное расстояние. Не сейчас! Потом, лет через пятьдесят, сто, пользуясь наработками того же Лося, и многих других таких же — возможно что-то и получится. Но сейчас... Нет.

У меня было время изучить его заметки, фотографии, материалы. Гусев и Лось точно где-то были. Но это "где-то" находилось на нашей родной планете — это я мог утверждать с вероятностью примерно в девяносто пять процентов. Как перепутать Землю с Марсом? Ответ у меня тоже был... Но для того, чтобы удостовериться в своих гипотезах, мне нужен был Гусев.

— Мстислав Сергеевич! — строго сказал я и поправил подштанники. — Я-то как раз всё понимаю. А вот понимаете ли вы, кого я представляю?

— И кого же? Неужели человека, который может вернуть меня на Туму?.. В Соацеру?.. К ней? — он говорил тяжело, делая паузы между словами.

— Как насчет главного редактора журнала "Подорожник"?

Лось нахмурил брови. Я видел у него на столе несколько номеров официального рупора ИГО, и предполагал, что он имеет представление о масштабности фигуры Крестовского.

— А какое отношение вы имеете к "Подорожнику"? — наконец спросил он.

Я сходил за одним из номеров, в котором был опубликован мой очерк о кафрах и каннибалах, раскрыл на этой самой странице и ткнул в текст пальцем.

— Это что — ваше? Во-о-о-от оно что! А не боитесь раскрывать инкогнито?