Аттика

Две группы приблизились друг к другу на расстояние примерно в двадцать метров и начали кричать и угрожающе размахивать своим оружием. Совершенно очевидно, каждая сторона подначивала противников напасть первыми. В конце концов они сошлись вместе и принялись колотить друг друга своим оружием. В пылу битвы трое детей были забыты. Хлоя, Джорди и Алекс поспешили покинуть поле сражение так быстро, как только могли. Они постарались убежать подальше от дерущихся, опасаясь, что, когда битва закончится, оставшиеся в живых снова начнут преследовать их.

У Хлои с собой была сумка, кроме этого, дети прихватили с собой рюкзак, который нашли неподалеку от деревни. Его они наполнили запасом овощей, которые собирали на гидропонной плантации. Еда была совсем нетяжелой, и мальчики несли рюкзак по очереди. У них была бутылка с водой, которую нашла Хлоя, и теперь они были готовы к новому походу по пустынной территории чердака. Теперь во время похода им не придется голодать, хотя дети с вожделением продолжали вспоминать свои любимые блюда: Хлоя – шоколад, Джорди – цыпленка в соусе тикка масала, Алекс – гамбургеры и чипсы. Овощи, которые они ели, были достаточно сытными, но никакого удовольствия от такой пищи они не получали.

Но, по крайней мере, им не грозила голодная смерть.

Джорди еще какое-то время слышал стук хоккейных клюшек по крышкам от кастрюль, но потом шум битвы остался далеко позади.

Где-то в середине утра дети наткнулись на еще одну деревню, которую Хлоя назвала «деревня корыт». Здешние обитатели использовали для сна деревянные корыта, в которых им приходилось сворачиваться клубком. Они прошли мимо нескольких корыт, в которых спали деревенские детишки, свернутые наподобие бухт каната на палубе корабля. Возможно, именно из-за этого все жители деревни были такими тощими.

Здесь для передвижения использовали не швейные машины, а старые тележки для гольфа, которые двигались – или, вернее, поддергивались вперед – с помощью удочек. Рыболовный крючок на ее конце втыкался в пол или в стропило, затем «водитель» подтягивал тележку по леске. Это средство передвижения не было столь эффективно, как швейная машина с колесами, но зато в нем нечему было ломаться. «Водитель» сидел верхом на сумке для гольфа, пристегнутой к тележке, и с потрясающей ловкостью сохранял равновесие на двух колесах. Когда тележка добиралась до конца лески, он вытаскивал крючок из дерева с помощью приспособления, больше всего напоминавшего плоскогубцы.

Дети увлеченно наблюдали за тем, как некоторые жители деревни – очевидно, те, которые по каким-то причинам не пошли на войну со своими соседями, – занимались перевозками тяжестей. Для ускорения передвижения «водители» использовали катушки с леской, которая разматывалась с удивительной скоростью, позволяя им быстро покрывать большое расстояние.

– Мы должны это попробовать, – сказал Джорди. – Это лучше, чем ходить пешком.

– Тут нужен навык, – возразил Алекс. – Должно быть, они не один год тренировались, пока не научились.

Дети осторожно прошли через деревню. Их провожали точно такими же настороженными взглядами, к которым они привыкли в деревне платяных шкафов. Не желая раздражать обитателей корыт, дети постарались как можно быстрее покинуть их территорию. У этих людей, по-видимому, очень легко было вызвать раздражение, особенно, если не знать, как себя нужно вести с ними. Как заметила Хлоя, это была совершенно неизвестная культура. Они были как Марко Поло, который путешествовал по Китаю в давно ушедшие времена.

– Возможно, эти люди приехали из-за границы, – сказала Хлоя, которая почувствовала некоторое расположение к теории Джорди о путешественниках, которым разрешили пожить на чердаке, пока не пройдет непогода, – из мест, где жизнь не похожа на нашу. Должно быть, мы каким-то образом, даже не осознавая этого, сделали что-то, что было оскорбительным для них. Поэтому-то они и разозлились на нас.

– Да бог с ними, – сказал Джорди. – Лучше вспомните, не видели ли вы где-нибудь люков?

– С тех пор, как мы вышли из леса, я не видел ни одного люка, – ответил Алекс. – Скажу больше, я не видел ни одного с того момента, как ты сказал, что твои часы идут в обратную сторону.

И вправду, вокруг них были только длинные плоские доски, среди которых нигде не было заметно ни одного люка. Длинные тонкие доски были светло-серыми от времени, серыми, как тягучие однообразные дни, и казались совершенно бесконечными. Это выглядело так, как будто перед ними лежала бесконечность, готовая стать вечностью. Серые дни были досками, серые доски были днями. Ряд досок составлял месяц. Несколько рядов были годом. Больший кусок пола равнялся столетию. Несколько таких столетий – и готово тысячелетие. Квадраты крепежа, все эти балки и стропила, врастали в тысячелетия, поддерживая всю историю и предысторию, все время на плечах этого места, пока миллионы дней-досок, месяцев-досок, лет-досок не переплетались в неизвестное будущее и прошлое.

– Мы вскоре должны дойти до конца чердака, – пробормотал Джорди. – Даже если мы оставили мебельный склад позади нас. Я имею в виду, когда мы ехали по автостраде, я видел эти огромные склады. Каким образом мы перебираемся из одного дома в другой, я даже понятия не имею, но каким-то образом это происходит. Может быть, за нашим задним садом есть какие-то промышленные строения. Я не смотрел, а вы?

Двое других ему не ответили.

Несмотря на свои слова, Джорди вынужден был признать в душе, что линия горизонта расширилась во всех направлениях, теряясь где-то в полумраке чердака. Над ними было небо в треугольной решетке стропил, и иногда сквозь него из внешнего мира заглядывало грязное квадратное солнце. Золотистый свет, полный танцующих золотистых частиц пыли. По-настоящему волшебный. Джорди это напоминало точки переходов, которые могут перенести человека в золотой мир, но конечно же когда он оказывался в столбе света, ничего не происходило. Это был просто солнечный свет, и блестящие танцующие пылинки пронзали сумрак.

Он вынужден был признать, что его «складская» теория совсем не похожа на правду. Даже если под ними был самый большой склад в Англии, он не мог иметь такой огромный чердак. В то же время Джорди напоминал себе, что, когда находишься в доме без мебели, он всегда кажется больше. А на чердаке хватало открытого пространства.

Но, куда бы он ни посмотрел, конца-края этому чердаку видно не было. Казалось, он будет тянуться бесконечно.

Двигаясь по равнине из деревянных досок, за пределами деревень, Джорди, Хлоя и Алекс вышли с окраины чердака в центральную пустыню. Предыдущие путешественники оставили здесь перевернутые зонтики, открытые небесам, и они торчали повсюду, словно выступы на бескрайней равнине. Очевидно, они располагались под теми местами, где крыша протекала, поэтому эти «чаши» наполнялись каждый раз, когда снаружи, в настоящем мире шел дождь. Поэтому дети могли пользоваться этими оазисами в бескрайней плоской деревянной пустыне чердака, где даже пауки попадались очень редко. Иногда над их головами в темноте пролетала летучая мышь, молнией проносясь мимо грязных световых люков. На полу порой лежали жучки лапами вверх, упавшие с большой высоты откуда-то с покатых шпалер под крышей.

– Интересно, как это место называется? – спросил Джорди.

– Аттика, – сказала Хлоя. – Я называю его Аттика.

Не получив никакого ответа, она добавила:

– Слово attic [3] происходит от названия местности в Древней Греции. Афины были ее столицей.

– Ты чертовски много вызубрила, – проворчал Джорди.

– Нет, я просто люблю литературу и языки. Я не так хорошо разбираюсь в естественных науках, математике и географии, как вы двое. Ну, может, в естественных науках я и не хуже, но не в географии. По крайней мере, не в географии современного мира. Я лучше знаю географию античного мира.

3

Чердак (англ.).