Аура цвета индиго
Шрифт:
Один! Мой мальчик!
Генс был другом Рембо. Верным другом. Как в солдатской песне.
Подполковник встал, прошел мимо спящего солдата, открыл дверь, пересек площадку. Впереди лес. Каждый шаг давался с трудом. Сил почти не было… Шаг, еще один. Вот он, лес. И там его ждет друг. Его Рембо.
…Нам не жить друг без друга…
На станции царил переполох. Свинг давал нагоняй уснувшему караульному, тот прикрывал рукой левый глаз, но огромный лиловый синяк был все равно заметен. Подполковника нигде не было.
- Генс Ацияга Икс может быть только в одном месте, - сказал Зинка.
Аристократ двинулся за командиром. Свинг и еще трое бойцов пошли вслед за ними.
Генс лежал на том же самом месте, где его нашли вчера. Он был все еще жив. Свинг скомандовал своим бойцам взять подполковника на руки и отнести на станцию. Когда его поднимали, подполковник
Генс летел по темному тоннелю, летел без крыльев и без каких-либо приспособлений. Летел, как когда-то в детстве летал во сне. Было очень тихо. Он был один. Вот они - долгожданные покой и умиротворение! Теперь никто не отнимет у него этого покоя, никто не посмеет нарушить тишину...
Свет был впереди.
Сейчас он увидит Бога. Вот уже…
Но нет, это не Бог, это кто-то другой. Близкий и родной.
Рембо! Мой мальчик…
Молодой и сильный, полный энергии и щенячьего задора. Рембо радостно скулил и колотил себя по бедрам упругим хвостом. Ну, наконец-то они снова вместе! Молодые и сильные…
…Нам не жить друг без друга…
- Мертв, - констатировал Зинка, поднимаясь и отряхивая колени. – Принеси лопату, - сказал он Аристократу, – нужно похоронить подполковника по-человечески… Или у Вас другие планы, Свинг?
Свинг в сердцах ударил кулаком в раскрытую ладонь. На его карьере можно было ставить большой жирный крест.
- Теперь все равно, - сказал он трагическим голосом.
– Подполковник нужен был живым.
Свинг со своими людьми ушли готовиться к отъезду.
Зинка и Аристократ вдвоем похоронили дикого подполковника. Холмик над могилой Генса был больше, чем над могилой Рембо.
- Теперь они вместе, - вздохнул Зинка. – Навсегда.
- А ведь это я его… - вдруг сказал Аристократ.
- Что? – не понял Зинка.
- Вот этой самой рукой…
Глава 11. Параллели
Дантист молчал и ждал продолжения разговора.
- Я ученый, - начал Пьер Шатен. – Занимаюсь наукой всю жизнь, буквально с пеленок. И как ученый, хорошо знающий предмет, могу сказать вполне определенно: точные науки далеко не так точны, как это принято считать. Поправки и допущения иногда могут кардинально менять все кругленькие и красивенькие результаты расчетов. А это вообще меняет иногда весь смысл и направление поисков. А гуманитарные науки? Да в них столько условностей, неточностей и индивидуальных личностных утверждений, порою очень и очень спорных, что об истине можно попросту забыть. Слова Сократа: «я знаю, что ничего не знаю» - вот единственное утверждение, которым должен руководствоваться каждый человек, посвятивший свою жизнь и свои силы науке. Физика, химия, математика, биология… да вся наука основана на результатах многовековых наблюдений за явлениями, происходящими в природе и попытках эти явления описать, рассчитать, загнать в удобные для восприятия формулы. Но далеко не все эти явления можно описать придуманными символами и расчетными величинами. К примеру: как можно выразить математически или, скажем, химически такие явления, как горе, любовь? Измерить и описать процессы, протекающие в человеческом организме в такие периоды, можно. Но это всего лишь констатация факта возникновения того или иного ощущения. А почему это происходит? Что такое смерть? Как возникает сознание? И куда оно девается после смерти? Да что такое судьба, в конце концов? Почему один человек окружен толпой любящих и уважающих его людей, родных и знакомых до самой старости? А жизнь другого – чреда потерь и страданий? А третий?.. Ухватил за хвост птицу счастья и думает: вот оно то самое, свершилось! Но вдруг ах… теряет неожиданно обретенное счастье…
Дантист вздрогнул.
Пьер Шатен продолжал, не заметив, как напряглось лицо сидящего напротив человека.
- Те вопросы, на которые ответа нет, наша хваленая фундаментальная наука и не пытается решить. Все списывается на природу, на провидение божье или на несчастный случай… Судьба? Рок? То, что должно произойти, произойдет обязательно в определенный момент, - саркастически произнес он.
– Ерунда!
- Ты не согласен с Конфуцием?
- И с Ницше тоже. Бессилие, - поморщился Шатен, - они проповедуют
бессилие. Человек рождается не для того, чтобы страдать, а для того, чтобы быть счастливым. Он сам может выбирать именно тот путь, по которому ему идти комфортнее, по которому он хочет идти.- Хорошо бы, - согласился Дантист. – Но это мечты. Утопия… Жизнь крайне жестока. Мы можем что-то менять в своей жизни, стремиться к счастью, но по этой дорожке идешь не ты один. Рядом с тобой идут люди, которые влияют на твою жизнь. Судьбы сплетаются, а пути расходятся.
- А вот и нет!
- Ты что же, открыл формулу счастья? – усмехнулся Дантист.
- Я на пороге открытия, - серьезно ответил Шатен. Он пошевелил мышью, и темный экран монитора посветлел. На нем вновь появились разноцветные параллельные линии. – Что это, как ты думаешь?
- Матрица какая-то, - пожал плечами Дантист.
- Это модель. Многовариантная модель человеческой судьбы. Сильно упрощенная модель.
- Чьей судьбы?
- Это абстрактная модель. Но получена она по результатам исследования мозга многих людей… Конкретных людей.
- И что означают эти параллельные линии?..
Шатен отодвинулся от монитора и откинулся на спинку кресла.
- Ответь, Алекс: ты знаком с теорией параллельных миров?
- Даже не знаю, что тебе сказать… Читал где-то, что параллельный мир – это некая реальность, существующая независимо от нашей и нигде с ней не пересекающаяся... – Дантист замолчал и почесал затылок, показав Шатену свое практически полное невежество в данном вопросе. Иногда демонстрация осведомленности вредит делу.
- И это все?..
- Видишь ли, Пьер… специфика моей работы не оставляет места для всестороннего интеллектуального самосовершенствования. Иногда я, конечно, читаю книги, но… точно не по теории параллельных миров.
- Это понятно, - улыбнувшись, кивнул Шатен. – Хорошо, я вкратце… Эта теория возникла еще в середине прошлого столетия. Ее автор – американский ученый Хью Эверетт. Он предположил, что параллельные миры – это варианты жизни конкретного человека. Каждый человек ежеминутно (если не ежесекундно) принимает какие-то решения, совершает разные поступки. На первый взгляд незначительные. Но в зависимости от того, какое решение он примет подчас круто меняется его судьба. По теории Эверетта, каждое событие влечет за собой разделение Вселенной. Число возможных исходов равно числу параллельных миров. А так как количество вариантов минимум два, а максимум - бесконечность, а поступки человек совершает каждую секунду, а людей на Земле миллиарды, то количество параллельных миров бесконечно как космос… Помимо варианта, в котором живет человек, существует неисчислимое множество других вариантов. Есть мир, в котором ты неудачник, а есть мир, в котором ты гений. Есть мир, где ты живешь только миг, а есть тот, в котором ты долгожитель…
- Безумная идея, - скептически произнес Дантист.
- Все гениальные идеи поначалу казались безумными, - возразил Пьер Шатен.
- Ну, хорошо, - сказал Александр, – в общих чертах я уяснил суть теории Эверетта. Рассказывай, что можно увидеть на этой модели. Какие судьбы? Какие параллельные миры?..
Пьер снова придвинулся к монитору.
- Хью Эверетт был теоретиком, он не искал практических подтверждений своей теории. Я же занимаюсь решением вопроса о перемещении человека из одной реальности в другую! Данная математическая модель решает две задачи. Во-первых, она помогает мне систематизировать параллельные миры, а во-вторых - это иллюстрация многовариантности человеческой судьбы. Каждая параллель здесь – это один из ее вариантов и она соответствует тому миру, в котором человек может потенциально существовать. Сколько миров столько судеб. Вот эта красная в центре пучка - мир, в котором человек находится сейчас. Допустим – это наш мир, - Шатен указательным пальцем начертил круг у себя над головой. – Слева с самого края находится белая параллель, она соответствует идеальному миру. Идеальному с точки зрения этого условного человека. В эмоциональном плане естественно.
- Рай своего рода, - вставил Дантист.
- Можно и так сказать, - великодушно согласился гений. – Крайняя справа, черная линия – мир тяжелый, мрачный, полный боли и страдания. Нелегкая судьба. Следуя предложенной тобой терминологии - это Ад.
Дантист взглянул в глаза Шатена, в них горел огонек одержимости.
- Человек может выбирать, в каком из параллельных миров ему жить, - продолжал Шатен. – Он может сам выбирать свою судьбу. Вот она – формула счастья!
- Но каким образом человек может попасть в тот мир, в котором он хочет жить? – спросил Дантист.