Аваддон

 И Моргану становилось жутко, и всё чаще он мечтал о побеге в мужской монастырь и служить Богу. Вечерами Морган тайно читал Псалтырь, Библию и ночами писал роман об Иисусе Христе. Тайное братство Сатанистов, даже не подозревало о том, что Морган уже давно предан Богу. Никто…

Горожане гуляли, не обращая особого внимания на монаха. Прогулки по городу Морган совершал каждый день, наблюдая за жизнью граждан, прислушивался к их разговорам. В эти дни он мог бы сесть на такси и уехать прочь от проклятых сатанистов. Но сделать этого не мог, ибо был немного трусоват. Морган был уверен, что за ним наверняка кто-то следит из братства и стоит ему свернуть на вокзал, как о побеге тут же доложат Мэрдоку. А карал он, жестоко и справедливо. Может, он просто себе это внушил? не знаю, но был на памяти Моргана случай, когда один из братьев, сбежал. Его поймали, высадили с поезда, и Даркмен как урок для каждого сжёг беглеца на костре во славу Дьявола. И долго братья, сохраняя хладнокровие, смотрели на живой факел и потом над прахом беглеца прочли жуткую, чёрную молитву во имя Сатаны и демонов ада. Все эти ужасы приводили Моргана в исступление. Иногда он вспоминал мрачное своё детство, когда на его глазах, приносили в жертву чёрных котов, псов и петухов и, обливаясь кровью, сатанисты во главе совсем молодого Мэрдока плясали вокруг костра в обнимку с нагими рыжими ведьмами. И сотня безумцев восхваляла Дьявола, как единого Великого Вседержителя. Мальчишка закрывал глаза, но Мэрдок, заставлял смотреть его на эту чудовищную вакханалию. И слеза катилась по щеке, и Морган, в объятиях ведьмы разрываясь от душевной тоски, шептал: «Сатана, великий Господин человечества, слава Сатане! слава!» После таких шабашей, он бежал в свою келью и долго плакал, над своей судьбой. Старался понять, почему мама бросила его, оставила в этом чудовищном логове зверей. Может, она просто этого не знала? Но приют в церкви стал для него страданием, но не счастьем. И мечтая о побеге, он всё же надеялся найти приют у богослужителей. Но мечты его так и остались мечтами, ибо в город уже ехал, тот, кому суждено было изменить его Жизнь…

Глава вторая Велимир Вагнер.

 Илларион возвращался домой на своей «десятке» из Москвы, куда увёз сегодня утром соседей Глухарёвых. Его окружали тишина и одиночество степей, лесов, одиноких деревень. На горизонте в сумерках мерцали огни города и тёмная полоса леса. В ясном безоблачном небе, бледнела полная луна и первые звёзды. По радио звучала музыка. Илларион страшно утомленный долгой дорогой спешил домой, чтобы после небольшого отдыха, снова сесть за руль. Работа ему не нравилась, но иного выхода не было; на завод идти он не хотел, к отцу колотить гробы, нет, уж увольте! Вот и приходилось работать таксистом.

 Он проехал мимо автобуса, который видимо, сломался, ибо водитель нырнул с головой в капот. Илларион хотел предложить помощь, но отказался. Да уж согласитесь, нет ничего хуже, чем сломаться посреди дороги.

 По радио передавали репортаж о том, что в 2012 году наступит Конец Света, смена Эпох, человечество вступит в новую эру существования. Шестая цивилизация начнёт своё шествие в будущее. Ко всему этому Илларион относился крайне серьёзно и старался не пропускать репортажи и фантастические истории на Ren-TV. Хотя зачастую родители упрекали сына в чрезмерной впечатлительности. Не мог он не думать о том, о чём говорят уже не один день. Интернет, телевидение, радио, газеты везде учёные умы всего мира говорили про 2012 год. Илларион рисовал в своём воображении колоссальные перемены, новый идеальный мир, встречу с инопланетным разумом с планеты Нибиру. И самые смелые мысли это встреча с Богом и Сатаною. Как-то Илларион поделился со своими мыслями с Терентием, на что тот рассмеялся и махнул рукой:

 - Если постоянно думать об этом, то инопланетяне похитят. Брось Илларион всё это сказки. Я не верю.

 - а я верю что-то должно произойти, что-то будет в 2012…

 Впереди показалась АЗС, Илларион свернул с дороги, чтобы заправится. Он остановился и вышел из машины. Царила тишина и одиночество. В будке скучала продавщица и обмахивалась газетой. Духота была невыносимой, словно Сатана бросил Земной шар в печь и жарил и жарил…

 Илларион заправился и сел в машину. От мыслей о Конце света и духоты его потянуло ко сну. Илларион чтобы не рисковать решил немного вздремнуть, а потом продолжить путь в Пушкино. Он широко зевнул, и устало опустил голову на руль. Закрыл глаза, приятная дрёма овладела им. Но сон неожиданно разогнал стук в окошко. Илларион поднял голову и вышел из машины. Парень увидел перед собой – высокого солидного мужчину лет пятидесяти. Он был одет в чёрный смокинг, лакированные туфли под цвет костюма, в перчатках. В правой руке он держал трость с золотым набалдашником в виде совы. Иссиня-чёрные волосы с проседью у виска, были зачёсаны назад, открывая его широкий лоб. Бледное лицо выглядело серьёзным и мрачным, сеточки морщин изрезали углы его чёрных, потухших глаз. Губы тонкие, строго сжатые, что придавало его внешности нечто демоническое.

 - Простите, великодушно, но, будучи незнаком, - обратился незнакомец вежливо к Иллариону, - подбросьте до Пушкино, очень прошу, я заплачу. Битый час жду попутки, но никто не желает брать меня с собой.

 Илларион усмехнулся и ответил:

 - Вам повезло, я еду в Пушкино, садитесь!

 - Ох, какое совпадение парень, удачно я вас встретил, - воскликнул незнакомец и сел рядом с водителем.

 Сон неожиданно исчез. Спать не хотелось, а дикая жажда скорее попасть домой, взяла верх над ним.

 Илларион поехал дальше. Незнакомец, положив трость на колени, молча разглядывал в окно красоту Русских полей, лесов. Иллариону показалось, что видит он всё это впервые. Илларион кашлянул и обратился к своему новому знакомому:

 - Давайте знакомится что ли, я Илларион Гриценко, а вы?

 - Велимир Вагнер, - представился мужчина.

 - О, да вы немец?! – удивился водитель, - или австриец? И так чисто говорите на русском.

 - Немец, - вежливо отвечал Вагнер.

 - Очень приятно, - весело сказал Илларион и протянул правую руку новому знакомому.

 Вагнер, лукаво улыбаясь, снял перчатку и пожал руку парню. Илларион вздрогнул, ибо холодна была рука интуриста, как лёд, чему он весьма удивился. Иллариону вдруг почудилось, что пожал руку мертвецу. Нечто страшное уловил он в чёрных глазах попутчика. Случайное знакомство предвещало беду, эх…эх…граждане смотрите же кого вы берёте в попутчики.

 - И что же вы потеряли в Пушкино? В Богом забытом городке?
– осведомился Илларион.

 - Еду навестить товарища, - ответил Вагнер, надев перчатку.

 - Ага.

 Водитель свернул с трассы на просёлочную дорогу. В свете луны мелькнул дорожный указатель «Пушкино 25км». Городок становился всё ближе и ближе, уже мерцали огни города, которые создавали впечатление ярких звёзд сияющих в безграничном космосе.

 - Ты из Киева родом? – поинтересовался Вагнер.

 - Нет, я родился в России, прадед мой родом из Малороссии.

 - Женат?

 - Нет. Не сложилось, - грустно отвечал Илларион, - а вы, наверное, уже внуков нянчите, а?

 - Нет, Илларион, человек я глубоко одинокий и одинок был всегда.

 - Какой ужас!

 - Такова воля Создателя…

 - А где ваш багаж, Вагнер? – заметил Илларион.

 - Я приехал в Москву вчера и остановился в гостинице. Сегодня решил съездить в Пушкино, да автобус сломался, многие поймали попутки, кто-то пошёл пешком.

 - Такое часто случается на наших дорогах, - отшутился Илларион, - и попутку поймать также тяжело, как купить квартиру в центре Москвы.

 - А ты думаешь, почему я битый час ждал попутки? – пробурчал Вагнер.

 - Кто вас знает, может вы рэкетир или беглый иностранный преступник, - сказал Илларион.

 - Вот то-то и оно, – согласился Вагнер, - выходя из дома никогда не знаешь, вернёшься ли обратно домой, ведь в самый последний момент фортуна может ускользнуть.

 - Доверия нет никому, тем более в наше нелёгкое время. Уж не знаю, к чему все придём, - печально вздохнул парень.

 - А ты гляди на жизнь оптимистично и не забивай голову дурными мыслями, - по-отечески ласково посоветовал интурист.

 Между тем Илларион свернул направо. Они продолжали путь вдоль старого заброшенного мрачного кладбища. Вагнер видел, как Илларион вдруг сильно заволновался, он весь побледнел. Ему было страшно.

 Глазам усталого путника предстало мрачное Царство Мёртвых. Деревянный лес крестов и надгробных камней утонул среди терновника и орешника. Старая заброшенная церковь, оставляя на земле жуткую тень, дышала одиночеством и запустением. Над могилами мрачно возвышались сухие ветви тополей, словно говоря, что ЖИЗНЬ здесь умерла навеки – здесь Царство Смерти. Недалеко от церкви, в свете луны, стоял мрачный субъект в одеянии монаха. Он стоял в тени тополя и провожал глазами машину. Вагнер проводил глазами человека и перевёл свой лукавый взгляд на Иллариона. Он был задумчив, и как показалось Вагнеру, чем-то сильно напуган.