Аваллон

– Осторожно, – предупредил Рязанцев, – у него одна ножка отломана.

– Послушай, – очень спокойно начала Лариса, но за ее спокойствием угадывалось кипение. – У меня чертова уйма дел. У меня проблемы каждый день. Я понимаю, тебе плевать. Ты даже про сына не вспоминаешь. Но, чтоб ему в Англии учиться, кто средства добывает? Думаешь, мне приятно через десятые руки узнавать, что ты прогорел, остался без квартиры и ошиваешься по каким-то берлогам? Зачем ты связался с Ринатом? Ты не знал, кто он такой? Неужели нельзя было у меня спросить? Ты решил развестись – твое дело. Но это обязательно – показывать, как ты меня презираешь?

– Ладно, не начинай, – проворчал Рязанцев.

– Я и не начинаю. Но люди у меня за спиной шепчутся, дескать, я тебя, такого талантливого, не поняла, выперла, оставила ни с чем. Тебе это в кайф?

Рязанцев разозлился.

– Бедолажка! Я твою репутацию порчу! А когда ты, балдая, раскатывала на джипах со своими трахальщиками, когда по неделе дома не появлялась, когда обращалась со мной, как с ничтожеством, – с репутацией все было в порядке?!

– Мои трахальщики родились и по сей день витают лишь в твоем больном воображении, – устало сказала Лариса. – Писал ты свой роман – я тебе мешала? Понимаешь, это рашен бизнес. Чтоб в нем не пролететь, надо мотаться черт знает где и с кем. И коньяка иногда выжрать, и вообще осволочиться. Траханье тут ни при чем. Сам разве не понял, когда в дело сунулся?

– Я всегда зарабатывал столько, сколько мне было нужно, а ты…

– А я хочу зарабатывать столько, сколько умею. Я не популярная журналистка, мне благодарные читатели не названивают. И романов я сочинять не могу. Но домохозяйкой при мятущемся гении быть не желаю!

Ларискино кипение прорвалось наружу. Так в последнее время всегда случалось, едва они принимались выяснять отношения. Рязанцеву это осточертело.

– Короче! Ты зачем явилась?

– Короче! Собирайся и поехали из этого бедлама. Поживешь пока дома.

– Еще чего!

– Ну, раз мы такие гордые, можно на даче. Я тебе куплю квартиру. На хоромы не рассчитывай, однокомнатной недалеко от центра тебе хватит. Не лезь больше в бизнес, это не твое! И перестань бегать от врачей. На лечение деньги тоже найдем, нечего из себя мученика корчить!

– Знаешь, – сказал Рязанцев, – мы с тобой, как папуас с эскимосом – полное взаимонепонимание на базе исходных представлений. Мне от тебя ничего не надо. И никого я из себя не корчу. Я хочу… Я ведь тебе сто раз объяснял. Знаешь песню? Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть этот мир прогнется под нас. Вот хочу, чтоб он под меня прогнулся.

– Ты что, такой наивный – по песенкам жить?!

– От тебя требовалось только одно: не втыкать мне нож в спину!

Лариса обхватила голову руками, прошипела:

– О, ч-черт!

В кармашке ее кожаной жилетки пропел мобильник. Лариса поднесла к уху крохотный аппаратик.

– Да!.. Как это он застрял?! На таможне ведь все порешали… Ты Тараканову звонил?.. А зачем туда бегать?! Там глухо, как в танке… Сашка где? Вы что, совсем ничего не соображаете?.. Найди Сашку немедленно. Я сейчас буду.

– Коля, – терпеливо сказала Лариса, пряча мобильник, – мне сейчас некогда…

– Тебе всегда некогда.

Она пропустила упрек мимо ушей.

– Мне надо ехать. Если я буду рассусоливать, пролечу покруче тебя. В случае чего, с моими долгами квартирой и машиной не расплатишься. Вечером заеду. Не глупи. Никогда я тебе не изменяла, да ты и сам, я думаю, об этом знаешь. Показным опущением на дно ты никому ничего не докажешь. На уличные самосожжения нынче всем плевать – времена такие и нравы. Надо выбираться и как-то начинать сначала. Иди к своему редактору, вернись в штат. Я с ним недавно столкнулась на одном банкете: он, понимаешь, сожалеет, что ты от газеты отошел. Шут с тобой, я к тебе не лезу. Ищи свое. Но от помощи не отказывайся.

Она хотела добавить что-то еще. Но не добавила. Возможно, этих непроизнесенных слов Рязанцеву и не хватило.

Закрыв за Ларисой дверь, он уселся на диван, болезненно потирая виски. Потом потянулся к телефону, который, как ни странно, еще не отключили за неуплату.

На том конце провода долго не откликались. На десятом гудке в трубке мурлыкнул женский голосок.

– Да-а…

– Привет. – Рязанцев постарался изобразить жизнелюбие.

– Привет. Ты где пропал?

– Я не пропал. Так, временные сложности.

– Ничего себе – сложности! Говорят, без квартиры остался.

– Ну, квартира в наше время не проблема для умного человека. Сегодня ее нет, а завтра коттедж. Пока у приятеля пришлось покантоваться, запиши телефон… Вчера звонили из Питера, из литературного агентства. Я тебе говорил, что засылал туда рукопись. Так вот, обещают прислать договор. Если меня их условия устроят, обязуются воткнуть в приличное издательство. Я поинтересовался, на какие деньги можно рассчитывать? Знаешь, той суммы, что они назвали, хватит, чтоб спокойно закончить новую книгу.

В трубке повисло молчание. Рязанцев сморщился, проклиная себя за вранье насчет агентства. Никто ему оттуда не звонил вот уже пятый месяц после отсылки рукописи. И, скорее всего, не позвонит никогда.

– Катюша, ау!

– Я здесь, – сказал голосок в трубке. – А в газету вернуться ты не хочешь?

– Да я из нее и не уходил, ты же знаешь! Просто теперь на договоре. Чтоб не выматывать каждый день из себя проклятые строчки. Строчки, строчки… За них – копейки. И так всю жизнь? Если получится с изданием книги…

– Я забыла, у тебя когда день рождения?

– А что? – Рязанцев назвал дату.

– Ну, подарок сделать… Сорок тебе уже. На фиг эти прожекты с агентствами, издательствами. Хочешь, я тут у нас в фирме поговорю. Нам сотрудник по связям с общественностью требуется. Тебя, точно, возьмут. И зарплата хорошая.

– С чего это ты так уверена, что возьмут?

Катя не уловила его тона.

– Тебя по газете знают. У нас некоторые номера с твоими статьями таскали-таскали…

Рязанцев опять вцепился пальцами в саднящие виски.

– Катюша, как с твоим отпуском?

– С той недели пойду.

– У меня в Приреченском районе есть приятель, егерь. В таежном поселке живет. Не какой-то богодул. Вместе университет заканчивали, его на кафедре оставляли работать. Но так получилось... Печальная история, потом как-нибудь расскажу. Я ему письмо написал, что хочу в гости нагрянуть. Надо отдохнуть от всей этой ерунды, с мыслями собраться. А там сопки, тайга, озеро рядом. Он пока не ответил, но я уверен, что не откажет. Поехали вместе. Ты такой красоты в жизни не видела.