Авантюра

Спортивное обольщение могло топать и нервно курить в сторонке, а я могла смело заявить о существовании куда более действенного едового обольщения!

— Бракованный навигатор… — прошептала я, тяжело дыша и потрясенно глядя на кахэра Антара.

Ответом мне была нежная, очень довольная улыбка абсолютно и полностью осознававшего какой эффект на меня произвел президента.

— Я вам точно не мешаю?! — голос подошедшего и стоящего рядом кахэра Ранара вообще не мешал, лично мне ни капельки.

Нахамару я так думаю тоже.

— Антар, такие игры следует практиковать в гареме, а не на глазах у всей прислуги! — ледяным тоном попытался отчитать его кахэр Ранар.

— Ой, да ладно, — не взглянув на него и продолжая как завороженная смотреть на Антара, произнесла я. — Судя по вашей «сопровождающей» если в вашем гареме и происходят какие-то игры, то исключительно лесбийские.

И кахэр застыл, нависшей над нами грозовой тучей.

А я взяла свою половину булочки и… протянула Антару.

— Вы меня провоцируете, — улыбнулся он.

— Предпочитаю рассматривать это как эксперимент, — нагло заявила я.

— Ммм, — протянул Антар, не отрывая от меня многозначительного взгляда, — и над чем экспериментируем?

— Еще не разобралась, — признание далось с некоторым трудом, и я еще более нагло заметила: — Но я над этим работаю.

В этот момент по личной связи президента пришло сообщение:

«Вирус доставлен».

А, так как я немножко его личную базу взломала, то сообщение пришло и мне, практически одновременно, с пониманием Антара, что его собственно хакнули. Под потемневшим взглядом кахэра Нахмару мой собственный взгляд приобрел оттенок небесной невинности, после чего я поднялась, промокнула губы салфеткой, положила салфетку на край стола и пробормотала:

— Ну… я пошла.

* * *

Специалисты вирусологического центра ожидали меня в желтых комбинезонах повышенной прочности с символикой «Осторожно радиация» которая на кахорском выглядела как-то даже обвинительно. Молча отобрала у мужиков изолированный саквояж с вирусом, прошла в лабораторию и провела анализ — не то чтобы я совсем уж не доверяла Нахмару, но опыт и все такое.

К моему удивлению формула и состав вирусоносительного препарата полностью соответствовали формуле вируса Зелды, поэтому все так же под осуждающими взглядами мужиков в осуждающей спецовке, легко вколола себе раствор.

Небольшой неожиданностью стало легкое головокружение, но я отнесла это к недавно полученным травмам и глотаемым на фоне это анаболикам.

Посидела, давая организму привыкнуть, затем встала и, прибрав за собой, покинула лабораторию под все более осуждающие взгляды и запах горелого пластика.

* * *

Когда вернулась на поляну, где оставила кахэров, обнаружила, что те оба стоят в напряженных позах, и явно с трудом сдерживая желание вцепиться в глотку друг другу. А жаль, я бы с удовольствием посмотрела исключительно в исследовательских целях — хотела узнать боевые приемы кахорцев с «расовыми особенностями».

Увы, не довелось. При моем появлении кахэр Ранир дернулся, зашипел, обернулся и пристально посмотрел на меня. Я с самым невинным видом на него. Меня уважаемый кахэр не долго удостаивал своим взглядом, мгновенно развернувшись и вновь уставившись на кахэра Нахмару. Видимо не хотел терять установившееся зрительное преимущество, или собственно зрительный контакт, или кто его кахэра разберет.

— Что? — явно о чем-то своем с вызовом вопросил кахэр Нахмару.

— Я должен вернуть агента Гаэры в целости и сохранности! — нехило так приврал Ранир.

— Вот и вернешь, — напряженно ответил ему президент.

— КАК ты собираешься ее теперь возвращать? — прорычал Ранир.

С чего такие нервы?

— Да не парьтесь, сама вернусь, — заверила обоих кахэров. — Мы, агенты Гаэры, как бумеранги — всегда возвращаемся.

Оба мгновенно посмотрели на меня так, что мне даже стало как-то неудобно за беспокойство по поводу их беспокойства, в общем…

— Пошла я работать, — решила я, и, прихватив со стола вторую половинку булочки с мясом, утопала, жуя на ходу.

* * *

Девушка с небрежным забавно дергающемся при каждом ее шаге хвостиком светлых волос, легко и совершенно проигнорировав происходящее, беззаботно ушла во дворец, не обратив даже внимания на вытянувшиеся лица охранников.

Она в принципе даже не осознавала что произошло!

— Ты… — с прорывающимся шипением, выдохнул кахэр Ранир.

— Поступил так, как счел нужным, — очень спокойно ответил кахэр Нахмару. — Это ведь моя работа — принимать решения во благо Кахоры.

Он промолчал. Стоял, сдерживая судорожное желание сжать пальцами виски, в которых набатом стучала кровь, и промолчал. Принимать… решения… во благо… Кахоры! Всегда принимать решения во благо Кахоры!

— Всего лишь девчонка, — ровно произнес Нахмару.

— Да, — отозвался эхом Ранир, — всего лишь девчонка.

И он заставил себя развернуться и уйти, гася нарастающий конфликт, предотвращая скандал, который был ему не выгоден. Особенно сейчас.

Рывок на флайте вертикально вверх, под облака, в облака, выше облаков. Полет, на неимоверной скорости, нарушая все запреты и ограничения, и прыжок, с еще не опустившегося флайта на порог собственного дома. Уже скоро, совсем скоро, сразу после свадьбы с дочерью рода Арастан его гарем переедет немного дальше, но сейчас он был искренне рад, что можно сбросить напряжение не выходя из дома.

Свернул влево, скользнул в проход, не дожидаясь пока полностью откроются двери, из мужчин впускающие лишь его, взбежал по лестнице вверх и замер, отчетливо услышав стон. В четырех спальнях дальше по коридору. В покоях его любимицы.

Он остановил жестом бросившуюся было бежать служанку, и, глядя на белые мраморные плиты, устилавшие пол, вспомнил фразу, брошенную гаэрской девчонкой: «Судя по вашей «сопровождающей» если в вашем гареме и происходят какие-то игры, то исключительно лесбийские».

Еще один полный наслаждения стон…

Четкое понимание, что ни один мужчина не сумел бы проникнуть сюда.

И знание о том, что учебные заведения Гаэры уделяют огромное внимание психологической подготовке будущих агентов.

Он бесшумно двинулся вперед, превосходно отдавая себе отчет в том, что сейчас увидит. И распахнув дверь, с презрительной насмешкой проследил за тем, как содрогаются обнаженные смуглые тела, как застывают в ужасе, теряя ту очаровательную смелость, что он так ценил в своих наложницах. Но он успел увидеть слишком многое — как изогнулась в экстазе Юаре, действительно в экстазе, не то чтобы красиво, но так естественно и искренне, как умеет ласкать Эмаи, когда действительно этого хочет, насколько раскованной является Нэйти, всегда с испуганным трепетом воспринимающая любые его… игры. Гадливое ощущение притворства и фальши скрипело на зубах.