Авантюрист поневоле

— Как вино, выдержанное в тишине под землей, порфир требует уважения. Это минерал, господа. Настоящий минерал.

Человек поспешил включиться в разговор:

— А ещё говорят, кристаллы как-то влияют на чакры, особенно на чакру уверенности... — Он мельком взглянул на свои манжеты.

В этот момент кто-то из гостей вежливо кашлянул, когда дискуссия плавно свернула на тему обменных курсов для порфира и кристаллов, особенно в контексте неофициальных налоговых льгот на восточных рубежах Многомирья. Одна из дам, томно потягивающая нечто фруктово-искрящееся (и, судя по цене, потенциально живое), изящно постучала вилкой по бокалу. Вся её поза как бы говорила: «У меня есть новости поинтереснее, чем минералы».

— Знаете ли, — начала она тоном, рассчитанным на то, чтобы из одной вежливости все должны были ей поверить, — один из моих дальних родственников служит в Гильдии Героев. — Она кокетливо пригладила свои светящиеся серьги. — И он рассказывал, что Артур Изворот снова сбежал!

Это имя вызвало легкий, почти осязаемый трепет. Эльф, до этого предававшийся философским рассуждениям о стоимости порфира, изобразил что-то вроде вздоха — тщательно отрепетированного жеста, ведь настоящие вздохи у эльфов считались чем-то недопустимо человеческим.

— Снова! А ведь, если подумать, зачем нам вообще нужна Гильдия Героев? — протянул он с ленивой задумчивостью, идеально подходящей для обсуждения подобного вопроса.

— Ну да, — подхватил гном, уже второй раз за вечер находя родственную душу в эльфе, что, по меркам их рас, практически считалось официальным союзом. — Мы столько лет платим им за то, чтобы они, так сказать, «защищали Многомирье», но что-то никто особо и не замечает этой защиты. Последний раз, когда я видел героя в действии, он разбил у нас три стены и заодно взорвал несколько бочонков моего лучшего эля, утверждая, что спас кого-то от дьявольского... крошечного тролля. Крошечного, понимаете? Его бы и щепкой загнать можно было!

— Полностью согласна, — дама, почувствовав, что её наконец готовы выслушать, подалась вперед. — Гильдия погрязла в сборе взносов. Они однажды отправили на задание слишком молодого героя. И значете, что было дальше? Его пришлось спасать!

Человек, чувствуя себя обязанным внести свою лепту, приподнял бокал с лимонным ломтиком, выглядевшим не менее кисло, чем его последние финансовые отчёты.

— А заметили, что взносы в Гильдию только растут? Мой бухгалтер посчитал, что стоимость сражения с драконами увеличилась на семь процентов!

Все участники беседы синхронно кивнули и продолжили обсуждать эту тему. Все кроме одного. Он задумчиво покачивал бокал с едва недопитым вином и думал о том с какой радостью он бы свернул всем присутствующим шеи.

Когда Артур наконец получил награду за свою же голову первое, что он сделал — потратил часть денег на целую коллекцию редких книг по магии. Это были книги, до которых раньше ему не было никакого доступа: древние фолианты с заклинаниями, трактаты о запрещенных магических практиках, за одно изучение которых можно было оказаться на виселице. На оставшиеся деньги он купил небольшой, но роскошный особняк неподалеку от столицы Нирвандеи — места, где он всегда хотел отдохнуть, подышать морским воздухом.

Артур назвал себя «Герцогом Орно» и с удовольствием примерил образ загадочного богача, к которому приходили бы за советом и восхищались его мудростью. Но вскоре вся эта игра ему наскучила. Притворяться перед праздной толпой, перед этими безнадежно скучными богачами, оказалось утомительно. Он начал замечать, что с каждым днем его раздражение лишь усиливалось. Они только и делали, что обсуждали собственные богатства и забывали, что мир полон чудес, о которых они даже не задумывались.

Артур презирал их за скудность ума и пустоту жизни, за то, как они поглащены лишь своими отражениями в золотых зеркалах и обсуждениями собственных богатств. Для него они были не более чем красиво упакованными пустышками, «золотыми оболочками», как он их называл. Чем больше он за ними наблюдал, тем сильнее его тянуло устроить в этом мире хоть немного хаоса — просто чтобы встряхнуть этот сонный рой.

И внезапно за столом прозвучала новость: Артур Изворот снова сбежал. Артур приподнял бровь и едва сдержал усмешку. «К сожалению, я вовсе не сбежал, а всё ещё здесь», — подумал он с ноткой досады. Но затем его мысли приняли совсем другой оборот. «Занятно!» — он мысленно усмехнулся, и в его голове закружился целый вихрь безумных идей и дерзких замыслов.

Эта новость словно подбросила дров в тлеющий костер: он почувствовал, как в нем загорается решимость изменить Нирвандейскую идиллию. Он собирался оставить след, который долго не удастся стереть. На его лице медленно появилась зловещая улыбка, обещавшая, что в этом мире он оставит свой след.

Глава 21 Знания сила

Путь к гробнице продолжался. Витя шёл молча, всё ещё потрясённый ночным разговором с Рейной, её холодные слова звучали эхом в его голове. Чтобы хоть немного отвлечься, он сосредоточился на книге, которую подарил ему Борт.

Одна из первых глав была посвящена глифам — их значениям и происхождению. Каждый глиф в книге описывался со всеми возможными вариациями; закрученные линии и точки создавали невероятно сложные, завораживающие узоры. Оказалось, что недостаточно просто нарисовать глиф — необходимо учитывать множество факторов, самым важным из которых было намерение того, кто наносил его. Например, глиф Огня мог, в зависимости от намерения, зажечь огонь, превратить его в орудие или, наоборот, погасить.

На одной из страниц описывался глиф Силы. Он требовал сложного переплетения линий, похожих на ветви дерева, и должен был наноситься на грубую поверхность, такую как камень или металл. При правильном нанесении и нужном намерении он мог значительно усилить физическую силу владельца, но лишь на короткий промежуток времени. Для активации требовалось прикосновение к глифу и мгновенная концентрация на цели; иначе глиф просто не работал. Рядом с описанием была приписка, сделанная рукой Борта, где говорилось, что можно обойтись без грубой поверхности и начертить глиф рапирой прямо в воздухе, но результат не гарантирован.

Следующим шёл глиф Щита. Его символ состоял из двух концентрических кругов, пересекаемых линиями, символизирующими барьер. Он создавал защитное поле, способное отразить физические удары, но против магии он был слаб. В книге упоминалось, что глиф Щита часто находили на руинах древних поселений, где он защищал местных жителей от набегов диких племён.

Третий глиф, глиф Исцеления, судя по описанию, требовал особого внимания и осторожности. Он состоял из мягких, плавных линий, словно нарисованных водяными потоками. Он мог заживлять лёгкие раны или останавливать кровотечение, но считался нестабильным. При неверном намерении он мог вызвать неприятные побочные эффекты, усиливая боль или даже заражая рану. Возможно, поэтому глиф стал редким и использовался только самыми опытными мастерами.

На следующей странице внимание привлёк глиф Льда. Его узор представлял собой пересекающиеся линии, напоминающие снежные кристаллы. При правильном нанесении он мог замораживать воду, а если создать его с особой злостью или страстью, он превращал предметы в хрупкие ледяные скульптуры. Глиф Льда был особенно опасен в бою, но требовал больших затрат энергии и применялся лишь в крайних случаях.

Оказалось, что книга содержала не только описания глифов, но и целые разделы, посвящённые разнообразным темам — от описания чудовищ до шестидесяти рецептов самогона.