Авантюристка

Путь по тоннелю был не долог и прошел без происшествий. Один за другим они протиснулись в какое-то подсобное помещение. Слуга префекта, выступавший в роли проводника, приложил ухо к двери.

– Вроде все тихо.

Он очень аккуратно приоткрыл ее, вышел, осмотрелся и призывно махнул рукой остальным. Это был черный ход трактира, выходивший в небольшой тупичок. Сейчас в этот ранний час он был пуст, и это могло только радовать беглецов. Все было тихо и спокойно.

– Ну, слава богу! Может еще и обойдется.

Их небольшая группа, стараясь не шуметь, быстро двинулась к выходу из тупичка. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как раздалось резкие хлопки спускаемых арбалетов. На такой короткой дистанции тяжелые арбалетные болты легко пробивали и доспехи солдат, поэтому телохранители губернатора, которые в иной ситуации могли бы и выжить, были убиты вместе с остальными. «Ну, вот и все», подумал Баридж, с каким-то тупым оцепенением глядя на тела своих спутников, падающие в пыль и грязь тупичка. Он один остался в живых, но справедливо полагал, что это не надолго. От стены отделились три темные фигуры и заступили ему дорогу, хотя Баридж и не собирался бежать. От стрелы не убежишь, да и сил на сопротивление у него не было.

– Ба! Да это же губернатор! – Направленный в лицо Бариджа меч качнулся, и в душе губернатора мелькнула некая тень надежды.

– Спокойно. Это действительно губернатор, но он то нам и нужен. – В голосе говорившего чувствовалось огромное удовлетворение и облегчение. Играя, он рискнул и выиграл.

– Чин! – Баридж почувствовал, как удивление вытесняет из сознания страх. – Что ты здесь делаешь?

– Хочу, по поручению графа, сделать вам одно предложение.

Деловитость и спокойствие ближайшего помощника графа в обстановке когда мир вокруг рушился, придали сумбурному мельтешению мыслей в голове Бариджа некое направление. Отдельные фрагменты мозаики вдруг сложились, и он ясно увидел всю картину интриги творимой графом Берндотом.

– Так это Ричард стоит за всем этим. Он хочет стать правителем провинции. – Баридж не спрашивал, он утверждал.

Как всегда спокойный и невозмутимый Чин поклонился. Двое его солдат, стоявшие рядом с губернатором, недоуменно смотрели на эту сцену, с трудом пытаясь проникнуть в смысл происходящего.

– Они на вашей совести, губернатор.

Чин резко распрямился, его руки с немыслимой быстротой метнулись к ничего не подозревающим солдатам, и те осели с перерезанными глотками.

– Ну вот, теперь мы без помех можем поговорить, а свидетели нам ни к чему.

– Можете просто убить меня, с предателями мне говорить не о чем.

– С чего это вы взяли, что я предатель? Я никогда не служил ни вам, ни Тану.

– Вы слуга Берндота, а я его господин!

– Спокойнее, спокойнее. Я не слуга, а друг и советник. И у такого вельможи, как граф Берндот, не может быть господина.

Поняв, что Чин просто пытается его разговорить, Баридж замолчал. Он кое-что слышал об этом азиате и знал, что шансов у него нет. Единственно на что он мог, надеется, это умереть достойно и без мук.

По упрямо сжавшимся губам своего пленника, Чин понял, что милая часть беседы окончена.

– Ну, что ж. Раз вы не хотите просто поболтать, то отдайте вашу шкатулку и ответьте на несколько моих вопросов.

Чин вдруг насторожился, ему показалось, что некто проник в тупичок. Да точно, напрягая зрение, он различил чуть более плотную тень у глухой темной стены одного из домов.

– Эй, там, у стены, я тебя вижу, выходи, а то будет хуже.

Баридж никого не видел и не слышал, но после слов Чина тоже заметил отделившуюся от мрака тень. Своим одиночеством и хрупкостью она разочаровала губернатора. Мелькнувшая было надежда, ушла. Даже если незнакомец вмешается, с одним противником этот чертов азиат справится легко.

Чин так не думал и некстати появившийся человек его сильно беспокоил. Проводя важнейшую часть Аратской операции, Чин был собран до предела, все чувства были обострены, но даже в таком состоянии он почти пропустил незнакомку. Сейчас он уже ясно видел, что это именно женщина, но для него это ничего не значило. Важно было другое, он не чувствовал ее на ментальном уровне. Прикрой ненадежные глаза и пустота, ее нет, она растворилась. Такое было под силу только лучшим представителям тайных обществ убийц и боевых сект, и то только там, на востоке. Здесь, на западе, он с такими еще не встречался, но по прошлому опыту относился к ним очень уважительно. Это была та категория людей, с которой Чин, при всех своих способностях и самоуважении, предпочел бы не связываться. То, что это женщина и отнюдь не богатырских габаритов его не успокаивало, скорее наоборот. Он уже был не рад, что окликнул ее. Шла бы она и шла своей дорогой, возможно и не по его душу она кралась, а теперь не понятно как разойтись.

– Я ошибся, ты мне не нужна, – крикнул он, опуская клинок, – можешь идти.

Ничего не отвечая, но уже и не скрываясь, незнакомка, не обращая внимания на валявшиеся в тупике трупы, двинулась к приоткрытой двери, из которой недавно вышел Баридж со своими спутниками. Чин уже стал надеяться, что эта встреча останется для них без последствий, но тут прорезался Баридж. Ничего не поняв в поведении Чина, он решил, что темная фигура его сообщник, а азиат убивает всех кто знает, что он губернатор. Так пусть одним негодяем станет меньше.

– Я губернатор! – Крикнул он, и на всякий случай добавил, – Спасите!

– Черт. – Выругался Чин и ткнул Бариджа зажатым в левой руке кинжалом.

От внезапной резкой боли тот взвыл и сполз вдоль стены на землю. Двигавшаяся к ним боком незнакомка, остановилась и повернулась лицом, в ее руках блеснуло оружие.

– Это чтобы ты не раскрывал пасть, когда не надо, а за одно чтобы не смог уйти пока мы тут не разбираемся. – Пояснил Чин губернатору. – Теперь ты слишком много знаешь. – Это относилось уже к замершей в нескольких шагах от них даме.

Поняв, что схватка неизбежна, она скользнула на встречу Чину, и тот по звериной грации движений понял, что не ошибся, и судьба свела его с мастером боя. Они сближались, не торопясь, интуитивно, чувствуя обоюдную силу и не спеша наносить первый удар.

Справившись с приступом боли и поняв, что ноги более его не слушаются, Баридж смотрел на сходящихся бойцов. В неверном свете начинающегося утра он с удивлением обнаружил, что противник Чина женщина, в облике которой было что-то смутно знакомое.

Первый выпад, отбив, звон скрестившихся клинков, в ореоле сверкающей стали, противники выполняли головокружительные па боевого танца. Баридж слышал, что Чин отменный рукопашник и совсем недавно мог убедиться в его смертоносности, но то, что происходило сейчас заставило его позабыть о боли и бедственном положении. Появившееся было раскаяние, что он сам, не зная того, подставил женщину, было вытеснено сначала изумлением, а потом и восхищением.

Движения противников были так стремительны, что даже наметанный глаз губернатора с трудом различал рисунок боя. То, что он наблюдал, не было схваткой людей. Смертные не могут так сражаться, это был божественный поединок.