Аварийная команда

– И какими же? – со скептической ухмылкой полюбопытствовал прапорщик. – Червями в навозной куче?

– Тяжело сказать, – пожал плечами пленник. – Я – обитатель Ядра. Причем, как вы, наверное, уже заметили, не простой обитатель, наподобие вышибал, а адаптер – один из высших чемпионов с развитым мультипроекционным восприятием. Если я опишу, какими вижу вас в вашем истинном обличье, вам это абсолютно ни о чем не скажет. Я склонен сравнивать знакомые мне миры Проекций с миром Ядра, а не наоборот. И потому не знаю, на что похоже настоящее Ядро для шатуна, чьи рецепторы способны лишь на монопроекционное восприятие действительности. Черви в навозной куче? Не исключено. А может быть, вы ощутите себя амебами, плывущими в океане; сгустками плазмы в вакууме; энергетическими вспышками на солнечном диске; или же вовсе частью одной огромной Пустоты… Но как бы то ни было, жить в абсолютно чужеродном мире вы не сможете. Вы – люди и способны существовать лишь в своей, строго ограниченной среде. Большинство чемпионов, впрочем, тоже, поэтому доступ в Проекционный Спектр для них закрыт. Но чемпионы-адаптеры могут без проблем уживаться в реальности двух и более Проекций, поскольку наша обязанность – поддерживать порядок непосредственно в Спектре…

– А вот и неувязочка! – воскликнул я. – Если Концептор преобразует мир вокруг нас в земной, то почему чемпионы-вышибалы так вольготно себя в нем чувствуют? Ведь, по твоим словам, они должны ощущать себя на Земле так же, как мы ощущали бы себя в Ядре без Концептора?

– Ничего странного, – вовсе не смутился Рип. – Вышибалы понятия не имеют, что находятся в зоне воздействия Концептора. Они продолжают видеть Ядро и проникших в него шатунов такими, какими привыкли. Дело в том, что для создания полноценной Проекции – такой, какой был ваш Трудный Мир, – требуется, чтобы Концептор находился в поле излучения Рефлектора. Только тогда, когда между ними установлена четкая взаимосвязь, рождается Проекция – искусственный замкнутый мир, живущий по своим законам. В данный момент мы находимся вне потока излучения Рефлектора, поэтому энергетический потенциал нашего Концептора крайне низок. Этого потенциала вполне хватает на то, чтобы ограждать ваш разум от абсолютно чуждой реальности, но недостаточно, чтобы воздействовать на разум чемпионов и перенести их в условия Трудного Мира. Я же, как адаптер, способен глядеть сейчас на Ядро и вашими глазами, и чемпионскими… хотя глаз как таковых ни у шатунов, ни у нас на самом деле нет.

– То есть вышибалы не знали, что у нас есть Концептор, и думали, будто имеют дело с простыми шатунами, которые дали деру из своей Проекции?

– Совершенно верно. Теперь-то вы понимаете, каким сокровищем мы с вами обладаем? Вышибалы полагают, что вы – беспомощные дезориентированные существа, которых можно запросто взять за шкирку и вышвырнуть из Ядра. Для этих целей существует Катапульта и Шлюз, который вы непременно обязаны были пересечь по дороге сюда.

– Бездонный ров и мост со шлагбаумами, где мы схлестнулись с вышибалами? – уточнил прапорщик. – Больше нам ничего примечательного вроде бы не встретилось.

– Видимо, так, – кивнул пленник. – Ров и мост, стена и ворота, горная гряда и пещера… Да, по аналогии, Концептор должен был «нарисовать» вам нечто подобное. Когда раньше шатуны попадали в Шлюз, он блокировался и вышибалы вышвыривали из него нарушителей в Беспросветную Зону – территорию, что располагается за пределами Проекционного Спектра; этакая темная и пустынная окраина Вселенной. Излучение Рефлектора не достигает тех мест, и потому никаких Проекций там нет. Проблема беглых шатунов всегда стояла перед нами ребром, ибо края Проекции – это не физическая преграда, а всего лишь нечто вроде границы между светом и тенью. Забредая в Ядро, шатуны достигали Шлюза, и на этом их путешествие обычно заканчивалось. Как выбраться из ловушки, они элементарно не знали – ведь она находилась уже вне их Проекции и принадлежала другому миру. Но Концептор преобразил для вас Шлюз чемпионов в знакомое сооружение, и вы не только без проблем пересекли ров, но еще и разделались с патрулем вышибал.

– Чего там было преодолевать! – сказал Охрипыч. – Всего-то делов: подлезть под шлагбаум! Если бы не вышибалы, мы вообще там ни секунды не задержались бы.

– Вот видите! – подчеркнул Рип, подняв указательный палец. – А я на вашем месте так не сумел бы. Закрытый шлагбаум для меня – то же самое, что и закрытая дверь. И все потому, что Рип – чемпион, а не шатун из Трудного Мира. Но теперь нам надо забыть о неприязни и объединить усилия, чтобы достичь нашей общей цели. Вам ведь не терпится вернуть все на свои места, не так ли? Мне хочется этого не меньше. Но загвоздка в том, что меня и вас приговорили к Катапультированию в Беспросветную Зону, поэтому теперь нам станут чинить препятствия все, кому не лень.

– Кто конкретно? – спросил я.

– Вышибалы, уборщики, блюстители… Даже сам Пуп – наш бессменный Держатель Ядра – и тот может вмешаться, если решит, что мы представляем для него серьезную угрозу. Но с Концептором на руках у нас есть хороший шанс добиться успеха, уверяю вас.

– Ладно, с Пупом Ядра мы позже разберемся. Объясни-ка лучше, кто такие эти уборщики, – попросил я.

– Почему именно они? – задал встречный вопрос Рип. – Почему вы предпочли их великому Пупу?

– Твои вышибалы твердили, что вызовут сюда каких-то уборщиков, – ответил я. – Надо полагать, эти ребята будут покруче парней с копьями.

– Что ты сказал?! – От такого известия арестант аж подпрыгнул. Испуг его был отнюдь не наигранным. – Уборщики?! И ты только сейчас сообщаешь мне об этом?! А ну живо выпускай меня из клетки, и бежим отсюда, пока не появились эти твари!

– Не бойся, мужик, – попытался успокоить его Хриплый, который не забывал посматривать за тем, что творится в шахте. – У меня все под контролем. Как только появится лифт, я сразу свистну.

– При чем здесь лифт?! – не унимался арестант. – Да уборщикам он нужен не больше, чем вам – второй рот! Эти ребята сроду не пользовались ни лифтами, ни лестницами! Уборщики – спецкоманда, предназначенная для ликвидации крупных прорывов из Проекционного Спектра, когда обычный Шлюз не справляется с потоком рвущихся в Ядро шатунов. И если сюда прибудет хотя бы десяток уборщиков, здесь начнется такое… такое…

Словно в подтверждение слов Рипа, из шахты раздались непонятные звуки. Они и отдаленно не походили на шум движущейся платформы, скорее напоминали трепещущие на ветру флаги. Такое впечатление, что ветер дул сильный, а флагов было очень много. Пожалуй, даже больше, чем перед Генеральной Ассамблеей ООН.

– Ну вот и уборщики! – Рип обессиленно уронил руки. – Спешат изо всех сил. Теперь держитесь…

Глава 6

Путь для бегства у нас был только один – на крышу. Выпустив Рипа из клетки, мы с прапорщиком глянули напоследок в шахту и, ничего пока не высмотрев, припустили вверх по лестнице. От долгого сидения в неудобной позе ноги арестанта затекли, и потому, когда он наконец выбрался из клетки, мы успели добежать до карниза.

Рип, однако, за нами не последовал. Когда я обернулся, чтобы поторопить адаптера, выяснилось, что он уже во весь опор несется к воротам. В своем нелепом пальто и гигантских ботинках неуклюжий дылда-горбун напоминал издалека монстра доктора Франкенштейна – яркий образ, сохранившийся у меня в памяти после просмотра одной из киноверсий классики ужасов.

Кричать и звать Рипа наверх я не стал, поскольку этот мерзавец явно решил от нас слинять и спрятаться в холмах. Что ж, он своего добился: запудрил мне мозги и с нашей помощью вырвался на свободу. Теперь мы отвечали каждый сам за себя, что бы там ни твердил Рип про объединение усилий и общую цель. Сейчас она у нас и впрямь была общая – спасти свою шкуру от уборщиков. Вот только пути к ее достижению мы избрали разные. Я и мои товарищи готовились к обороне, а адаптер, очевидно, надумал переждать угрозу в безопасном месте, а затем обыскать наши растерзанные трупы и забрать нужный ему Концептор. Ну да будь что будет – авось хитрозадому Рипу не повезет и уборщики его тоже настигнут…

Между тем звуки из шахты становились все громче и отчетливей. Теперь частые аритмичные шлепки напоминали уже не трепетание флагов, а хлопанье множества крыльев. Что за мутанты эти уборщики, страшно было даже предположить, а связываться с ними и подавно не хотелось.

Разыгравшееся воображение рисовало мне летающих созданий, какие только успела породить человеческая фантазия за всю историю земной цивилизации: от египетских сфинксов до воинственных крылатых дев с картин современных художников Вальехо и Ройо. Кроме, пожалуй, ангелов – их появления из колодца я точно не ожидал. До этого мы всецело уповали на нашу стратегически выгодную позицию, но для боя с летающими тварями крепостная крыша совершенно не годилась. Но куда деваться? Наверху уборщики, скорее всего, сбросят нас со стен на камни, а внутри «утюга» мы будем с тем же успехом отправлены на дно лифтовой шахты. Куда ни кинься, везде нам светил одинаково бесславный конец…

Прапорщик покарабкался на крышу, а я ненадолго задержался, дабы взглянуть, что же такое ужасное вынырнет из колодца, – судя по звуку, стая уборщиков была на подлете. Пройдохи Рипа и след простыл. Адаптер выскочил за ворота, и куда он побежал потом, мы уже не видели.

Признаться, уборщики меня не разочаровали. Нет, это были не сфинксы и не амазонки с орлиными крыльями, а всего лишь разновидность знакомых нам здешних обитателей. Рукокрылые чемпионы – видимо, так следовало их классифицировать на основе полученных от Рипа сведений. Туловища и головы летунов были такие же, как у их пеших собратьев-вышибал, а вот конечности разительно отличались.