Аватар Х. Часть 2

В девятнадцатом веке к нему пристроили новые здания: со стороны кремлевской стены — балкон, а с улицы — великолепный резной белокаменный портал с полуколоннами. Верхний же ярус дворца образовывал терем, или вышку, с византийскими арками.

При царе Федоре Алексеевиче Потешный дворец был возобновлен и украшен, а в тереме верхнего яруса устроили домовую церковь. Над трапезной церкви еще сохранилась башенка на четырех столбах, которая в свое время использовалась как колокольня и дозорная вышка.

Особенно меня восхитила уникальная орнаментная роспись стен Потешного дворца. Потрясающие резные сюжеты, на которых были изображены настоящие и мифические птицы, сказочные растения и животные, рыцарские турниры и многое другое, были выполнены гениальными мастерами своего дела.

— Мамонт, догоняй! — окрикнул меня Головин, остановившись на Парадном крыльце и придержав открытую дверь. — Успеешь еще насмотреться на местные красоты!

— Бегу, товарищ оснаб! — С трудом оторвав взгляд от архитектурного великолепия древней постройки, я нырнул в темный коридор.

— За мной держись, — произнес Александр Дмитриевич, когда мы вышли из «предбанника» в просторный холл древней постройки.

Не останавливаясь, мы повернули в правое крыло здания, и шли до тех пор, пока не оказались в некоем подобии регистратуры стандартного лечебного учреждения. Пока мы шли, в моей голове всплывала масса информации о сём интересном месте, ведь помимо иных функций, Потешный дворец проектировался, как жилые палаты. И даже к сему времени в нем совершенно официально (с пропиской и записями в домовой книге) проживали некоторые советские граждане.

Ленин, перебравшийся в Кремль весной 1918-ого года и позже прописавшийся в квартире № 1 бывшего здания Сената, хотел, чтобы все его соратники были, что называется, «под рукой». Причем при Владимире Ильиче были заселены не только жилые корпуса, но и кремлевские башни, гауптвахты, соборы и даже колокольня Ивана Великого.

Естественно, что рядом с основателем ленинизма, так сказать, «в шаговой доступности» поселились Сталин, Троцкий, Зиновьев, Дзержинский, Калинин, Ворошилов, Каменев, Свердлов, Бухарин, Рыков, Томский, Молотов, Цурюпа, Микоян, Луначарский, Клара Цеткин и другие важные совграждане.

Я даже «припомнил» такой, ну очень любопытный и пикантный факт: в здании Потешного дворца, правда, в противоположной от нашего движения стороне — по левую руку, очень приличные апартаменты были предоставлены известной деятельнице женского движения — Инессе Арманд.

Откуда-то всплыла даже откровенная цитата соратника Ильича — Молотова, брошенная с максимальной откровенностью: «Конечно, это необычная ситуация. У Ленина, попросту говоря, любовница. А Крупская — больной человек».

После смерти возлюбленной Ильича освободившаяся жилплощадь Инессы Арман пустовала всего несколько месяцев. Зимой 1921-го года с подачи Ленина, Сталин с супругой переехали из своей тесноватой «каморки» во Фрейлинском коридоре Большого Кремлевского дворца в просторную квартиру № 1 Потешного дворца.

Квартира, по некоторым сведениям, оказалась «нехорошей». Именно в ней Надежда Аллилуева свела счеты с жизнью. Сразу после самоубийства жены Иосиф Виссарионович сменил жилплощадь, переехав в другую квартиру в Потешном дворце, а потом и вовсе перебрался в 1-й корпус Кремля. Правда, бывал он в своей кремлевской квартире нечасто, поскольку окончательно переселился на Ближнюю дачу в Волынском.

От нежданно открывшихся мне во всей своей «красе» кремлевских тайн у меня даже волосы встали дыбом. Ведь за разглашение таких вот «сведений» о нелицеприятных секретах первых лиц государства, могут легко и к стенке поставить. А оно мне надо? Но, прекратить поток информации, впитывающейся моим мозгом, словно сухим песком пустыни Сахара, не представлялось возможным. Да еще и голова вновь начала раскалываться от жесточайшего и острого приступа боли.

Первым на мое состояние среагировал идущий впереди полковник Легион.

— У Мамонта опять началось, — сообщил он между делом Головину. — Прослеживается четкий «оттенок» Ауры Хозяина! Мы на верном пути, Петр Петрович!

— Какого еще Хозяина? — У меня даже голос от нервного напряжения просел, поскольку мне было известно, что ближайшие соратники Вождя промеж себя называли его именно Хозяином.

— Да не переживай ты так, лейтенант! — обернувшись, по-отечески хлопнул меня по плечу князь Головин. — Иосиф Виссарионович здесь абсолютно не причем, — заверил он меня. — Хотя то, чем сейчас набита твоя голова, меня, откровенно говоря, действительно поразило. Но, зная Хоттабыча, еще и не таких откровений можно было ожидать. — И товарищ оснаб мне подмигнул совершенно хулиганским образом. — Так что не пугайся, Мамонт, когда накроет очередным приступом, — посоветовал мне Александр Дмитриевич.

— Да что со мной такое творится-то?! А, товарищи дорогие?! — с надрывом произнес я, с трудом превозмогая все усиливающиеся болевые приступы. — Кто я на самом деле?! Я Мамонт Быстров или… — Дыхание неожиданно перехватило на середине фразы, а сердце, словно заполошное, заколотилось у меня в груди, чудовищным образом нагнетая давления в жилах.

Стены коридора, по которому мы следовали в этот момент, мелко задрожали. А качнувшаяся на цепи большая люстра, звякнула хрустальными висюльками.

— Ну, вот, — обреченно просипел я, сквозь стиснутое спазмом горло, — теперь точно началось…

Глава 17

Когда я открыл глаза, то сначала увидел над собой только высокий побеленный потолок. Я покрутил головой, осматриваясь: небольшая палата, кирпичные выбеленные стены, жесткая металлическая кровать-кушетка, на которой и я и лежал.

Рядом с кроватью обнаружилась небольшая деревянная тумбочка и высокий металлический штатив для капельницы, с закрепленной перевернутой бутылочкой с какой-то жидкостью. Жидкость в бутылочке слабо светилась мягким «солнечным» светом и, временами, переливалась всеми цветами радуги.

От бутылочки ко мне тянулась тонкая прозрачная трубка. Скосив глаза, я заметил, что трубка заканчивалась блестящей металлической иглой, которая торчала в моей руке, где-то в районе сгиба.

Светящаяся жидкость, пробегая по трубке, медленно вливалась в меня через иглу, глубоко вонзенную в вену. Я даже чувствовал, как с каждой каплей волшебной светящейся жидкости мое состояние стремительно улучшается. Тупая боль в голове постепенно уходила, да и чувствовал я себя уже довольно сносно.

Решив, что хуже уже не будет, я осторожно оторвал голову от подушки и повернул её в противоположную от капельницы сторону. И едва ли не носом ткнулся в крепкую женскую задницу, обтянутую белым халатом. Аппетитная такая, ядреная, что твой орех!

И, черт возьми, у меня прямо руки зачесались отвесить ей смачного такого поджопника, да еще и ухватить, сжать в своей крепкой ладони эту сочную булочку, так чтобы пальцы впились в подкожный жирок, а потом гладить по бархатной нежной коже…

Стоять!!! А ведь это со мною уже было! Вот, прямо, один в один! Дежа вю в самом лютом своем состоянии. Все повторилось: помещение, ощущения, даже заполошно бегающие мысли в моей голове! Ну, и эта примечательная во всех смыслах оттопыренная крепкая попка!