Авдотья и Пифагор

Отец молчал, ожидая ответа, а Марат напряженно думал, что сказать. Наконец решил.

– Я попробую забыть ее, — сказал он.

– Попробуй, сынок, — с облегчением сказал отец. — Она не наша. И никогда не станет нашей. А мне хочется успеть увидеть внуков.

– Успеешь, — пообещал сын.

На том и расстались.

Вечером Марат улетал во Владивосток.

У «Боинга-767» сиденья расставлены широко, а в первом классе вообще можно первоклассно выспаться.

Но не спалось. Отцу-то сказал, а как выполнить? Надо же такое придумать: Дунька — ведьма! Хотя что-то в этом есть.

В первый раз он увидел девчонку на классном «Огоньке». Сидели, как большие, за столиками с лимонадом и салатом, в школьной столовой, увешанной плакатиками и воздушными шарами. Действительно большие — семиклассники и выше — свои мероприятия отмечали в актовом зале, потому как в столовой танцевать негде. А малышам пока важнее лимонад.

Хотя малая концертная программа тоже имелась. Стихи там всякие, этюд на скрипке, исполненный девочкой-ботаничкой, стоявшей на стуле, который придерживала их учительница, и «Что затуманилась, зоренька ясная?» на народном инструменте домре. Танцы тоже приветствовались.

Марат воспринимал все краем сознания. Во-первых, он тогда и в самом деле любил сладкую газировку, а во-вторых, толком еще ни с кем в классе не познакомился. Вернее, с одним успел: второгодник Кириллов в туалете потребовал с новенького денег на сигареты.

Получил сразу. С трудом поднявшись (ударился об унитаз), злобно сверкнул глазами, но продолжить не решился, хотя Маратик был на целую голову ниже.

Так что проблема прописки уже была решена. Впрочем, Марат никогда не опасался подобных проблем.

И вот теперь — туповатый «Огонек». Лучше бы остался дома, рядом с мамой посидеть — нечасто он ее видел.

Отец подарил навороченный компьютер. А их новый водила, молодой демобилизованный офицер, обещал научить мальчишку рулить.

И тут вышла она. Сама же и объявила:

– Танец ча-ча-ча.

Как же классно она танцевала! Глаза горят, косички прыгают. Летает, как птичка, хоть на вид и не худышка. Руки-ноги двигаются красиво и слаженно. А в ритм ей попадать вовсе не надо — она в нем живет. И еще эта сумасшедшая улыбка…

Сразу видно, что человек счастлив. И что так же будут счастливы все, кто с ней рядом.

Потом был восточный танец. Дунька даже не переодевалась, но народ — и девчонки, и пацаны — разом попали в волшебную сказку.

Это было так классно! Мальчишки мгновенно влюблялись, что естественно. А девчонки даже не завидовали, что поразительно.

Однако Марату предстояло пережить еще одно потрясение.

На этот раз девочка отошла за импровизированные кулисы.

– Вальс Евгения Доги! — сообщила она, еще невидимая залу.

Зазвучала прекрасная музыка, и очам явилась… прекрасная пара! Они танцевали отлично, ясно было даже неспециалисту. Да еще эта фирменная улыбка, отмеченная не только мальчиками. Даже их классная, Жанна Валерьевна, когда Дуняша возвращалась после какого-нибудь ОРЗ, радовалась и называла ее улыбку витаминной.

Когда танец закончился, все бешено захлопали. Лишь Марат затаился. Все его устраивало в этой девочке, кроме того, что у нее есть пара.

С парой удалось разобраться через неделю.

Пиф от выяснения отношений не отказался и проявил себя крепким орешком, тем более тоже был заметно выше низкорослого Марата. Правда, дрался вяловато, без куража.

Умывшись и остановив кровь из разбитого носа, Светлов получил внятное предложение. Даже два, с альтернативой, так сказать. Первое — получить в морду завтра, а также послезавтра, позапослезавтра и до тех пор, пока будет стоять мир. Второе — отстать от Дуньки и стать его, Марата, единственным другом. С Дуней он будет дружить сам. Ходить на танцы и вместе выступать Марат побежденному сопернику великодушно разрешил.

В ответ услышал неожиданное:

– Дурень ты, Марат.

Даже не «дурак», а вот так, мягко — «дурень». Потом снизошел и объяснил крепкорукому сопернику всю сомнительность его позиции. И он, Пиф, от Дуняши не уйдет, потому что ее любит, и Марат ничего не добьется. По крайней мере, до тех пор, пока Дуняша не полюбит Марата.

Вот такое произошло духовно-философское объяснение у двух продвинутых четвероклашек. Причем, похоже, юный Пиф во многом оказался прав.

Чем еще хорош первый класс в «Боинге» — твой телефон на связи всегда. Это особенно актуально, если лететь девять часов, а ты ждешь важных сообщений.

Звонок оказался из Гонконга.

Брокер, нанятый Маратом, нашел ему лодку, которую тот давно, со времени исчезновения группы Резо, и безуспешно искал. Лодку, довольно свежую, продавал француз, в Макао, что неподалеку от Гонконга, и просил очень приемлемые сто пятьдесят тысяч долларов. Дешевизна как раз не смущала: может, француз проигрался в казино, может, просто не хотел тащиться на родину через половину земного шара. Документы были в порядке. Если даже и имелись скрытые дефекты — Марату яхта нужна была отнюдь не для кругосветного путешествия.

Брокер сообщал, что посудина обладала всеми необходимыми свойствами, перечисленными Кураевым в райдере. И даже сверху имелось. Сорок пять тонн водоизмещения, осадка метр сорок, мастер-каюта с двуспальной кроватью, гостевая каюта с такой же. Всего шесть спальных мест, или пятнадцать сидячих. Очень важно — наличие флайбриджа, высокого ходового мостика. И в волнах хорошо, и в портах, и в мангровых зарослях. Дизели были не новые, более трех тысяч моточасов, но «камминсы» — моторы надежные, может, в мощности и потеряют немного, однако посреди моря не встанут.

Отдельно хорошо — оснащение кораблика. Два картплоттера (один резервный). Морская РЛС. «Впередсмотрящий» эхолот. Две независимые навигационные системы. Марат еще и бытовой навигатор прихватит, лишним не будет — яхтенная подготовка, аж с английских времен, у Кураева— младшего была солидной.

На борту имелся трехметровый тендер для доставки пассажиров туда, куда сложно причалить даже такому небольшому суденышку. И весьма актуально — кран на корме в шесть лошадиных сил, подтягивать лодку на слип или, скажем, спрятать между деревьев.