Авиакомпания "Brocken Airlines"

– Ленчик, высади меня на ***ской, чтобы крюк не делать, дальше я пешком домой добегу.

Однако вместо этого машина стала съезжать к обочине, где и остановилась. Я недоумевал - неужели что-то забарахлило, а Лена меж тем повернулась ко мне и, улыбнувшись, так что блеснули зубы, проговорила:

– Ты точно хочешь домой?

– Ну да, спать охота. Да и ты вроде к себе рвалась. У тебя ж там работа какая-то срочная. Слушай, Лен, а чего мы встали тут?

Она в ответ состроила недовольную рожицу.

– Встали - значит, надо было встать. А чего тебе дома делать, а Ваня? Ты ведь один живёшь, скучно, поди. Поехали лучше ко мне!

Я не верил своим ушам. Она ж не пила. Историй про повышенную Ленкину любвеобильность я не слыхал ни от Ксюши, ни от кого-либо ещё. Мы с ней, конечно, давненько были знакомы и общались, но как-то всё больше на расстоянии, даже на дни рожденья не всегда друг друга приглашали. А уж как объект чувственных вожделений я Лену ещё ни разу не представлял.

– Не думаю, чтобы это хорошая идея, - проворчал я.
– Вообще, не смешно, Лена, поздно уже.

– Вааняаа, - игриво продолжала девушка, - третьего приглашения не будет. Отвезу домой, и мечтай там о своей рыжей Катьке, которой всё равно на тебя плевать.

"Ксюха!
– мысленно взорвался я.
– Блин - оладушка! Бааабы... И эта уже всё знает! Хотя, чего ты хотел!?"

– А вот это вообще не твоя печаль..., - отрезал было я и осёкся, почувствовав женскую руку на своём колене. Мысли мои дали полный назад. А эта Лена очень даже ничего. В ней нет Ксюшиного изящества и утончённости, но есть своя, более приземлённая красота. Волосы сильные, длинные, большие тёмные глаза... ноги не хуже сестрицыных или Катькиных...это платье ей очень идёт... Пуркуа па, в конце концов?

Результаты предпринятой попытки раздеть девушку взглядом удовлетворила меня, и моя рука легла на её колено, затянутое в гладкие чёрные нити.

– Так-то лучше.

Я не заметил, чтобы Лена нажала на газ, но машина резко рванула, причём водительница даже не удосуживалась посмотреть на дорогу. Вскоре мы припарковались в её дворе, новоявленная Цирцея сгребла в охапку валявшееся на заднем сиденье пальто.

– Ванюша, возьмёшь мою сумочку?

Дверь подъезда глухо стукнула, закрываясь за моей спиной.

***

Проснулся я от солнечного света и странных звуков, вроде "жжж, жжж". Свет пробивался через не задёрнутые (не до них нам вчера было!) шторы, а звуки издавал сидевший на спинке стула прямо-таки смехотворно большой снегирь. Завидев меня, он вспорхнул и вылетел из комнаты.

Лены рядом со мной не было. Судя по отсутствию на полу её и моей одёжки, она проснулась раньше, встала и даже успела немного прибраться после вчерашнего.

"Суббота, - подумал я.
– Хорошо... А Ленка, значит, птичек любит. Не знал".

Я обнаружил её на кухне. Лена, в затрапезном цветастом халатике, сидела, подогнув под себя ногу, за столом и явно что-то подсчитывала с помощью старенького калькулятора, огрызка карандаша и клочка бумаги. Она сосредоточенно хмурилась и шевелила губами, а прямо перед ней по столу скакал тот самый снегирь.

– Привет.

Я сел рядом, приобнял её за плечи, провёл рукой по волосам.

– Привет, Ванюша. Мур. Ну что, понравилось? Не пожалел, что остался?

– Нет. Люблю тебя, Ленчик.

– И я тебя. А ломался-то...как девятиклассница. А у самого пустыня на личном фронте, впрочем, как и у меня сейчас.

Смущённый, я попытался сменить тему:

– Считаешь что-то?

– Ага. Мантику подсчитываю. Рейс перенесли на завтра, так что есть время всё посчитать. Путь неблизкий, лучше подстраховаться.

– Ааа, - понимающе протянул я, хотя мало что понял.
– У тебя командировка?

– Ну, типа того.

– С авиакомпании звонили или с работы?

– Неее. Он сказал, - Лена, не отрываясь от вычислений, махнула огрызком в сторону птицы.

– Снегирь???

– Это не снегирь, а Фёдор Тимофеевич.

Птица меж тем вспорхнула мне на плечо, нагадила и неспешно ретировалась.

Лена рассмеялась:

– Ещё раз назовёшь его снегирём, он тебе на голову это сделает. Иди, Ванюша, умывайся. Позавтракаем, и придётся до вечера расстаться, мне собраться надо. Обсудим, пока едим, что делать будем, а вечером я заеду. Хоккей?

В полном недоумении я кивнул и на автопилоте направился в сторону ванной.

– Полотенце я повесила, в шкафчике есть лишняя щётка!
– крикнула вдогонку Лена.

"Фёдор Тимофеевич... мантика... чёрт знает что. Иван, когда ты найдёшь себе нормальную бабу? Одной на тебя плевать, а вторая не то умом тронулась, не то пошутить шибко любит. Однако надо признать, что ночью всё было ого-го".

– Ты мне ещё веришь?
– неожиданно прервал свой рассказ Иван.
– Я не кажусь ненормальным?

– Нет. Пока ты говоришь вполне рационально. По-моему, эта твоя девица просто любила поинтересничать.

– Ты прямо дублируешь мои мысли! В тот день, вернувшись домой, я так и решил. Бабы вообще любят прикидываться Бог знает какими загадочными, чтобы сохранять над нами власть. Ладно, пойдём дальше. Скоро ощутишь себя примерно как Белая королева у Кэрролла.

Всё это не помешало мне вечером купить букет, с которым я и встретил вечером приехавшую ко мне Лену.

– Спасибки, Ваня. Очень приятно, - обрадовалась она.
– А теперь на гульки поедем.

***

Жизнь интеллигента, пожалуй, самая скверная подготовка к встрече со сверхъестественным. Бронебойная самоуверенность, мальчишеский скептицизм или наоборот, безоговорочное доверие всему, что выходит за рамки приевшейся серой эмпирии, - и всё это помножьте на полное непонимание происходящего.

Мы ввалились к Лене, когда уже было совсем темно. В прихожей почему-то горел свет, хотя я ручаюсь, что хозяйка, заходя, не трогала выключатель. На вешалке сидел "Фёдор Тимофеевич" и внимательно созерцал меня бусинами глаз. Я помог Лене высвободиться из верхней одежды и поинтересовался:

– Ленчик, а куда ты завтра летишь?

– Куда - куда... На кудыкину гору собирать помидоры. Я, Ванька, вообще много летаю.

– Командировки?

– Ну, примерно так. Я ж стюардесса.

– Как это? Ты же в (я назвал контору, где уже лет пять подвизалась Лена) работаешь. Уволилась что ли? Или по совместительству?