Авиатор

* * *

Снялись в ранних сумерках и до рассвета шли общим направлением на юго-запад. При этом, как и прежде, часто меняли курс и старались, где только возможно, использовать для укрытия естественные складки местности. Учитывая последнее обстоятельство, каждую ночь Лиза проводила в кресле пилота по две вахты подряд. Ее гоглы позволяли отчасти видеть в темноте, концентрируя остаточное освещение — свет звезд, например, или луны, скрытой тонким облачным покровом, — но дело, разумеется, не в изумительных свойствах венецианских очков, а в том, что у Лизы реакция лучше, чем у других, да и зрение, как выяснилось, острее.

Шли, почти прижимаясь к земле, пятнадцатиузловым ходом, без прожекторов и габаритных огней. Кое в чем помогал радиоискатель, обнаруживая загодя серьезные препятствия на пути брига. Однако основным инструментом пилотирования оставались собственные глаза пилота. Ну, или пилотов, потому что рядом с собой Лиза посадила Генриха Корба, который сильно прибавил за последнее время и к тому же отличался завидной выносливостью. В помощь к пилотам, сидевшим в ходовой рубке, в носовой артиллерийской башне и на обеих надстройках шкипер организовал посты впередсмотрящих.

— Это мне кажется, — спросила Лиза, — или мы их, и в самом деле, сбросили с хвоста?

— Похоже на то, — откликнулся Райт, который высиживал вместе с пилотами две ночные вахты подряд. — Две недели и ни одной отметки, может быть, и зря перестраховываемся.

— Меня одиночество не утомляет, — все эти дни навигатор Варзугина составляла им компанию. Из солидарности и из чувства долга.

— Ну, тогда, как только достигнем реки… — предложила Лиза, передавая управление Корбу и доставая портсигар. — Как кстати она называется?

— Не знаю, — фыркнула навигатор. — То есть, не знаю, как правильно. У меня карта английская… Что-то вроде Согуросу, она нас как раз выведет к ярубскому лесу.

— Я думаю, мы могли бы пойти над водой, и за счет этого поднять скорость, — закончила Лиза свою мысль.

— Идти вдоль русла? — Райт тоже закурил, изучая выведенную на экран карту. — Долина достаточно глубокая, и ширина подходящая. Узлов двадцать, как думаешь?

— Двадцать пять — тридцать, — пыхнула папироской Лиза. — Пойдем, как курьерский швертбот!

— На этом можно сэкономить сутки…

— Да, нет, — возразила Райту Анфиса. — Если пойти затем над рекой Моу, направление на юго-восток, как раз выйдем к плато Карсона. Над рекой, я чаю, Лиза опять разгонится…

— И мы окажемся там, где нас не ждут? — усмехнулась Лиза, предвкушая гонку над медленной водой.

— Или, напротив, с нетерпением поджидают, — пожал плечами Райт.

— Холм по курсу! — сообщил наблюдатель.

— Вижу! — отрапортовал Корб. — Внимание, маневр!

Он заложил плавный вираж с минимальными углами по горизонтали и вертикали, обошел препятствие по вытянутой дуге и снова встал на курс.

— Как самочувствие, дамы и господа? Хотите кофе или что-нибудь покрепче?

Лиза посмотрела в сторону лифта. Там появились Тюрдеев со своим лекарским саквояжем и стюард с термосом и кружками.

— «Покрепче» это что? — оживилась Анфиса, но Лиза уже вполне разобралась в стиле докторского мышления. На такой вахте, как эта, Тюрдеев им всем, — а не только пилотам, — ничего алкогольного не разрешит. Никогда.

— «Покрепче» это кофе по-пилотски, — усмехнулся Тюрдеев, подходя ближе, — или кофе с «пирожными».

Это была старая шутка. Во всяком случае, Лиза слышала ее не в первый раз, да и не во второй. Кофе по-пилотски, это кофе с двумя миллилитрами двадцатипроцентного раствора кофеина. Сильная штука, но ужасно портит вкус напитка и к тому же сушит рот. Впрочем, можно и по-другому. Вкусный ароматный кофе — разумеется, без сахара и молока, — и таблетка амфетамина, которую, собственно, и называют «пирожным». Приход от амфетамина не совсем такой, как от кокаина, но нервную систему вздергивает основательно. Голова прочищается, энергия переливается через край, внимание выше всяческих похвал, да и настроение отменное. И это, не считая мидриаза, сиречь расширения зрачков, что при ночном пилотировании более чем приветствуется. Правда у Лизы от амфетомина всегда появлялись легкий озноб и сухость во рту, и пульс — сука — начинал стучать прямо в ушах, но это была минимальная плата за состояние «боевого взвода».

Лиза бросила взгляд на часы. Четверть третьего…

«Как раз хватит до конца вахты!»

— Давай, Тюрдеев, кофе и таблетку, а кофеин можешь оставить себе!

— Не злоупотребляй! — строго напомнил лекарь, но таблетку все-таки дал.

— И правильно, — усмехнулась Лиза, — со мной спорить…

Но завершить свою мысль она не успела.

— Внимание! Отметка класса Эф, — раздалось из динамика. — Пеленг 127 градусов, угол подъема сорок три, скорость…

— Твою ж мать! — выдохнула в микрофон Анфиса.

— Расстояние до цели?! — Лиза выплюнула окурок и, вбросив в рот таблетку амфетамина, приняла управление на себя.

— Расстояние двадцать пять кабельтовых, — сообщили радиометристы, рассчитывая дальность до цели в артиллерийских кабельтовых, — скорость сорок три узла!

— Райт!

— Колокола громкого боя! — объявил шкипер, врубая сирену. — Бейли и дежурную смену на оружейный пост! Кэп?

— Я сделаю все, что смогу! — на самом деле, Лиза уже работала. Она резко прибавила скорость, рискуя разбить бриг вдребезги при неожиданном изменении рельефа, но подниматься выше не спешила. Быстро набрать высоту все равно не удастся, а изображать из себя поднятого собакой тетерева, она не хотела. Лучше уж было оставаться внизу, играя со скоростью, курсом и складками местности. Это будет серьезно мешать наводчикам противника, тем более, что это и вообще неординарная задача — зрительно отследить на темном фоне быстро летящую тень. Ну, а наведения по «радару», слава Богу, в этом мире еще не изобрели.

— Атакует! — сообщил боевой пост. — Скорость сорок четыре!

— Мы тоже на месте не стоим! — Лиза видела карту. До реки оставалось километров тридцать, но, если взвинтить темп…

Она наращивала скорость, но плавно, «не совершая резких движений». Стрелять еще не начали, а угробиться по собственной инициативе было проще простого.

— Варза! Найди мне коридор!

— Ищу! Вот! Бери к западу! Там должно открыться сухое вади…

— Ширина?

— От сорока пяти до восьмидесяти метров! Глубина сорок!

«Вади? Сорок метров — это же, считай, брюхом по камням!» — похоже, амфетамин начал действовать. Голова была ясная. Мысли — быстрыми. Зрение улучшилось едва ли не на порядок.

Вообще-то, Лиза знала, что не на порядок, но субъективно воспринимала скачек именно так.

Был соблазн снизиться еще больше, а потом — где-нибудь, где позволит рельеф, «нырнуть» вниз, заложить боевой разворот и на полной мощности машины пойти вверх, но сейчас она пилотировала крейсер, а не штурмовик. И этим все сказано. Восемь тысяч тонн — они и в Африке восемь тысяч тонн инертной массы. Другая скороподъемность, маневренность, другие габариты — все другое.