Авиаторы света
Шрифт:
Отдельный австрийский случай – мой Моцарт. Вольфганг «настиг меня» здесь необычным образом. Это произошло в Зальцбургском музее. Толщина и тишина многовековых стен фамильного замка. Спинеты и клавесины. Драгоценная, на тишайшем «пианиссимо» звучащая музыка. В компьютерном зале можно послушать и просмотреть на экране всё, что экспонируется.
Многие из музейных предметов я уже видела в буклетах и книгах, так что, скорее, лишний раз ощутила их священность. Ошарашило, без преувеличения, другое. Одна из моих коллег обратила внимание на карандашный рисунок. На нём было изображено левое ухо Моцарта. Да-да! В те времена придавалось особое значение деталям – рисовали уши, руки – для композитора это так важно! Приятельница,
Поездки в тот год следовали одна за другой. Я только успела перевести дух, как буквально через несколько дней – Индия, и я снова паковала свои чемоданы.
III. Сансет в Гоа
Так получилось, что я летела одна, было грустно. В аэропорту наблюдала за туристами и что-то черкала в блокноте. Я и потом поступала в поездках так же – сначала искала уединения, потом находила его, шизела и чиркала в свой блокнот.
А незадолго до этого в моё окно повадились влетать бабочки. Порхали на балконе. Потом осмелели и стали залетать дальше, в мою студию-квартиру. С каждым разом их становилось всё больше. Я даже стала ждать следующего этапа, ждала, что под ногами зазеленеет трава или случится ещё что-нибудь в том же роде. Но дальше этого не пошло. Хотя преображение, безусловно, началось. Я поняла, что можно начинать следующую книгу, она во мне зреет.
В аэропорту. Маленький загон на посадку. Назад ты уже не выйдешь. А самолёт между тем не подан. Сумбурная и длинная очередь ожидающих. Худые, толстые, чопорные или, напротив, нелепые и взъерошенные, что-то жующие, с многочисленной кладью и без. Как будто очередь на распределение в рай или ад. Вполне допускаю, что будет нечто похожее.
Первый день в Гоа.
– Чей это мобильник звонит так оригинально, будто петух?
– Петух – настоящий! Здесь – всё настоящее, просто к этому надо привыкнуть.
В Гоа рано утром наблюдаю в океане солнечную дорожку. Рыбаки, попадая в бьющий наискосок «золотой путь», на какое-то время становились светящимися, невидимыми, их можно отчётливо разглядеть, только когда они выныривали оттуда. На тот момент они были самыми богатыми людьми мира – гребли на золотых лодках золотыми вёслами…
Рано утром, когда линия океанического горизонта сливается с небом, кажется, что стоящие на приколе вдалеке корабли не плывут, а парят в голубоватой дымке воздуха.
В Гоа в общественных туалетах и ванных комнатах часто нет потолков. А дома, в скромных семейных пансионах вместо кондиционера крутится вентилятор, и мусор летит вам прямо на голову. Впервые встав здесь под душ, я поняла, что моюсь в ледяной воде. И ничего, как-то нормально.
На пляже – коровы, слоняющиеся повсюду, примерно, как наши дворняжки в деревнях, отдыхающие в позе сфинксов поджарые собаки…
– Что эти коровы едят, здесь, на песке?
– Пережёвывают жвачку.
– А из чего получается жвачка? Вокруг нет никакой еды, кроме бумажек!
Вопрос риторический.
В Индии стараются не обижать животных
и насекомых. Их очень много, различных и непуганых. В комнату залетают летучие тараканы-кукарачи, на стенах свисают на присосках-лапках геконы.Обычная сценка. В прибрежное бунгало неспешно заходит крыса. Моя подруга стоически наблюдает – хотя при других обстоятельствах её бы уже давно разбил паралич.
– А ты её напугай, чтобы ушла! – советует окружение.
– Нет, нельзя, – мужественно отвечает подруга (она даже не визжит!). – Надо ласково: «Ты уходи, крыса, уходи, откуда пришла».
И крыса удаляется с большим достоинством. Народ принимает происходящее в порядке вещей.
В Гокарне.
– Чья это голова плавает там, вдалеке, может, это дельфин?
– Похоже на выдру!
– Но ведь она же не движется!
– Ладно, пусть будет выдра, какая, собственно, разница!
В Индии живыми считаются даже камни. Я наблюдала, как индус, получивший задание распилить и убрать с дороги огромный валун, несколько часов разбивал его «по жилам», прислушиваясь к энергетике камня. Он его не убил. Он просто убрал камень с дороги.
Разговор официанта с посетителем кафе, мне переводят:
– Это мексиканский кактус агава, – терпеливо объясняет официант. – Агава – его духовное имя. А следующее его имя – Текила.
Интересный подход.
Мне кажется, так же происходит и с людьми.
Здесь передвигаются на крытых мотоциклах с сиденьями, они сильно дребезжат и вихляются. Кажется, что ты едешь быстро, а на самом-то деле скорость невысока. Водители, все поголовно, поют. Это скрашивает поездку.
Официальная версия, газетный отчёт, выглядела так.
«Индия. Гоа. Лететь туда далеко, почти восемь часов, но оно того стоит! На нашей планете не так много мест, в коих любопытно побывать, и в этом ряду священные земли Индии стоят рядом с Иерусалимом. Здесь по-прежнему много странствующих садху (святых), девственная природа, и в местном укладе сохранилось много живого и настоящего. Говорят, что через несколько лет здесь повсеместно понастроят пятизвёздочных отелей и прогонят с пляжа коров. Но пока этого не случилось, первозданные картинки Гоа успокаивают и вдохновляют!
Я разместилась в уютном семейном отеле в местечке Агонда, Южный Гоа. Подруги мои – учитель йогической гимнастики Наталья Седых и йога-тичер из Москвы Татьяна Григорьева (она ещё и фотограф) – прибыли первыми. А я, задержавшись по своим делам, присоединилась к ним позже. Кстати, очень благодарна туристической фирме за то, что они предельно чётко выстроили мой маршрут. Ведь я могу заблудиться даже в родном городе!
Когда утром все вместе впервые вышли к Индийскому океану, душа встрепенулась и, казалось, застыла на месте. Мимо, пережёвывая обрывки картона, неспешной вереницей проходили стада диких коров, пробегали худенькие вертлявые кабанчики, девочки бросали им кожуру от бананов, те её ловили на лету… Время здесь будто остановилось. Подруги мои уже жили внутри этой пасторальной картинки, я всё ещё была «за рамкой» и сомневалась, получится ли войти внутрь?
– Индия вскрывает мозги, как консервную банку, – прокомментировала моё состояние Татьяна, она в Индии третий раз. – Это «индийский взрыв», это неизбежно. Кто-то вдруг начинает бегать по магазинам и скупать всё подряд, кто-то смеётся, а кто-то плачет навзрыд. На третий день всё проходит, ты сливаешься с природой и миром.
Признаюсь, в тот же день я надерзила Наталье и долго ещё огрызалась, когда она пыталась мне что-то внушить, а ведь Наталья – мой гуру. Ну и ну! Зато потом была полная гармония с людьми и природой.