Авиор
Шрифт:
– Если дело действительно обстоит так - Вас не в чем винить, бойцы, - натянуто бодро попытался оправдаться генерал, - Отпустите меня и мы обо всём забудем. Этот печальный инцидент я Вам безусловно компенсирую!
Где-то вдалеке глухо ухнуло, а затем ещё раз. Звуки в бункер долетали приглушённые толстым слоем земли, но я почему-то сразу понял, что это гарнизонцы пошли в атаку. По той же схеме, что и вчера, закрепляя свой успех. Вот только все мы, внутри бункера, оказались в ловушке, потому что как выбраться из подобной патовой ситуации не понимал никто. Бойцы у стенки переводили взгляды то на меня, то на оружие в руках рекрутёров, явно боясь дёргаться, не рискуя схлопотать пулю. Рекрутёры боялись что-то предпринимать, из-за ствола револьвера, что всё так же упирался в подбородок генерала. Генерал вообще не понимал, что на нас надвигается.
Я лихорадочно размышлял, как выйти из этой ситуации, чтобы никто не погиб и не пострадал. Хотя насчёт Каллу я сильно сомневался. Если бы пострадал
Но додумать план мне не дали. В следующий раз ухнуло прямо у нас над головами, а толстые брёвна, затрещав повалились внутрь, вместе с комьями земли. Единственное, что я успел - прыгнуть в бок, в сторону выхода из бункера, прихватив с собой вынужденно и генерала. При падении, револьвер в его руках громыхнул, уши заложило, а затем нас всех засыпало землёй.
Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я наполовину присыпанный землёй, когда в глаза начал бить свет. Он проникал через небольшие отверстия в провалившемся потолке бункера, точно попадая мне на лицо и был нестерпимо ярким. Я даже на миг задумался, что умер, но потом вновь почувствовал боль в теле, и осознал, что на этом мои злоключения не закончились.
Оглядевшись, я убедился, что лежу в узком проходе, почти успевший выпрыгнуть из бункера. Потолок из деревянных балок провалился внутрь, похоронив под собой всех, кто находился внутри. Надежды на то, что кто-то из присутствующих там выжил я не таил. А вот лежащий по близости генерал на удивление был жив, и возможно даже здоров. Как минимум в его голове лишних отверстии, помимо тех, что положены природой, не имелось. Я вспомнил, что на каких-то рефлексах, ещё до того, как мы упали, успел отвести ствол пистолета в сторону. Впрочем, помимо головы генерала остального тела видно не было, он был почти полностью скрыт землей, щепой и досками. Но, прежде чем броситься ему на помощь, я поднял с пола револьвер, который выронил при падении, стряхнул с него землю и проверил. В барабане оставалось ещё пять пуль, немного, но хоть что-то. Снаружи послышались голоса, громкие и возбуждённые крики, но разобрать речь или о чём говорят я не смог. Стоило медленно выбираться и пытаться разобраться в том, что произошло. Хотя основная диспозиция была ясна. Укреп район Анклава подвергся атаке, вот только кто в результате одержал верх в этом столкновении, пока было не ясно.
Стоило мне начать шевелиться, пытаясь вылезти из-под насыпи, как в сознание пришёл и генерал. Он даже не открывая глаз начал громко стонать, так что мои выводы о его целостности сразу стали преувеличением. Пришлось заткнуть ему рот своей грязной рукой. Распахнувшиеся глаза, на этот раз уже полностью трезвые, сфокусировавшись на мне, сначала спроецировали страх и ужас, но боль отогнала и их, потому что даже с заткнутым ртом, я почувствовал, как этот взрослый и хорошо упитанный мужчина стонет от боли.
– Тише, тише, генерал! А то накликаете на нас ещё одну беду! Подождите, я Вас освобожу!
– раскачивающими движениями, не отпуская рта генерала я слегка утрамбовал землю, освобождая себе пространство и смог выбраться. Очень хотелось выглянуть и осмотреться, но оставлять генерала одного в таком состоянии я не мог. Стоило мне перестать зажимать его рот, как он снова застонал, но на этот раз его хватило и на несколько связных слов:
– Нога! Чёрт, как больно! Помоги мне, помоги. Откапай! Дышать нечем!
– Тише генерал! Я помогу Вам, я Вас не брошу. Но снаружи, возможно, враг. Надо сначала осмотреться!
– Нет-нет! Откопай меня, - мужчина, большую часть своей жизни привыкший командовать и распоряжаться чужими жизнями мне был противен, но бросать его в такой бедовой ситуации, даже несмотря на то, что он мог расстрелять и меня - я не мог.
– Хорошо, только умоляю Вас, ради ГОМ! Молчите, иначе нам обоим конец!
– с этими словами я сунул револьвер в карман штанов и принялся откидывать комья земли, понемногу расчищая сначала район груди, чтобы генерал мог дышать, а затем углубляясь дальше. К моему собственному удивлению, он действительно замолк, лишь непроизвольно то поднимал голову, осматривая сколько ещё земли я смог откапать, то опуская её и слегка ударяясь затылком. Он так сильно старался сдерживать крики боли, что закусил нижнюю губу, и мгновенно проступившая из неё кровь побежала струйкой по его лицу. Откопав землю до пояса, пришлось сделать перерыв. Из-за того, что я давно не ел, четыре ложки местной столовской каши не в счёт, такая физическая работа давалась тяжело. Последний раз мы с Биними успели перекусить перед той злополучной ночью, когда гарнизонцы ударили по нашим позициям, а затем я закинул в себя лишь пару ложек местного варева в столовой, но это было почти сутки назад. Из-за мыслей о еде слюна сама собой заполнила рот, но отогнав эти навязчивые идеи, я снова вернулся к раскопкам.
Я не знал, сколько прошло времени. Свет местных звёзд, бивший
мне в лицо, когда я только очнулся через небольшие просветы в обрушившейся крыше, теперь падал практически вертикально. Вот только не вся работа ещё была сделана. Докопав до ног, обнаружилась серьёзная проблема. Одна из ног генерала явно была сломана упавшей на неё балкой и придавлена сверху землёй. Ни вытащить генерала, ни откопать его быстро не представлялось возможным. Заметив это, а также что-то прочитав по моему лицу, генерал, до этого покорно молчавший снова яростно зашептал:– Вытащи меня, хорус, вытащи. Я сделаю всё, что пожелаешь! Слово даю! Поклянусь чем хочешь!
– говорил он быстро, отрывисто, а его речь звучала правдоподобно.
– Да помолчи ты!
– я уже не мог сдерживать эмоции, урчащий от голода живот тоже не настраивал на благостное расположение духа, так что я совсем забыл о приличиях и перестал обращаться к нему на Вы, - Меня зовут Майк. Хорус - это... А, не важно!
– А я Гилор, - он крепко взялся за мою руку, прижимая к ней кулак второй руки, - Майк, ГОМом молю тебя! Вытащи меня и я не забуду твою доброту! Только не бросай меня, пожалуйста!
– по лицу генерала потекли слёзы. Да уж, пьяный мужик в погонах, готовый пристрелить дезертиров и отступивших, и этот жалкий перепачканный кровью и землёй мужик, умоляющий о помощи, были будто бы двумя совершенно разными личностями. Я, на самом деле, даже и не думал его бросать. А его обещания... Что ж, когда-то я должен был перестать верить словам местных. Рассчитывать на свободу не стоило. Воспитанный Обществом, сроднившийся с его Директивами, пропавший в другом мире, прошедший местную войну, я всё равно никак не мог нарушить собственных принципов, потому что считал это не просто чем-то недопустимым, а скорее противоречащим моей собственной жизни. Слегка отдышавшись, я придумал небольшой план дальнейших действий.
– Так, я пойду осмотрюсь и постараюсь найти что-то чем получится приподнять балку. Я Вас не бросаю, я вернусь! Слышите, Гилор?
– Я видел, как генерал изменился в лице. Он было подумал снова начать умолять меня не бросать его, даже уже открыл рот. Но через мгновение уже закрыл его и обречённо кивнул. Ничего, кроме как положиться на моё слово он не мог, - Я доверяю Вашему обещанию, генерал, а Вы моему. Уговор?
Он ни секунды не медлил, а сразу же кивнул и слегка расслабил тело, укладываясь поудобнее. Заметив такую перемену в поведении мужчины, я кивнул своим мыслям и поднявшись на ноги, снова достал револьвер и двинулся по проходу, в сторону окопа. Входной проём тоже покосился, одна из опорных балок подломилась, но ещё держала. Залитый светом проход, чем-то напомнил мне такую же, с неровными краями, брешь. Я не рискнул выглядывать наружу, но не выходя из проёма постарался осмотреть всё что было возможно. Поле позади линий укреплений было частично изрыто воронками от взрывов, но я не увидел ни одного, ни живого, ни мёртвого человека. Криков, команд, ругани или чего-то подобного тоже слышно не было, поэтому я вернулся к поиску рычага. Из-за покосившегося бревна на входном проеме слегка освободилась одна из досок, что удерживала влажный грунт стены, не давая ему осыпаться внутрь. Я слегка расшатал её и вытащил и ещё раз посмотрев на чистое небо, вернулся во тьму прохода.
Генерал лежал точно так же, как и раньше, но услышав мои шаги он дёрнулся, приподнимаясь на локтях. Судя по гримасе боли, что исказила его лицо, сделал он это зря. Хотя завидев меня, возвращающегося с примитивным инструментом, он заметно приободрился. Используя доску как небольшую лопату, мне удалось слегка раскидать землю с балки, а затем используя свой инструмент, как рычаг, я напряг все уставшие и затёкшие мышцы своего тела, заставил балку слегка приподняться, высвобождая ногу генерала Гилора. Тому не пришлось ничего объяснять, он заелозил руками, выползая из-под завала. Левая нога не шевелилась, но как только ему удалось освободить правую, дело пошло быстрее и уже через мгновение, я, тяжело выдохнув, повалился на землю рядом с ним. Сквозь бешено колотящееся в груди сердце я даже не сразу услышал, как тот зовёт меня и даже слегка пихает в бок.
– Майк! Майк, слышишь?
– заметив, что я повернул голову в его сторону, он улыбнулся мне, как можно искреннее, хотя учитывая его грязное лицо, и даже каким-то образом успевшие запачкаться землёй зубы, выглядело это так себе, - Я своё слово сдержу! Ты не подумай. Нам, конечно, ещё нужно добраться до наших, но я не, чеука какая-нибудь! Только ты помоги мне выбраться из этой передряги.
Я почувствовал себя таким вымотанным, что даже отвечать ему не посчитал нужным. Лишь едва кивнул и снова лёг отдохнуть. На то, чтобы собраться с силами и выработать хоть какой-то дальнейший план ушло ещё минут тридцать. Я предлагал двинуть в сторону госпиталя, потому что там могли быть нужные нам медикаменты и наверняка рационы еды, генерал предлагал сразу двигать в сторону следующих укрепрайонов, пока не натолкнёмся на своих. Тем более их расположение он помнил практически идеально, во всяком случае он меня в этом убедил. Но его идею я решительно отверг. В светлое время суток пройти такое расстояние по почти равнинной местности - чистое самоубийство, мы будем как на ладони. Поэтому немного поспорив, он всё же согласился с моими доводами.