Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая

— Не думал, что дочь мистера Синистра окажется такой… — он презрительно глянул на меня.

— Ты хорошо подумал, прежде чем меня оскорблять? Твое колечко и письмо с описанием его свойств может на столе начальника Аврората оказаться, — это был блеф, но он сработал —жених побледнел.

— Не думал, что ты такая стерва… Ладно, у меня к тебе предложение. Я, как благородный человек, — не обращая внимания на мой смешок, он продолжил, — предлагаю тебе оформить брак. Но с одним условием, мне нужно имя твоего любовника.

— Ты серьезно? — мне становилось все веселее. — Зачем тебе это?

— Ты мне предсказана, на тебе все расчеты сошлись. А ты что думала, дочь жалкого ученого заинтересовала наш род просто так?! — у него был безумный вид. — Мать трижды все проверила, прежде чем к твоим родителям пойти — наш ребенок должен родиться сильным магом, и ослабить родовое проклятие. Ты многое испортила, но еще не все потеряно.

— Сделай другой расчет, Юлиус, возможно, ваши астрономы и арифмантики ошиблись. Я предлагаю тебе один вариант: ты в течение года ищешь себе невесту или жену, и сам объявляешь о разрыве помолвки. В этом случае твоя родовая гордость не пострадает.

— Не получится, тебя по кольцу элементарно вычислят, — я продемонстрировала руку с артефактом мистера Мукерджи. Голд поморщился. — Ну надо же, все предусмотрела… И давно ты планировала разрыв?

— Давно. Юлиус, мы абсолютно разные и друг другу не подходим. Я не знаю, кто там и что рассчитал, но не все в этой жизни подвластно сухим цифрам.

— Твой отец говорил так же, — он усмехнулся. — Но моя мать его тоже уговорила. Единственное, на чем он настоял, так это на этом дурацком условии разрыва. Знаешь, что он сказал? «Если магии и звездам будет угодно, то любовь и страсть может оказаться сильней». Дурак, что он понимал!

— Побольше тебя, наверное. Так что, ты принимаешь мои условия?

— Да, — он нервничал. — Но мне нужен мой локон. Ты точно будешь молчать?

— Мне это выгодно, но я хочу гарантий. Дай Непреложный обет, что не будешь вредить моей жизни и здоровью, а также тем, кто связан со мной, кровью, дружбой, или, — я сделала паузу, посмотрев ему в глаза, — страстью. И еще, запрети своему домовику ко мне приближаться.

— Клятвы волшебника из рода Голд тебе недостаточно?

— Нет, — он скривился, но принес Обет, который скрепил домовик.

— Скажи, это Локхарт, да? — допытывался Юлиус, как только эльф исчез. — Я писал Дамблдору, что от него будут одни проблемы!

— Проблем от него предостаточно, но ты всерьез, что я и он..? — я уже откровенно расхохоталась.

— А кто?! — он сорвался на крик. — Я тебе мантии для школы специально заказывал у одного из самых дорогих портных! Да на тебя никто и взглянуть не должен был! Ты не могла мне изменить!

— Тебе не приходило в голову, что того, что ты мне заказал на пять лет явно недостаточно, а я не собиралась тебя о чем-то просить?! Кстати, колечко сам зачаровывал или кого-то просил?

— Я не знал, думал мать стандартные чары снижения либидо и отвода глаз наложила, — он посмотрел мне в глаза и еще раз повторил. — Не знал!

Я поверила.

— Твой локон, — я протянула ему прядь, перевязанную ленточкой. Моих волос у него не было, это я знала из письма Авроры. Девушка хотела обменяться прядками, как в каком-то романе, но отец ей запретил, а жених свой локон прислал.

— Он не мой, но в твоих руках я его не оставлю, — с этими словами он и удалился.

Да, а волосы-то похоже принадлежали дорогому человеку, и как я раньше не заметила, что они светлее?

После его ухода я сидела на диване, закрыв лицо руками, рядом со мной сел Северус. Я его не видела, но присутствие и поддержку ощущала. Убрав руки от лица, я посмотрела на зельевара, вновь ставшего видимым.

— Я бы не стал его так просто отпускать, — скептически протянул он.

— Пусть живет, — я устало потерла виски. — У меня есть платок с его кровью, будет выпендриваться — припугну. Открытого конфликта я с Голдами и Валевски не хочу, его тетушки — крайне скверные ведьмы. Я успела его немножко понять, он будет молчать из гордости и станет очень ревностно хранить тайну. Да и убивать единственного наследника двух влиятельных польских родов очень опасно.

— Решать тебе, но Непреложный обет я дополнительно закрепил. А вообще, ты могла бы дать мне с ним поговорить.

— С тобой он не стал бы разговаривать, а дуэль мне тут ни к чему. И потом, пока они о тебе не знают, ты мой козырь, — я внимательно посмотрела на него, а он на меня. — Юлиус это только вершина айсберга. Я точно знаю, они финансируют Дамблдора, но что еще их связывает, после падения Гриндевальда, даже представить не могу. Узнай он о тебе раньше времени, спровадил бы в Азкабан по-тихому, связей у него достаточно. — Снейп дернулся, но ничего не сказал. — А у тебя сейчас, в случае чего, развязаны руки.

— Как ты вообще согласилась на помолвку и на работу в Хогвартсе? — он недоумевал.

— Мне было пять, а Юлиусу тринадцать, когда родители магически заверили весь этот бред. По поводу школы не знаю, не помню — это было до несчастного случая.

Мы молча сидели рядом. Не знаю, сколько прошло времени, но Северус заговорил первым:

— У меня есть знакомый в Мунго, можно попасть прямо к нему, он подтвердит твое алиби. Альбусу я сказал, что у тебя отравление от паров той дряни, что Локхарт разбрызгал. Возможно, нужно будет зелья попить, я сварю, — он нервничал. — То, что было ночью, это было, конечно, здорово, но…

— Служебные романы усложняют отношения, тем более в свете последних событий это крайне неразумно, — устало закончила за него я. — Полностью согласна, никаких претензий и обязательств.

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул. Из моей квартиры мы отправились прямиком в Мунго, где меня осмотрели. Целитель выписал два бланка, дал какую-то мазь и подмигнул на прощание. После больницы мы вернулись в Хогвартс, и Северус отвел меня к мадам Помфри, отдав ей липовое заключение об отравлении. Медведьма покачала головой, но отпустила меня отдыхать к себе.

========== Интерлюдия 2 ==========

Выйдя из квартиры, Юлиус спускался по лестнице и слышал звуки своих шагов, трасгрессировать даже не пришло ему в голову. Он крепко сжимал прядь той, которую любил и потерял. Когда утром его разбудил полуживой эльф, он уловил только одно — локон Делайлы могут осквернить, и, ни о чем не думая, бросился туда.

Мордредово проклятье Валевски, как оно отравляло ему жизнь! Юлиусу было тринадцать, когда ему представили пятилетнюю невесту: страшненькую, глазастую и худую, как палка. Он тогда презрительно фыркнул, матушка же, напротив, была довольна. Миссис Синистра и миссис Голд, в девичестве пани Валевска, быстро нашли общий язык, а вот отец девчонки был против. Мать пошла на крайние меры, предложив древние фолианты по чарам и зельям, чем купила ученого, ведь у всех есть цена. Но мистер Синистра настоял на условии разрыва — сначала он хотел, чтобы расторжение помолвки осуществилось, если кто-то из детей встретит или полюбит другого, но не нашел поддержки. Потом предложил, что, если дети одновременно почувствуют тягу и страсть к другим, магические узы перестанут их связывать. Матушка согласилась, но долго хохотала в поместье над чудаковатым волшебником. «Девчонка будет сильной и красивой, сейчас она гадкий утенок, а вырастет, надо будет что-то предпринять. А что до отца, так этот дурак сам не понял, какую свинью дочери подложил. Надумает изменить — пожалеет», — говорила она, но тогда он не придал этому значения, а зря.