Аврора

–Можешь в школу завтра не идти, я позвоню Броббок и предупрежу ее. – Тон матери был холодным, а из рта у нее пахло самогоном. Авроре так хотелось, чтобы ее обняли, пожалели, выслушали, но от своей родительницы этого она давно не получала. Отец в этот день так и не приехал домой, оставшись на работе. Сквозь тонкие стены девочка слышала, как мама ругается с ним по телефону. Сознание Биелке периодически проваливалось в небытие, тогда ей казалось, что она в тёмной чаще, а янтарные глаза следят за каждым ее шагом. Когда Аврора открывала веки, морок исчезал, ей было страшно, она даже перестала думать о Камилле, хотя раньше именно ее считала исчадием ада. Теперь все казалось каким-то мелким, незначительным, то как Аврора боялась своих учителей совсем предстало в воспоминаниях смешным и нелепым. Девочка несколько раз за ночь плакала, тихо что бы мама не услышала, белый волк и дикие собаки, эти образы из часа в час крутились в ее голове. Постепенно приходило осознание того что зверь с такими чудными глазами спас ее и если бы не он, то Биелке до сих пор лежала бы где-то в лесу, вернее то что от нее осталось. Главный вопрос был почему? Разве такое бывает, но волк не тронул девочку, лишь прогнав бродячих собак, а как он посмотрел на нее, во взгляде не было агрессии, Авроре даже показалось что зверь смотрел на нее печально, но в то же время с интересом будто изучал экспонат в музее, запоминал ее внешность, а может быть он видел больше, и заглянул в душу ребёнка. За подобными раздумьями прошла вся ночь. Ближе к утру девочка все-таки смогла уснуть без кошмаров. Температура спала, оставив после себя больное горло и насморк. В доме было тихо, когда Аврора проснулась, в окно лился дневной свет, на улице все еще было пасмурно, но завываний ветра не было, как и дождя. Жилище Биелке когда то представляло из себя небольшую ферму, одноэтажное здание, старое со скрипучими полами, достаточно холодное в зимнюю пору. Прихожая, крохотная гостиная с совмещенной кухней и две комнаты, одну из которых занимала девочка. Зато был большой двор с огромным мрачным амбаром, заканчивающийся заросшим полем, давно необрабатываемым и неухоженным. Однажды Аврора, гуляя по высокой траве наткнулась на поваленное пугало, страж урожая давно пал, оставив свой пост, но его зловещая улыбка, нарисованная на глиняном горшке, заменяющем голову, тогда немного напугала Биелке. Девочка встала с кровати, от нее дурно пахло, тело было грязным после бега по лесу, хоть на ней и была чистая пижама ее тоже следовало бросить в стирку, так как ткань пропахла потом. Поморщившись Аврора грустно оглядела свое пристанище, комнатка была маленькой, как раз под стать своей хозяйке. На светло бежевых старых обоях висел яркий натюрморт неизвестного художника, картину Биелке притащила домой, найдя ее рядом с мусорными ящиками на соседней улице, кто-то толи переезжал, толи избавлялся от хлама и выставил много мебели дожидавшейся грузовика который отвезет ее на свалку, там и был этот рисунок. Девочка, понимая, что за то, что она возьмёт уже никому ненужную вещь, ей ничего не скажут, все равно оглядывалась по сторонам, дожидаясь, когда рядом никого не будет и только тогда подобрала понравившуюся картину. Рядом с комодом, в котором лежало бельё, стоял большой облезлый шкаф, древний, Авроре казалось, что он сменил не одного хозяина и все они давно умерли от старости. В нём было полно книг, личное богатство Биелке, ее сокровищница. Родители никогда не покупали ей литературу, даже не смотря на безмерную любовь своего чада к чтению, считая это пустым занятием и лишней тратой денег. Все книги девочка добывала сама на бесплатных раздачах, многие люди выставляли уже ненужные, потрёпанные тома для всех желающих, иногда библиотека что находилась в Треме обновляла свой ассортимент и перед тем как отправить старые рукописи на переработку, собирала их в ящики на своём складе, в который Аврора частенько лазила, благо хранилище никто не думал охранять или как-то серьёзно запирать. Бывало его вовсе забывали закрыть на замок. Кроме списанных книг в нём ничего не было. – А кому они могут понадобится? – Думали работники библиотеки, не зная, что под боком завёлся маленький воришка. В шкафу Биелке, за три года накопилось очень много чтива, большую часть которого она прочитала. Благодаря фантазиям авторов девочка могла погрузится в другие миры и истории, забыв на время о суровой реальности. Тут было все, начиная от Астрид Линдгрен до Оруэлла, последнего Аврора так и не смогла осилить, слишком мрачной ей казалась его книга 1984, ну и немного скучной. На тумбочке рядом с кроватью под винтажным светильником чей провод в двух местах был перемотан изолентой, лежала толстая тетрадь, в ней Биелке записывала свои стихи и песенки, она любила, оставшись одна петь, делала это тихо и украдкой, дабы никто посторонний не мог услышать ее голоса, его она стеснялась, он казался ей некрасивым и неуклюжим, как и она сама. Еще над кроватью висел плакат из рекламного журнала. На нём был прекрасный лакированный рояль фирмы «Герман и Берк», мечта девочки, но ее семья не могла позволить себе столь дорогую покупку. Аврора обожала музыку и в своих фантазиях хотела научится играть на пианино, создавать новые мелодии. Она выучила нотную грамоту и несколько раз прочла учебники по игре на фортепьяно, даже заучила наизусть справочник для мастеров – ремонтников и настройщиков клавишных инструментов что обнаружила в библиотеке, но конечно от этого она не стала ближе к своей мечте стать музыкантом. Выйдя из спальни, девочка поняла, что мама спит, дверь в комнату родителей была приоткрыта и оттуда несло перегаром. Заходить внутрь Биелке не стала направившись в ванную, тело ломило а с носа текло но Аврора решила как следует помыться. Бойлер работал плохо, вода из-под крана бежала еле тёплая, но девочка сжав зубы, раздевшись, встала под душ. Быстро отмыв с себя всю грязь и дрожа от холода она обмоталась полотенцем и бросив свою пижаму в корзину с бельем пробежала обратно к себе, там переоделась в спортивный мальчиковый костюм. Вся ее одежда была кем-то подарена, обычно люди видя бедственное положение ее семьи и то что Виктория реально страдает от алкоголизма, приносили свои старые вещи, Аврора выбирала то что хоть как-то ей подходило по размеру. Попадалось и откровенно древнее тряпьё, рваное и даже грязное, жертвователи не особо заботились о их состоянии, считая, что такой замухрышке подобное будет настоящим даром, но Биелке брала с улыбкой и такое, штопала, стирала. Например, этот костюм когда-то носил пятилетний мальчик живущий через три дома, девочка была настолько хрупкой и маленькой в свои почти десять лет что спокойно влезала в костюм. В школу в таком не пойдешь, но для дома и двора вполне годная одежда, главное удобная. Пока мама не встала и не принялась за очередную бутылку, Аврора решила прибраться и приготовить что ни будь поесть. В пузатом холодильнике кроме яиц и фасоли из еды ничего не оказалось, был еще пакет молока, но оно давно скисло и отправилось в мусор. Девочка быстро приготовила омлет, немного перекусила оставив порцию Виктории и достала шумный пылесос, но подумав, что он разбудит мать и та в не настроении будет расхаживать по дому, решила просто подмести. Стиральной машины у них не было и потому Биелке больше часа провела в ванной, от ручной стирки заболели и без того ноющие руки, кажется вновь поднялась температура, но не смотря на состояние, она в несколько заходов вынесла белье во двор и использовав табурет развесила его. До высоко натянутых верёвок между двух столбов Аврора не доставала и каждый раз взбиралась на четырёхногий скрипучий стульчик, посматривая в свинцовое небо в надежде что сегодня не будет дождя. Последним Биелке выкинула мусор, накопилось достаточно, целых три больших пакета, в основном пустая тара из-под алкоголя. Укутавшись в плед, девочка забралась в объёмное кресло в гостиной и выкрутив громкость почти до минимума, включила телевизор. Чёрно белый «Panosonic» ловил только два центральных канала вещающих прямиком из Осло. После коротких новостей, сообщивших об открытии в Бергене втором по населению городе Норвегии, нового завода корпорации «Утренняя звезда» по производству аккумуляторов и батарей, вкратце сказали о мировом турне набиравшей популярность группы «Villsiv» и их новом альбоме «Сны человечества». Потом сразу за рекламной паузой началась какая-то политическая передача вещавшая об отношениях с Советским Союзом и о недавнем инциденте в нейтральных водах. Биелке стало скучно смотреть как хмурые лица приглашенных экспертов спорят о не совсем для нее понятных вещах и нагнетают атмосферу, предрекая войну мирового масштаба, она переключила на второй канал, там шел видео спектакль Дон Жуан. Ей понравились практически все оперные вставки, мощные мужские голоса и мелодичные женские, особенно приглянулся актер, игравший дона Оттавио. Биелке так увлеклась постановкой что не заметила, как ее мать вышла из своей комнаты и словно лунатик прошла мимо к кухонному гарнитуру. Аврора услышала, как она гремит посудой и что-то бормочет себе под нос, но оглядываться в сторону холодильника что стоял за ее спиной не хотела, замерев, закутанная в кокон из пледа, так что наружу торчало только лицо. Виктория хлопнула дверцей шкафчика, потом открыла отделения в столе, видимо искала своё лекарство, одно единственное, которое могло ей помочь, алкоголь. Ничего не найдя мать подошла к дочери и села на маленький диванчик стоящий рядом с креслом, на котором застыла девочка подобно манекену. Женщина уставилась на нее красными как у вампира глазами. На Виктории был тонкий халат из-под которого выглядывала бледная грудь. В молчании они просидели минут пять. Биелке притворялась что не замечает маму, а та жутко смотрела на своего ребёнка. Наконец родительница прохрипела осипшим голосом.

–Аврора! Что случилось вчера? – Девочка шмыгнула заложенным носом и украдкой взглянула в серое лицо матери.

–Собаки напали, в лесу. – Промямлила она.

–А рюкзак где? – Голос Виктории ничего не выражал, ни злости, ни радости, совсем ничего. Но видимо где то внутри сильно её волновало исчезновение чёртового рюкзака которому давно надо было отправиться на помойку, то что ее дочь чуть не погибла, было для остекленевших глаз женщины мало важным обстоятельством.

–Не знаю, там остался, наверное. – Биелке ответила тихо, почти шепотом, в душе ей стало обидно что мать больше волнуется за старую сумку, чем за неё.

–Ну и что? Как теперь в школу ходить будешь? Тетради, ручки, не знаю, что там у тебя ещё было, но это как я понимаю осталось там же где и рюкзак, да?

–Да, мам. – Аврора вновь шмыгнула носом, она подумала. – Закричи на меня! Ну же! Скажи какая я бесполезная и глупая!– Ей хотелось, чтобы мать проявила хоть какие то эмоции но та просто хмыкнула, встала и ушла в уборную ничего больше не сказав. Биелке захотелось плакать. Не до оперный спектакль вдруг стал совсем неинтересным. Она выключила телевизор еле сдерживая слёзы и быстро ретировалась к себе. Когда девочка легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку, так что царапину на щеке обожгло острой болью, заплакала. Во дворе за окном каркнул чёрный ворон восседающий по-хозяйски на ветке яблони что росла в нескольких метрах от стены дома. Аврора покосилась, приподняв голову в сторону птицы, ее привлек уж слишком громкий звук, который издал летающий гость. На угольной голове ярко блестели янтарные точки, вместо обычных глаз. Биелке пригляделась внимательней к странному ворону, тот смотрел на неё сквозь стекло повернув на бок голову, ещё раз громко прокаркал и взмахнув крыльями, сотканными будто из чернильной тьмы, взлетел, оставив раскачивающийся сук, на котором только что сидел. Аврора забылась на мгновение перестав лить слёзы. – Как у волка? – Подумала она про глаза. Девочка загорелась желанием узнать побольше про них и вскочив ринулась к своему шкафу, где то, среди сотен потрёпанных корешков, были энциклопедии по мифологии и оккультизму. Биелке была уверена, что столкнулась с чем-то потусторонним, ее как будто осенило, не видела она у птиц таких зрачков, да и волки насколько девочка знала, тоже не светят своими глазами словно фарами средь бела дня. Слишком уж яркими были они, огненными, совсем необычными, отливающими в золото. Покопавшись в томах, она обнаружила справочник мифических существ за авторством некоего Гарланса, тяжёлая книга с рифлёной обложкой казалось совсем ветхой. Листать и просматривать список из тысячи призраков, духов и других тварей было слишком долго. Аврора посмотрела в содержание в надежде найти что-то с янтарными глазами но ничего не было. Тогда взяв энциклопедию с собой в кровать, Биелке принялась листать, пробегая по выдуманным человечеством существам. На странице 254 она наткнулась на описание дочерей бога Гелиоса, Цирцеи и Медеи, у них были очи золотом льющиеся, как писал Гарланс, но именно такие же? Как видела Аврора или нет? Понять было нельзя. Прошел ещё час прежде чем она обнаружила некую тварь, кельтский дух со смешным прозвищем Пука, тоже обладал подобными зрачками и что самое интересное мог превращаться в различных животных, вот только глаза его никогда не менялись. Аврора заинтересовалась этим существом, но про него было написано совсем немного, единственное что она поняла этот дух не был зловредным. Больше в книге ничего подобного девочка не обнаружила. Конечно автор упоминал ещё принцев ада, высших демонов у которых возможно могут быть жёлтые глаза, но по описанию они не походили на те что запомнила Биелке. Мог ли тот волк и сегодняшний ворон быть Кельтским духом, оставалось под вопросом. Возможно, думала про себя Аврора. – Я просто схожу с ума? Не зря меня в школе называют чокнутой. – Время уже перевалило за полдень, мать на какое-то время куда то уходила, потом вернувшись, гремела бутылками, как поняла девочка, очередная партия спиртного. Виктория уже года два как пристрастилась к зелёному змею. Её муж Финеас из-за этого практически не бывал дома, а может наоборот из-за его частого отсутствия мать Биелке стала много пить. Если раньше женщина всё-таки заботилась о дочери, следила за собой и не могла пройти мимо пыльной полки что бы ее не протереть то сейчас казалось ей стало просто на всё плевать, причин Аврора особых не видела, кроме скандалов родителей, они обвиняли друг друга по разным вещам, с точки зрения ребёнка оба были не правы и каждый из них вёл себя как последний идиот, но ее мнения никто не спрашивал. Видимо любовь родителей исчезла, глаза, ослеплённые чувством, открылись и они узрели совсем не того, кого хотели бы видеть рядом. Как только Виктория и Фин охладели к друг другу то со временем стали не замечать свою дочь, особенно мать. Девочке от этого было больно, обидно и порой страшно, но она стала привыкать даже к такому. Иногда, Биелке посещали дурные и мрачные мысли, ей хотелось уйти в лес или еще дальше в горы и остаться там, сесть под старым дубом или забраться в тёмный грот и оставшись наедине с природой, ждать смерти. Решиться на более радикальные меры, например, чтобы порезать вены или ещё как то покончит с собой у Авроры не хватало духа, хотя она представляла как это могло бы быть. Девочка видела в своем воображении как ее уже бездыханное тело обнаруживает мама и просто безразлично смотрит на него, а папа, узнав о смерти дочери даже не приходит на похороны, сославшись на работу. Биелке была почти уверена, что так оно и было бы. Если вдруг исчезнут полиция и законы, то от неё вообще, наверное, избавились бы, выбросив в мусорный бак как ненужную вещь. Как не было плохо, но еще больше девочка боялась социальной защиты, понимая, что её могут забрать из дома в приют, тот, для Авроры был чем-то ещё более худшим нежели школа, в которой она училась. Тут, в доме холодном, чьи стены давно не видели любви и гармонии, она хоть имела некую степень свободы, там же как представляла Аврора, просто пристанище множества Камилл и злых преподавателей, таких как Броббок. Пока мать утоляла на кухне жажду, включив музыку, Биелке выходить из комнаты не хотела, даже в туалет, полубезумные глаза Виктории ее пугали, девочка думала порой что её маму украли эльфы и подсунули нечто другое, жуткое и неживое и вот это существо теперь ходит по её дому притворяясь очень неумело, живым человеком. Аврора взяла свою тетрадь и начала в ней карандашом рисовать, что пришло первое на ум. Старое сухое дерево, на суку у которого висели верёвочные качели. Она часто изображала именно этот мотив, сама, не зная толком почему, подобных картинок у неё было много, как предполагала девочка из-за сна в раннем детстве. Авроре тогда много раз снился один и тот же образ старого дерева с качелями, всегда видя эту картину перед глазами становилось грустно, будто она что-то потеряла или забыла и никак не может припомнить что именно. Благодаря этому девочка научилась неплохо рисовать различную растительность. На ум пришла рифма про заблудшую душу, потерявшуюся в чужом огромном мире и Биелке облизав пересохшие губы, записала стих.– Вот бы к нему написать музыку и сделать полноценную песню. – Подумала она. За окном темнел амбар, за ним подобно волнам в море раскачивалась желтеющая трава, где-то там лежало пугало, устремив страшный взгляд в серое небо. Земля вокруг была ухабистая, под густой растительностью этого было не видно, но Грюве весь был таким, будто в древности его перерыли гномы, как девочка подозревала название деревни как-то с этим было связано. Она задумавшись смотрела в окно, пейзаж лишь навевал тоску. Где-то там вдалеке за густым лесом, холмами, были горы, но от сюда их невозможно было увидеть. – Может быть? – Думала Аврора. – Где-то там среди снежных пик, спрятано сказочное королевство, где есть волшебство, нет смерти и злых людей. Его населяют прекрасные феи. – Завтра нужно было идти в школу, учебные принадлежности где-то сырели под открытым небом в рюкзаке, идти искать его, Биелке совсем не хотелось, она нашла у себя в комнате кое что, ручки, пару тетрадей, были и некоторые учебники, остальное она планировала взять в библиотеке на днях, только идти туда было далековато. Денег на проезд не было, благо школьный автобус возил её бесплатно. Домой пришел отец. Аврора услышала, как Финеас открыл входную дверь и что-то сказал своей жене. Девочка встрепенулась. Она соскучилась по папе, но как бы ей не хотелось встретить его, выбежать в гостиную и обнять, она этого не делала, лишь прижавшись ухом к щёлке между дверью и стеной.

–Опять отдыхал, отлынивал, оставил меня с ней одну! – Расслышала Биелке ворчливый голос матери.

–Вики я не знаю, что тебе привиделось в пьяном бреду? Но я работаю, не покладая рук что бы содержать в том числе и тебя. – Тон отца был глухой и недовольный. Он спросил.

–Что с Авророй?

–Ничего с ней страшного не случилось, где-то извозилась, потеряла свой рюкзак, испоганила одежду, наверное залезла куда ни будь как все дети её возраста, а для меня придумала сказку про волков и собак, вся в тебя Фин! А насчет денег, я их что-то не вижу, где? В холодильнике ничего нет Фин! – Виктория говорила не громко, но в её тоне начали появляться истерические нотки. Отец вымучено простонал.

–Иди проспись, или лучше устройся на работу! Смотрю выпивку ты купила, на это денег хватает! Если он придёт и увидит всё это, то как бы ты ненавидела меня, а я тебя, нас снова заставят, ты понимаешь о чём я? – Он, громко топая будто демонстративно, прошел в их общую спальню, не заглянув к дочери. Дальше Аврора слушать не хотела, толком не поняв про кого её родители говорят. Мать прошла следом за мужем недовольно ворча, девочка знала, что вскоре начнутся настоящие вопли и обвинения друг друга, потом отец психанёт и хлопнув дверью уйдет из дома, опять дня на два, такое уже было неоднократно. Биелке забралась под одеяло и накрылась с головой.

–Она странная, всё из-за тебя, вся моя жизнь коту под хвост, в прямом смысле! – Долетало до ушей.

–Нет Вики! Моя обязанность в том, чтобы работать, а ты уж присматривай за ней, я сам боюсь! – Вторил первому истеричному, грубый мужской голос. Аврора закрыла уши руками начав напевать себе под нос только что придуманную мелодию. Ей вновь захотелось умереть, заснуть вечным сном, но у высших сил видимо на неё были другие планы. Девочка не видела, как на ветке яблони снова сидел большой чёрный ворон. Он внимательно следил за её окном, его чуткий слух слышал всё что происходит в доме.

Глава 4

Плохая компания.

Чёрный седан стоял на окраине Брекстада, * неподалёку от полотняной фабрики, здесь в районе где находились промышленные здания и различные склады, был лакомый для всей местной молодёжи объект. Томас Эльстад, коренастый парень лет двадцати и его друг Улле Эге сидели в машине. В приоткрытое окошко наносило свежий морской воздух, в небе летали стаи чаек, где-то неподалёку гудел заходивший на посадку самолёт. В ясную погоду от сюда можно было увидеть белый силуэт стальной птицы, но не сегодня, туманная пелена окутала всё вокруг. Мотор «Фольцвагена» ** был заведён и мерно вибрировал под капотом. Большой гараж с огромным амбарным замком на красных железных воротах, скрывал за своими стенами то что очень нужно было двум парням. Тысячи бутылок и сотня бочонков отменного сидра. Голова Томаса была наголо обрита, за левым ухом чернела маленькая наколка в виде свастики и черепа. В отличие от длинноволосого Улле. Они смотрели на склад, который собирались сегодня ночью обнести. Владелец данного помещения, старик Вальяр, имел несколько баров в самом Брекстаде и пару другую в ближайших поселениях. Древний инвалид передвигавшийся только с помощью своего кресла, был богат и чрезвычайно жаден, Эльстад стал инициатором мелкого ограбления подговорив товарища, для дела нужен был транспорт, которым как раз владел Улле, сын шефа полиции Олафа, отец подарил ему машину на восемнадцатилетие, новенький Фольц. Томас конечно же завидовал своему другу, ибо сам о таких подарках мог только мечтать. Знал бы папаша Эге что его любимый сыночек ошивается с такими как Эльстад, запер бы его в кутузку на целый месяц. Томас был невысоким, но крепким, он самодовольно улыбался, предвосхищая ночное приключение, в руках он крутил небольшой ножик.

–Вальяр тут вообще бывает? Хоть сейчас можно взломать замок и спереть выпивку. – Сказал Улле, он поглаживал тонкий ребристый руль своего автомобиля.

–Дурак что ли? Палево! Ночью вернёмся, замок сбить много труда не составит, не забудь перчатки и лицо чем прикрыть, так на всякий случай. – Ответил бритый и продолжил.

–Поехали ко мне, пока.

–Босхе говорить не будем? – Спросил Эге вспомнив их общего товарища.

–Нет, толстяк слишком нервный и болтливый. – Седан медленно скрылся в тумане. Томас жил в небольшой деревне Трем в пятидесяти километрах от Брекстада, рядом с тихой бухтой. В его поселении большая часть населения занималась рыболовством и имели свои небольшие суда для выхода в море. Эльстад жил с матерью в ее доме, на улице роз, *Город в Норвегии, административный центр коммуны Эрланн в губернии Сёр Трёнделаг. Население на 2009г 1888 человек.

** Марка автомобиля Немецкой фирмы с одноименным названием.

что шла наискось по подножию, пологой лесистой горы. Виды были чудесные, но парень их ненавидел, он мечтал, как и его товарищ перебраться в Тронхейм где больше шума и людей, есть где развернуться, а не нюхать изо дня в день запахи рыбы и стухших водорослей, выброшенных приливом на берег. Улле был богачом, его семья жила в другом тихом уголке Норвегии, Грюве, намного дальше, в глубь материка. Хоть его отец и работал в большом городе, но дом купил в богом забытом месте. Эге это раздражало, в этих краях ему, как и Томасу было тоскливо. Благо

с получением авто стало возможным делать более дальние поездки и даже заглядывать в Тронхейм, хотя постоянно кататься до него было слишком затратно по времени, все-таки расстояние не маленькое. Улле радовался тому что в следующем году уедет учится в Ставангер, * подальше от предков и пустынных земель. Бритый радости приятеля не разделял и про себя клеймил того уродом, но вслух ничего не говорил. Дом Эльстада стоял крайним в самом низу горы. Он был стандартным двухэтажным коттеджем с белыми стенами, обшитыми деревянными панелями, газон за который отвечал Томас, давно стал походить на заросшее бурьяном поле, соседи уже жаловались на не презентабельный вид их двора, портящий опрятный ландшафт улицы и мать бритого пилила его, требуя, чтобы он наконец постриг разросшуюся траву. Томас обещал, отнекивался, но все никак не мог собраться и сделать дело. Его всё бесило в том числе чёртов газон, дом и мать. Машина припарковалась возле невысокого заборчика что огораживал запущенный палисадник дома Эльстада, садовый гном совсем скрылся в желтеющих осенних зарослях. Парни зайдя внутрь сразу направились в подвал. Личная берлога Томаса, со стенами обклеенными плакатами, повсюду на Улле смотрела свастика и старые лозунги фашисткой Германии. Он уже привык к предпочтениям своего друга и его идеологии. Томас как-то пытался внушить Эге правильность своих убеждений, цитируя Гитлера, но сын шефа полиции лишь отшутился, спорить с бритым было себе дороже, парень неплохо бил правой и Улле сам видел как однажды Эльстад, сломал челюсть какому то арабу, за его не арийское происхождение, как тогда объяснил свой поступок бритый. Как полагал про себя Эге по Томасу плакала дурка и рано или поздно он там окажется. Эльстад включил кассетный магнитофон, из динамиков заорала скрежещущая музыка, неизвестный певец вещал о гибели всех недостойных и рассвете истиной нации. Улле уселся на диван скинув с него стопку порно журналов, прямо на пол.

–Выруби этот кошмар Том! – Перекрикивая грохот взмолился Эге, бритый осклабился, искоса, взглянул на напарника и энергично нанёс короткую серию ударов по старой боксёрской груше, висевшей в углу. Его мать дома отсутствовала и можно было шуметь хоть на весь Трем.

–Да выруби блин, что ни будь другое поставь. – Возмущался Улле. Эльстад подмигнул ему и сменил одну кассету на другую. Зазвучала намного более приятная мелодия. «Villsiv», новая норвежская рок-группа в одночасье стала популярной по всей стране и бритый хоть и не очень уважал пацифистскую риторику песен музыкантов, тоже начал их слушать. Родрик, вокалист, протяжно пел одну из прошлогодних баллад под названием «Князь мира сего». Эге расслабился и схватив ближайший журнал начал