Австралоиды живут в Индии

Гремел барабан, скрежетала кокора, пел, временами переходя на крик, Нарайяна. Аччупанкани плохо понимал слова заклинания. Он, сидел, полузакрыв глаза, и ему казалось, что ветер раскачивает его худое, ослабевшее тело. Он пытался противостоять этому ветру и не мог. От слабости и дыма кружилась голова. А Нарайяна, громко прокричав последние строки заклинания, вскочил на ноги и стал прыгать, размахивая мечом. Барабанщик сбился с ритма, а Нарайяна прыгал, кричал и корчился. Каникары говорили, что бог овладел им. Тот самый бог, который поможет изгнать из Аччупанкани злого духа.

Потом жрец подскочил к Аччупанкани, взмахнул мечом и далеко его отбросил. Нагнулся к больному, схватил его за голову и стал трясти ее. Аччупанкани почувствовал, как тошнота подступает к горлу. Ему показалось, что он умирает. Хижины, деревья, костер, Нарайяна и барабанщик неслись куда-то в бешеном хороводе.

— Открой рот! Открой рот! — закричал Нарайяна.

Аччупанкани с трудом понимал, что от него хотят, но он помнил, как Нарайяна проделывал это с другими. И судорожно глотнув воздух, Аччупанкани открыл рот. Ведь злой дух выходит через рот.

Наступил самый ответственный момент. Нарайяна взмахнул рукой перед открытым ртом больного и сжал руку в кулак. Так дети ловят бабочек. Но это дети. А жрец ловил злого духа. Последние силы покинули Аччупанкани, и он, пошатнувшись всем торсом, неловко завалился набок. Но Нарайяна не обращал на это внимания. Он прыгал и кричал:

— Поймал! Поймал!

И, воздев темный кулак к небу, победно потрясал им.

— Поймал! Поймал!

Помощник перестал бить в барабан и поднес глиняный горшок с фигуркой злого духа жрецу. Нарайяна сунул кулак в горшок и осторожно разжал его. Потом дунул на фигурку и потряс горшок. Злой дух удачно поместился в фигурке. Он оказался покладистым. Но бывают очень упрямые духи. Не хотят входить в фигурку. Тогда Нарайяна приносит в жертву петуха и наполняет горшок петушиной кровью. Фигурку бросают в горшок с кровью, и только тогда упрямый злой дух соглашается войти в нее.

Родственники подняли Аччупанкани из магического круга и унесли в хижину. Нарайяна извлек фигурку злого духа из горшка и бросил ее в огонь. Но злые духи бывают коварны. Притворятся, что вошли в фигурку, а на самом деле остаются в горшке. Нарайяну и его помощника провести трудно. Помощник отнес горшок в ближайшие заросли. Там он расстелил банановые листья, побрызгал их водой и опрокинул горшок на листья. Если злой дух остался в горшке, то ему теперь оттуда не выбраться. И помощник начал длительные переговоры со злым духом. Он грозил ему пальцем, шептал и уговаривал и делал это до тех пор, пока не добился обещания больше не шкодить. Нарайяна, получив счастливое известие о благополучном завершении переговоров со злым духом, забил в барабан и запрыгал. Церемония изгнания духа кончилась этой победной барабанной дробью.

Теперь больной должен был обязательно выздороветь. Он и выздоровел… через неделю. Всю эту неделю мать поила его настоем целебных трав…

7 Тысяча мелочей

У каждого племени есть свои боги и духи. Иногда много, иногда мало. У каникаров их больше, чем у всех. Тысяча один. Не удивляйтесь, именно так. И разобраться в этом множестве богов и духов бывает очень трудно. Жрецы нередко путаются. И даже такой опытный жрец, как Куттанкани из деревни Куннатукаль. Но при этом он проявляет большую мудрость и практическую сметку.

Он собрал всех богов и духов в одно место. Некоторых из них можно перечислить. Великая богиня Солнце-Мартандан, богиня Мариамма, богиня Тхампуранкутти-амма, Падача Тхампуран, Иллаккаллу Сами (говорят, что мир создал он), Тхируватупара Айян, помощник Иллаккаллу Сами, Вадассерикотта, Адивалли, Тхампуран, Коттур Тхампуран, сто пятьдесят лесных духов — саста, сто пятьдесят простых духов — валия чувакал, сто малых духов предков — черия чувакал и т. д. и т. п. Я уже не говорю о родовых божествах, об особо выдающихся духах и известных духах предков. Короче говоря, нет никакой возможности перечислить все тысяча одно сверхъестественное существо, требующее поклонения. Как я сказала, мудрый Куттанкани для удобств этого поклонения собрал всех в одном месте. Сотни богов и духов обитают в одной священной роще-храме, которая расположена в овраге за деревней Куннатукаль. У каждого бога или группы богов есть свое дерево или камень. У духов — тоже. Здесь им молятся, здесь приносят им жертвы, здесь танцуют в их честь.

Куттанкани ведет меня в эту священную рощу и с удовольствием исполняет обязанности гида. С его помощью я пытаюсь разобраться в этом многочисленном пантеоне богов и духов каникаров. Правда, сначала я хочу понять, кто есть бог и кто дух, с точки зрения тех же каникаров. В других племенах разобраться в этом нет никакой возможности. Но у каникаров есть жрец Куттанкани, который в молодости занимался классификацией божеств и кое-чего в этом достиг. Так кто же есть бог?

— Бог, который приказывает, — говорит Куттанкани. — Ну, вроде вождя — мутукани.

— Понятно, — радуюсь я. — Ну, а дух?

— Дух? — Куттанкани на минуту задумывается. — Дух исполняет приказ бога. Ну, как, например, плати-жрец должен исполнять веление вождя.

— Значит, Нараянанкани — бог, а ты — дух? — уточняю я.

— Вот-вот, — кивает головой Куттанкани. — Ты правильно поняла.

И мой гид продолжает вести меня по священной роще. Роща большая. Она покрывает пологие склоны оврага, спускается вниз к сырому его дну, туда, где сумеречно и прохладно даже в солнечные дни. На склоне, среди серых валунов, стоит огромное дерево. Оно называется «нала». Здесь обитают и боги и духи. В общей сложности девять персон: Якши, Мадан, Чамунди, Гандарван, Кодавамурти и т. д. Девять банановых листьев вместе с другими подношениями кладут каникары перед этим деревом. Они очень чтят Якши. Но Якши — дама противоречивая. Она почему-то не принадлежит к основному сонму богов и духов. Она сама по себе. Я подозреваю, что она сочетает в себе качества бога и духа. Ее смешанное происхождение не дает ей возможности занять полноправное положение среди богов. Ее главный недостаток состоит в том, что она не может лазить по деревьям. Остальные боги могут, а она — нет. И еще у нее есть одно сомнительное занятие. Она сосет кровь. Может высосать кровь из птицы и даже из муравья. Больше всего ей нравятся муравьи. Поэтому все муравьи в священной роще, утверждает Куттанкани, обескровленные. Якши вселяется только в тело женщины. Мужским телом она брезгует. Но вся сложность ее теперешнего положения в том, что Куттанкани полностью поработил бедную «кровососку» Якши. Сама она в тело вселиться не может. Она делает это только по велению жреца Куттанкани.

— О! — говорю я восхищенно. — Так ты даже имеешь власть над богами?

— Конечно, — самоуверенно отвечает Куттанкани. — Это там, — он машет рукой в сторону деревни, — распоряжается Нараянанкани, а здесь я хозяин. Никто без меня ничего сделать не может. Даже боги. Слушай, — неожиданно предлагает мне жрец. — Хочешь, я вгоню Якши в твое тело?

— И что потом будет? — интересуюсь я.

— Будешь сосать кровь из муравьев и говорить голосом Якши, — спокойно объясняет Куттанкани.

— Но здесь и подходящих муравьев нет. Все обескровлены.

— Найдем нужных, — не совсем уверенно говорит Куттанкани. — А если нет, возьмешься за птиц.

— Нет, — говорю я. — Мне это не подходит.

— Ладно, — соглашается Куттанкани. — Тогда продолжай разбираться. Может, кто и подойдет. Я могу в тебя вогнать любого бога или духа. Только ты сама выбери.

— Хорошо, — киваю я. — Как только кто понравится, сразу скажу.

Ну и всемогущий жрец, этот Куттанкани. Подумать только — кого захочет, того в тебя и вселит.

— Они у меня все под контролем, — без излишней скромности заявляет Куттанкани. — Захочу, и вся тысяча богов в меня вселится.

— Ну да! — поражаюсь я.

— Я тебе говорю сущую правду, — довольно смеется Куттанкани.

— Ну и как же ты тогда управляешься со всей тысячью?

— Как хочу! И тогда даже вождь Нараянанкани мне не указ! — И, понизив голос, добавляет: — Он меня тогда боится.