Австро-Венгерская империя

«Пролог»), С избранием Карла V императором «Священной Римской империи» (1519) и восшествием его брата Фердинанда I на венгерский и чешский престолы (1526) возникла габсбургская «империя, над которой никогда не заходит солнце», и началась эпоха борьбы австрийского дома за гегемонию в Европе (1526—1648). Она сменилась успешным наступлением против турок, утратой испанских владений (конец XVII — начало XVIII вв.) и защитой завоеванных Габсбургами позиций в Германии, придунайской Европе и на Балканах (1740—1790). Три указанных периода объединяет, с одной стороны, династический характер внешней политики Габсбургов, а с другой — постепенная государственно-правовая, политическая и экономическая консолидация наследственных владений австрийского дома, формирование дунайской монархии как единой державы.

Династия вплоть до конца XVIII столетия выступает на центральноевропейском пространстве как основное «действующее лицо», в то время как национальное самосознание народов региона (в современном смысле понятия «народ») находится в зачаточном состоянии. Можно скорее говорить о самосознании сословном, которое заменяет собою национальное, в первую очередь у венгерской шляхты. Именно поэтому историю Центральной Европы в эту эпоху совершенно невозможно отделить не только от истории династии Габсбургов, но и от судеб ее отдельных представителей, например Марии Терезии и Иосифа II. Исходя из этих соображений, автор счел возможным объединить пролог и первые три раздела книги, описывающие события до 1792 г. (т. е. смерти Леопольда II и начала войны с революционной Францией) под общим заголовком «Династия», не разделяя в рамках этой первой части «чисто» династические моменты и повествование об истории подвластных Габсбургам стран и народов.

После 1789 г., с началом эпохи буржуазных революций и современного национализма, социальный и национальный факторы в европейской истории приобретают все большее значение, в то время как фактор династический, наоборот, постепенно его утрачивает. Дунайская монархия не является в этом смысле исключением. Конечно, и в XIX — начале XX вв. история Габсбургов по-прежнему остается тесно связана с историей их народов, однако сугубо династические коллизии, порядок наследования трона, характер отдельных представителей правящей династии и т. п. перестают играть ключевую политическую роль. (К примеру, широкомасштабные реформы Иосифа II были прежде всего делом самого этого государя и несли на себе сильнейший отпечаток его характера и убеждений. Напротив, не менее значительные перемены, произошедшие в Австрии в 60-е гг. XIX в., стали результатом действия ряда внутри- и внешнеполитических факторов, среди которых воля Франца Иосифа занимала далеко не первое место; более того, эти реформы были для императора вынужденными и во многом противоречили его консервативным взглядам.)

На первый план повествования волей-неволей выходит уже не династия, а дунайская монархия и ее народы. Именно поэтому шесть заключительных разделов, посвященных событиям 1792—1918 гг., составляют вторую часть книги, носящую название «Империя». Рассказ о частной жизни Габсбургов и о наиболее интересных представителях династии, не занимавших императорский и королевский трон, разбит на главы, рассредоточенные по второй части в виде отдельных интермедий. Кроме того, во всей книге выделены (более мелким шрифтом) те пассажи, которые носят характер комментариев или гипотез или же содержат более подробную информацию о тех или иных событиях, которая дополняет основное повествование. На мой взгляд, такая структура текста позволит читателю лучше ориентироваться в нем.

В заключение автор хотел бы выразить искреннюю признательность профессору, доктору исторических наук Т. М. Исламову, российскому историку и писателю К. Кобрину, австрийским и чешским коллегам П. Броуцеку, П. Вагнеру и И. Шедивому за консультации и помощь в работе над этой книгой и ее подготовке к изданию.

Часть первая :ДИНАСТИЯ

Пролог (середина X в. — 1526)

истоки

Большинство историков считает Габсбургов выходцами из Эльзаса. Учитывая дальнейшую историю династии, этот факт кажется символичным: Эльзас — пограничная область германского и романского миров, на стыке которых (позднее также и мира славянского) пришлось действовать габсбургским монархам. В географическом отношении поле деятельности Габсбургов с течением времени перемещалось с запада на восток. Если первые представители этого рода обосновались в Эльзасе (об их жизни и деятельности, впрочем, почти не осталось достоверных свидетельств), то их потомки располагали достаточно крупными владениями на севере нынешней Швейцарии, а с конца XIII века главным родовым гнездом Габсбургов стала Австрия.

Вопрос о происхождении Габсбургов довольно запутан и окутан мифами, многие из которых создавались намеренно — для решения политических задач той или иной эпохи, оправдания династической политики или создания видимости исторической преемственности с народами, правителями и традициями минувших времен. Самая ранняя из таких версий, возникшая в конце XIII — начале XIV в., связывала Габсбургов со старинным римским патрицианским родом Колонна, который, в свою очередь, вел свое происхождение ни больше ни меньше как от римской императорской династии Юлиев, т. е. от Гая Юлия Цезаря. В тот момент Габсбурги нуждались в столь высоком «родоначальнике», поскольку избрание в 1273 г. германским королем Рудольфа Габсбурга, не принадлежавшего к числу знатнейших европейских вельмож (см. ниже), не избавило его от репутации «захудалого графа». Габсбурги как новая, молодая королевская династия строили историко-идеологический «фундамент» своего взлета к вершинам власти, и римское происхождение годилось для этого как нельзя лучше.

Позднее, однако, возникла другая теория — франкская, согласно которой предками Габсбургов были короли франков из династии Меровингов (V—VIII вв.). Через них корни габсбургского рода уходили, согласно этой теории, к героям античных мифов — легендарному Энею и троянцам. «В то время как римская теория... делала упор на Urbis aeterna («Вечный город». — Я. Ш.) и «столицу мира», франко-троянская версия означала союз с западом и одновременно попытку Габсбургов легитимизировать свои притязания в качестве соперников французского королевского дома и подлинных наследников Каролингов и Меровингов» (Wandruszka A. The House of Habsburg. L., 1964. P. 17). Неудивительно, что этой концепции отдавал предпочтение император Максимилиан I Габсбург, который в конце XV — начале XVI в. в качестве наследника бургундских герцогов вел борьбу с французскими королями из рода Валуа.

Наконец, третья теория, возникшая в начале XVIII века благодаря генеалогическим изысканиям ганноверского библиотекаря Иоганна Георга Эккарда и ученого монаха Маркарда Херрготта, называла в качестве предков габсбургской династии герцогов Алеманских, изначально — вождей группы германских племен, область обитания которых впоследствии вошла в состав империи Карла Великого. Алеманские герцоги считались общими предками Габсбургов и герцогов Лотарингских. После того, как в 1736 г. дочь и наследница императора Карла VI Мария Терезия вышла замуж за Франца Стефана Лотарингского, использование этой версии «придавало новому Габсбургско-Лотарингскому дому освященность исторической традицией и божественным предопределением» (Wart-druszka, 19). Кроме того, эта теория служила идеологическим обоснованием тогдашних габсбургских претензий на верховенство в германских землях: кому же, как не потомкам древних германских князей, надлежало править Германией?

«Утилитарное» предназначение всех трех генеалогических древ, которые так здорово вписывались в контекст современной этим теориям габсбургской политики, заставляет усомниться в достоверности каждого из них. Уходя корнями в период раннего средневековья, бедного на документы и достоверные свидетельства, вопрос о происхождении австрийского дома, очевидно, навсегда останется открытым. Историкам приходится вести отсчет с середины X столетия, когда жил первый Габсбург, о реальности существования которого можно говорить с высокой степенью уверенности (впрочем, и не Габсбург еще, ибо само это географическое название, давшее имя династии, появится позднее).

Это был некто Гунтрам Богатый, судя по прозвищу, человек достаточно зажиточный и (уже тогда) знатного рода — в противном случае он вряд ли привлек бы к себе внимание императора Оттона I, наиболее примечательного западноевропейского монарха того времени. В 952 г. Оттон сурово наказал Гунтрама, лишив его имущества за измену. Ирония судьбы: Гунтрам вошел в историю как противник германского императора — обладателя того самого титула, который впоследствии будут носить 19 потомков этого прародителя Габсбургов.