Автобан нах Познань

Вагнер не имел ни малейшего понятия, на что рассчитывает Барила. За мостом Марте пришлось остановить еще четыре полицейские машины. Когда же у них лопнет терпение? Когда вместо полиции появятся геликоптеры, и те маленькие убийцы, бензиновые танки, доказывающие своим существованием, что броневая смерть может быть в двадцать раз меньше огромных, монстрообразных бронетранспортеров? Когда они пришлют самолеты, вооруженные бомбами с лазерным наведением? Через час? Два? У них есть электричество, проклятые компьютеры, хорошо отработанная истема оповещения. И последствий маленьких ченов тоже еще нет. Боже… На что рассчитывает Барила?

Сью Кристи-Андерсон, облаченная в ночную рубашку, мундир, противохимический комбинезон и одеяло с дыркой для головы, высунулась из люка.

– Туда! – показала она рукой.

Они свернули к Министерству Контрабанды. О дьявол! Ну конечно, это была еще Управа Воеводства, и конечно, существовало даже само воеводство. Никаких конюшен возле него не наблюдалось. Зато имелся огромный, в данный момент пустой паркинг, позволивший им сделать поворот вправо даже с некоторым шиком. Вот смешно: Барилу, который здесь работал, сейчас наверняка не пустили бы в свой кабинет.

Вагнер не обратил внимания на красный свет, в каком-то чудном столбе сбоку дороги, поскольку не представлял, что он может означать, а в результате они раздавили маленький «Фиат». Проехали по нему, слыша удары других машин о бронированный борта. Боже, настоящая мясная лавка! Гусеницы давили покрытую лаком жесть. И эти проклятые клаксоны! Очередные полицейские машины! Марта показывала чудеса владения импульсной пушкой. А потом всадила себе в голое бедро дозу. Через некоторое время крыша у нее поехала, и девушка стала стрелять по всему, что попадало в поле ее зрения.

Воже! Боже! Боже! У них нет никаких шансов, а Барила идиот!

Они проехали народный музей. Миновали Воеводскую горку и конечно, на ней еще не было никаких лифтов под землю… Потом Вагнер приказал свернуть влево. Остановились они на пустом паркинге, рядом с каким-то странным строением, похожим на стог с отрезанной верхушкой, перевернутый вверх ногами и воткнутый в землю.

– Куда вы лезете со своими громадинами? – драл горло работник «Панорамы Вроцлава», как сообщала плакатик на его крутке. – Здесь нельзя ставить тяжелые машины!

Марта, находившаяся все еще под воздействием амфетаминов, выстрелила в него из своей пушки. Сам электрический шок ничем плохим для него закончиться не мог, однако от выстрела рабочий пролетел несколько метров и ударился спиной о бетонную стену. Вагнер спустился по лестнице в кабину, однако Барилы там уже не было. Тогда майор выскочил через эвакуационный люк, свистнул двум тиграм из взвода умиротворения, чтобы они сопровождали его, и отправился искать генерала. За ним бежала чешка-сигнальщица, шлепая по мокрой мостовой босыми ногами и докладывая, что связалась в Хейни и Долгоруковым. Только исчезла куда-то рота почетного караула, однако их машины, похоже, стоят на Поморском Мосту. Она слышала, как полицейские сообщили по радио о стоявших там пятнадцати огромных неосвещенных машинах…

Вагнер на бегу развернул одну из добытых с таким трудом карт и сквозь слезы, которые все еще бежали из глаз, попытался сориентироваться в ситуации. Бесполезно. Надписи на карте были сделаны на каком-то странном польском языке. Вот что такое «Партизанская гора»? Как могли партизаны захватить в городе гору? И что они там делают? Почему местные не послали к ней свои танки и артиллерию? Надо было не давать этой горе такое название, а сравнять ее с землей.

А может местные какие-нибудь пацифисты?

К частью, Барила сидел на своем раскладном деревянно-матерчатом стуле рядом с одной из больших грузовых машин. Его голые волосатые ноги слегка дрожали, (тропический мундир, образца 31 предусматривал только шорты, а холодно было – страсть), однако на генерале кроме шортов было еще одеяло, переделанное в пончо, и удивительная желтая пуховая куртка, наверняка с какого-нибудь прохожего.

– Ну что, Анджей, – предложил несокрушимый командир. – Прикончим? – Он указал на бутылку, стоявшую на серебряном подносе в руках у адъютанта.

– Мы должны сдаться, пан генерал, – сказал Вагнер.– И выторговать как можно больше за свои знания.

– Не паникуй, Анджей.

– Пан генерал. Наших окружили на Поморском мосту. Хейни и Иван как-то умудрились замаскироваться, однако эта их полиция найдет наши машины в четверть часа.

Барила подставил лицо под падающие с неба мокрые снежинки.

– Знаешь, они считают, будто это улучшает кожу.

– Снег? А если на кожу попадут радиоактивные отходы?

– Их тут нет.

– Пан генерал, вы должны понять, в каком мы оказались положении.

Барила слегка улыбнулся.

– Я все уже понял, Анджей. Прежде чем отправился в путешествие во времени…. Польша юбер аллес. (Превыше всего). От моря до моря, как завещали наши предки.

– Генерал, что вы собираетесь сделать?

– Не мели языком, Анджей, – Барила кивнул адъютанту. – Ты уже знаешь, что я хочу сделать.

Вагнер неожиданно окаменел. Знал. Действительно знал. Где-то рядом с ним разыгрывались какие-то события. Барила приказал дать американке медицинский компьютер. Она должна была его использовать в течении пяти минут, поскольку позднее… Барила всегда держал слово, если ему это ничего не стоило. Ему нравилось делать добро своим людям. Поскольку от этого повышалась мораль. А потом… после того как прошло пять минут, польский генерал, Рафал Барила, приказал своему адъютанту открыть запоры огромного контейнера, стоявшего на ближайшем грузовике.

– Давай.

Адъютант выполнил приказ.

– Выпускай.

Два пальца нажали надлежащие кнопки. Раздался громкий хлопок. Адъютант закашлялся, поскольку несколько частичек попало ему в нос.

– Господи! Боже!… Боже! – крикнул Вагнер. – Генерал, вы выпустили чены.

– Именно так.

– Генерал, вы убили пару миллиардов людей!

– Несомненно.

– … Они даже не были к этому готовы.

– А мы были к этому готовы?

– Вы убили электричество. А без него два миллиарда людей не выживет. Это массовое убийство. Они начнут умирать…

– Да, так и будет… Но не в Польше. У меня в этих грузовиках новая химия и новые растения. Я наверняка помогу выжить пятидесяти процентам поляков. У нас есть неплохой климат. Есть натуральная растительность. О чем ты думаешь, Анджей? Что я бросаю слова на ветер? Мы отправились в век электроники. И что? Нас тут же вычислили и усмирили? Нет, я выпустил чены. У меня не было китайской бомбы, но зато три года специальный паровой компрессор собирал их в этот контейнер из воздуха. Какая разница как… Они рассеются по всей атмосфере – и конец электричеству, конец их радиостанциям, радарам, самолетам, телефонам, и танкам на бензине. Конец! Теперь мы рулес, Анджей!