Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Но это был конец. Я понял, что никогда больше не смогу увидеть в команде прежнего ван Нистелроя. Своим поступком он сжег за собой все мосты и с того момента стал вести себя все хуже и хуже.

В последней игре чемпионата против «Чарльтона» нам нужна была только победа. Саа был травмирован, и поэтому мы практически ходили на цыпочках перед Рудом, не желая его задеть или расстроить. Однако я не чувствовал, что могу доверять ему, что могу поставить его на игру.

И Карлуш сказал Руду, зайдя к нему в комнату: «То, как ты вел себя всю эту неделю, просто отвратительно. Возвращайся домой, мы не станем выпускать тебя на поле».

За несколько месяцев до этого у Криштиану умер отец. На тренировке за пару дней до матча Руд в гневе ударил по мячу, сознательно целясь в Роналду, после чего сказал, не особо задумываясь над своими

словами: «Ну, и что ты теперь будешь делать? Побежишь плакаться к папочке?» – имея в виду Карлуша, а не отца Криштиану. Естественно, Роналду сильно расстроился и захотел поквитаться с ним. Карлуш тоже был вне себя от обиды, он ведь присматривал за Криштиану, а как иначе? Он был португальцем, как и Роналду, недавно потерявший отца, и у кого тот мог найти сочувствие и поддержку, как не у Карлуша?

В общем, грустная была история. Не знаю, почему Руд так сильно изменился. Может быть, таким поведением он хотел заставить нас поскорее продать его? В любом случае, это не прибавило ему уважения со стороны других игроков и вообще не принесло ничего хорошего.

Обидно, ведь как нападающий он был просто шикарен и стал одним из лучших бомбардиров в истории клуба. Ростки будущих проблем с ним появились после его второго сезона в клубе, когда он запросил новый контракт, на что имел право по первоначальному соглашению. Руд захотел добавить условие, которое позволило бы ему перейти в мадридский «Реал», если бы они предложили нам за него определенную сумму денег. Условие его выкупа. Я долго обдумывал это требование, и в конце концов пришел к выводу, что без этой уступки голландец не поставит свою подпись под новым контрактом. Но с другой стороны, согласившись на такое, мы бы оказывались в невыгодном положении, рискуя потерять ван Нистелроя в следующем сезоне.

Поэтому мы установили сумму выкупа в размере 35 миллионов фунтов, что, по нашему мнению, должно было отпугнуть всех потенциальных покупателей, в том числе и мадридский «Реал». Руд и его агент согласились. Я сказал тогда Дэвиду Гиллу: «Если в следующем году к нам придут и предложат 35 миллионов, то тогда мы получим за него практически в два раза больше денег, чем заплатили. Если же никто не захочет покупать его за такую сумму, он отыграет за нас по контракту еще два года. Тем самым он проведет у нас в общей сложности четыре года, к тому моменту ему исполнится 29 лет, и мы сможем его продать». Впрочем, так все гладко выглядело только на бумаге. Руд изменился, как только подписал новый контракт, просто кардинально изменился. В его последнем сезоне с ним было особенно тяжело, и не думаю, что он пользовался у кого-либо особой популярностью.

Мой брат Мартин видел игру Руда за «Херенвен» и горячо высказался за его покупку: «Мне очень нравится этот парень, он отлично нам подойдет». Медлить не стоило, поэтому мы снова отправились в Голландию на просмотр, как вдруг узнали, что Руда уже купил «ПСВ» месяцем ранее. Это меня сильно озадачило, но сделка была подтверждена, и ничего поделать было уже нельзя. Тем не менее мы продолжили приглядывать за ним и в 2000 году решили попробовать приобрести его снова.

Будучи в небольшом отпуске в Испании во время перерыва между матчами из-за игр национальных сборных, я получил от нашего доктора дурные известия: Руд не смог пройти медицинские тесты. Мы были уверены, что обнаружили у него повреждение крестообразных связок, однако «ПСВ» стал настаивать, что их исследования показывали лишь небольшой разрыв в связках, который не мог помешать ему пройти нашу проверку. Однако наш доктор Майк Стоун отказался визировать его трансфер. Поэтому мы отправили его обратно в «ПСВ», и на тренировке у голландцев его колено окончательно вышло из строя. Причем все это было даже заснято на видео, которое затем каким-то образом попало на телевидение. В том сюжете можно было увидеть Руда, кричащего от боли прямо в камеру: «Что нам теперь делать?»

Я сказал тогда Мартину Эдвардсу: «В наше время ты можешь успешно вылечить такую травму всего за несколько месяцев, если, конечно, за тобой присматривают правильные врачи».

Ван Нистелрой последовал проторенным путем в Колорадо к доктору Ричарду Стедмену и отсутствовал почти год. Он вернулся практически в самом конце сезона, и мы подписали его в 2001 году, после того как я лично посмотрел его игру против «Аякса». Он был, как и прежде, мобилен, а его скорость ничуть не пострадала. Руд

не был самым быстрым форвардом на свете, но он обладал острым умом и был стремителен в штрафной площади соперника.

Я также побывал у него дома, где он выздоравливал после травмы, и уверил его, что, несмотря ни на что, мы все равно заберем его к себе. Для него такие слова значили очень много, ибо в тот момент его явно нельзя было назвать самым уверенным человеком на свете; он все еще оставался таким достаточно простым и провинциальным парнем.

Руд был типичным центрфорвардом старой итальянской школы. Бегать туда-сюда, на фланги и обратно, пытаться перехватить мяч у соперника? Нет, это не про него. Он напоминал мне известного нападающего «Ювентуса» 60-х годов, Пьетро Анастази, который долгое время оставался незаметен на поле, пока внезапно не забивал победный мяч.

Такие нападающие и доминировали на поле в то время: ты оставлял их в штрафной, и они делали свою работу. Руд ван Нистелрой как раз и был игроком такого рода: ему требовалось создавать условия, голевые ситуации. Но он безупречно завершал комбинации и забил немало голов из штрафной площади.

По сути, он был одним из самых эгоистичных нападающих, каких я только знал. Его манеру игры определял его личный голевой счет, и благодаря такой целеустремленности он был выдающимся форвардом. Его абсолютно не интересовала позиционная игра, ему не было никакого дела до того, сколько километров он пробежал за матч, сколько сделал ускорений. Единственное, что его волновало, – сколько голов забил Руд ван Нистелрой. Ему не было равных в опережении противника; он легко ускользал от защитников и наносил быстрый и точный удар по воротам.

Если сравнить всех моих лучших бомбардиров: Энди Коула, Эрика Кантона, ван Нистелроя, Руни, то Руд был самым плодовитым из них. Хотя, конечно, самым лучшим был Сульшер. Ван Нистелрой забил много изумительных мячей, но большая часть его голов красотой не отличались. Энди Коул тоже не раз радовал зрителей изящными голами, но очень многие были забиты им с ближней дистанции, в цепкой борьбе, еле-еле пропихнуты в сетку. Почти же все голы Сульшера были просто великолепны. У него был аналитический ум, и в основе его игры лежал тщательный расчет. Оказавшись в голевой позиции, он моментально просчитывал ситуацию; в любой момент времени у него в голове было готово мысленное представление о ней. Однако он был не слишком агрессивен и потому играл не так часто. Кроме того, в молодые годы он был субтильным игроком, и ему не хватало физических данных, чтобы пробить себе путь к воротам; хотя потом он поработал над этим компонентом.

Он постоянно вел какие-то записи: на тренировках, во время игр, сидя на скамейке запасных. И к тому моменту, как я выпускал его на замену, у него уже был готов полный анализ всех соперников и их позиций на поле, у него уже было все рассчитано и прикинуто. Игра развертывалась перед ним в виде схемы, и он знал, куда и в какой момент времени ему надо бежать.

Уле был милым парнем и никогда со мной не конфликтовал. Невозможно было представить Сульшера, врывающегося в мой офис с требованием места в стартовом составе. Он был доволен своей ролью в команде, и мы об этом знали. У нас было три основных форварда: Йорк, Коул и Шерингем, но только двух можно было сразу выпустить на поле, так что третий оставался в запасе. И то, что четвертый наш нападающий был согласен играть свою роль, здорово нам помогало, так как нам приходилось иметь дело только с тремя вечно сердитыми форвардами.

Поначалу я полагал, что возможности Руда гораздо шире, чем потом оказалось. Я ожидал, что он, как это и требуется от игрока «Манчестер Юнайтед», сможет выполнять на поле и черновую работу. Нет, временами он так и делал, но у него не было склонности к такой игре. Ему никогда не хватало выносливости, а его тесты на «физику» никогда не впечатляли. Но мы знали, что если кормить его мячами, он будет забивать голы один за другим.

В предыдущие годы мы потеряли Кантона, ушел Тедди Шерингем, у Уле были проблемы с коленом, Йорки немного растерял концентрацию, и только Энди по-прежнему был в хорошей форме. На Энди всегда можно было рассчитывать, но, покупая ван Нистелроя, я понимал, что с Коулом обязательно возникнуть проблемы, ведь он считал себя лучшим нападающим в мире. Нет, для игрока такое представление о себе – полезная черта, но как только я стал выпускать его на поле вместе с Рудом, Энди начал злиться.

Поделиться с друзьями: