Автобиография
Шрифт:
– Судя по вашей книге, каждое пребывание на скамейке запасных вы воспринимали чуть ли не как личное оскорбление.
– Так и было – обижался, – подтвердил полузащитник. – Молодой, сил и желания играть – море, как и уверенности, что достоин места в составе. Ан нет – садись на лавочку. Уже потом, в «Фиорентине», я понял, что у тренера могут быть тактические задумки на игру, в которые ты не вписываешься. Но разница в том, что в Италии тренер мне подробно объяснял, что у него за тактический замысел и почему мне в нем нет места. И обиды у меня не было. А Алекс таких объяснений не практиковал – по крайней мере в те времена. Играем, скажем, матч на «Олд Траффорд», выигрываем – 1:0, я забиваю единственный мяч, а на следующий матч в Лутоне Фергюсон меня
В декабре 92-го даже при всех отказался за дубль сыграть. Но тут надо отдать Алексу должное – он не пошел со мной на конфликт, что мог бы в этой ситуации легко сделать, а вызвал на разговор. И разъяснил, что отправка в дубль – не унижение, а средство для поддержания формы. Я остыл и сыграл пару матчей за второй состав.
– Ваш уход в «Эвертон» в 95-м стал шоком для всей Англии. Если бы не агент Григорий Есауленко, вы могли бы еще много лет у Фергюсона играть?
– Нельзя все валить на Есауленко, это проще всего. Во многом не прав был и я сам. Хотел играть в каждом матче, молодой был, горячий. Агент был виноват в том, что не успокоил меня, а, наоборот, завел еще больше. Как взрослый человек он мог бы сказать: «Успокойся, отдохни». Я бы послушал его и остался в «МЮ». Помню, много лет спустя, играя в «Рейнджерс», увидел сон, что вернулся в «Манчестер», пообщался с Алексом, готовлюсь к игре… И тут проснулся. Жалко стало. Захотелось, чтобы это был не сон.
…Все, что услышал Семин от Фергюсона, – сейчас обыденность, а в ту пору для России это было диковинным. «Основа» была строго «основой», запас – запасом. Главный тренер «Локомотива» же, вдохновившись рассказом Фергюсона, в 2000 году резко расширил обойму и с тех пор придерживался этого принципа неизменно. Два года спустя ему впервые покорилось первое российское золото, через четыре – второе…
А ведь когда-то и Фергюсон так же учился уму-разуму за границей, как Семин – у сэра Алекса. Единственная разница состояла в том, что в амстердамский «Аякс» и итальянскую «Парму» тогда еще не сэр в начале 90-х отправился не сам, а послал своего оруженосца Кидда. Зачем? Рассказывает Канчельскис:
– Речь шла не столько о тренировочном процессе, сколько об изучении уклада жизни в итальянском и голландском футболе, работе с молодежью, отношении игроков к режиму. Англия тогда в этом отношении не была на передовых позициях, игроки раньше коллег из многих стран заканчивали карьеру.
Я многое понял, уже когда выступал в «Фиорентине». В Италии никто не мог себе позволить съесть жареную картошку, выпить кока-колу, полить еду кетчупом. Никому там и в голову не могло прийти обедать в «Макдоналдс» – это вообще считалось позором. А в Англии все это было в порядке вещей. Но именно после поездок Кидда «МЮ» стал одним из первых британских клубов, где начали рекомендовать есть спагетти, где принялись проверять жиры в крови игроков и хоть как-то корректировать питание.
Десять лет спустя после визита Семина, в ноябре 2009 года, когда ЦСКА встречался с «Манчестером» в Лиге чемпионов, молодому тренеру Леониду Слуцкому пообщаться с Фергюсоном не довелось – даже руку ему на «Олд Траффорде» мэтр не пожал. Потому что обладатель титула Командора ордена Британской империи российского 38-летнего специалиста элементарно… не узнал.
Слуцкий позже рассказывал в нашей беседе для книги «Жизнь замечательных тренеров»:
– Я был назначен в ЦСКА всего за три дня до игры в Манчестере, и в тот вечер у меня было ощущение, что смотрю кино, честное слово! Что это вообще не со мной. Гимн Лиги играет, Фергюсон в нескольких метрах командой руководит, Дзагоев счет открывает… С Фергюсоном мы даже взглядом не пересекались, он смотрел куда-то в сторону. Он не мог знать меня визуально – а не буду же я выбегать и говорить: «Здравствуйте, я ваш коллега, давайте руки пожмем!»
Как-то сразу он ушел после игры. Впрочем, о чем я в тот момент совсем не думал, так это о рукопожатии с Фергюсоном. Я был разочарован тем, как все закончилось (за 7 минут до конца ЦСКА выигрывал 3:1, но «МЮ» свел игру к ничьей – 3:3. – Прим. авт.).
Никто же не знал, что это очко станет золотым для выхода ЦСКА в плей-офф Лиги…В отличие от Моуринью, с которым Слуцкий прекрасно знаком, за творчеством Фергюсона главный тренер ЦСКА следил на расстоянии. И признавался:
– Я ловлю все интервью Фергюсона, для меня они очень интересны. Все говорят, что он больше менеджер, нежели тренер. А я вижу, что это не так. Вижу также, насколько современен нынешний «Манчестер» – при том что сам Фергюсон не так молод. Еще работая в клубе «Москва», будучи начинающим тренером, Слуцкий цитировал шотландского мэтра: «Плохой игрок, вписанный в систему, – это хороший игрок. И наоборот…»
Поймать интервью Фергюсона, однако, Слуцкому было не так просто – потому как прессу тот не сильно жаловал. Хотя их отношения испортились не сразу. Осенью 95-го я оказался единственным российским журналистом на предматчевой пресс-конференции главного тренера «МЮ» перед ответной игрой с «Ротором» – и на страницах «Спорт-Экспресса» поразился его словоохотливости, констатировав: «Видно, что журналисты его любят». Мешал (не английским коллегам, а мне, иностранцу) разве что его сильнейший шотландский акцент…
То, что с годами ситуация изменилась, я впервые понял в 2004 году, после той самой игры против «Арсенала» на «Олд Траффорде», когда «МЮ» прервал 49-матчевую беспроигрышную суперсерию «канониров». Сэр Алекс пафосно анонсировал поединок как «матч полувека», и мне посчастливилось на него попасть.
Его исход решил неоднозначный момент, когда Руни, пробросив мяч между Кэмпбеллом и Коулом, рухнул на газон – и судья Райли назначил пенальти, а ван Нистелрой его реализовал. В подтрибунном помещении возникнет заварушка, в разгар которой кто-то метко швырнет кусок пиццы прямо в Фергюсона. Произойдет это в такой суете, что никто так и не докопается – кто именно. И сэру Алексу будет уже не до лирических речей о восхищении Венгером…
Арсен на пресс-конференцию пришел и мрачно поведал все, что думает о судействе Райли. Форма высказывания была вполне корректной, французской. Когда он покинул зал, журналисты дружно оттуда вышли. Сначала я подумал, что Фергюсон привык появляться намного позже, и все об этом осведомлены. Хорошо, что решил уточнить. Вдруг выяснилось: оказывается, главный тренер «МЮ» уже три года как не ходит на послематчевые пресс-конференции!
Сразу же после матча отвечал лишь на вопросы телевизионщиков – и тем ограничивался. Исключения делал лишь для Лиги чемпионов – и то из-за того, что там за неприход на «прессуху» жестко штрафуют. Причин такого отношения к пишущей прессе сэр Алекс, по словам коллег, публично не излагал.
Спустя годы туго пришлось и телевидению.
2 декабря 2010 года в Цюрихе на исполкоме ФИФА Россия получила чемпионат мира 2018 года. В половине двенадцатого ночи мы, российские репортеры, зашли в ближайший бар, чтобы за кружкой пива или бокалом вина осмыслить только что случившуюся фантастику.
В баре гостиницы Holiday Inn сидели в основном английские репортеры. Лиц на них, понятное дело, не было. Такие надежды, такая блестящая презентация, такие, наконец, букмекерские коэффициенты – и всего два голоса. Чудовищное фиаско и явный бойкот со стороны почти всего исполкома.
– Если не секрет, где работаете? – спрашиваю у приличного на вид англичанина в очках, с которым мы столкнулись у стойки.
– На Би-би-си.
Ответ прозвучал без малейшего намека на гордость в связи с бескомпромиссностью компании, отказавшей даже премьеру Дэвиду Кэмерону изменить сроки показа знаменитой программы «Панорама» о коррупции в ФИФА.
И тут бибисишник разразился монологом. Видимо, накипело.
– Знаете, как нам несладко пришлось в последние недели? Я, как и многие другие с Би-би-си, работаю в совершенно другом подразделении, никакого отношения к «Панораме» не имеющем. Но после того, как наше руководство категорически отказалось идти навстречу заявочному комитету и переносить показ программы о коррупции в ФИФА, «Англия-2018» объявила нам бойкот. Журналистам Би-би-си никто не давал интервью, не предоставлял информацию.