Автономное плавание

Так и записали: Матвей Леший.

И скоро Матвей забыл свою настоящую фамилию, так и не научившись ее правильно выговаривать.

* * *

После войны многих детдомовских ребят нашли родители. Матвей тоже ждал, что вот-вот и за ним придет мать. Теперь он помнил только ее голос. Об отце только и знал, что у него большие сильные руки: отец любил подбрасывать Матвея к самому потолку. На одной руке у отца был выколот синий якорь.

Матвей пошел в школу. Учился хорошо и, пожалуй, только этим и радовал своих воспитателей, постоянно жаловавшихся на его характер. А характер у Матвея оказался действительно нелегким: он был упрям, порывист, отличался неиссякаемым озорством. Поэтому, когда он в восьмом классе вдруг притих и остепенился, все решили, что он что-то задумал.

А он действительно решил стать моряком, как и отец. Матвей догадывался, что отец его скорее всего был моряком, иначе зачем же якорь на руке?

В военкомате ему посоветовали поступить в военно-морское училище. Но предупредили, что там большой конкурс и надо сейчас хорошо учиться.

Школу он окончил с серебряной медалью и отправил документы в Ленинград, в Высшее военно-морское училище. Через полтора месяца в военкомат на имя Матвея Лешего пришел вызов на экзамены, но Матвей в это время лежал в больнице. До этого ни разу ничем не болевший, он вдруг подцепил скарлатину. В его возрасте ею редко болеют и очень тяжело переносят. Ему пришлось лежать в больнице почти два месяца.

Вручая ему проездные документы, военком с сомнением сказал:

–  Боюсь, что зря едешь. Опоздал. Если не примут, возвращайся сюда, отправим на следующий год.

В училище уже начались занятия, и Матвею даже не вернули документы.

–  Мы их отправим в военкомат, - сказал офицер учебного отдела. Обратный билет сейчас выпишем. - И, посмотрев на бледного, отощавшего за время болезни Матвея, добавил: - Ну и паек на трое суток выдадим. А вообще-то тебе с твоим здоровьем что-нибудь полегче бы выбрать. Почему именно в морское училище? Потому что модно? Форма красивая? А сам небось и моря не видел и не знаешь, с чем его едят. Не видел ведь?

–  Нет.

–  Ну вот. А ты знаешь, каково несколько суток болтаться в шторм? И не просто болтаться, а работать, зверски работать, из последних сил!

–  А вы меня не пугайте. Все равно не отпугнете, - сказал Матвей. - Не примете на следующий год, пойду на срочную, матросом.

Офицер внимательно посмотрел на него и, смягчаясь, сказал:

–  Тогда другой разговор. Давно тянет?

–  Что? - не понял Матвей.

–  Ну, море же! Оно, брат, если уж залезет в душу, то по самые печенки, на всю жизнь. Есть в нем что-то такое. Я вот всего третий месяц тут в бумажках копаюсь, а на корабли тянет так, что хоть вешайся. - И уж совсем сочувственно спросил: - А у тебя-то давно это?

–  Давно. Кажется, у меня отец моряком был, вот поэтому.

–  Почему "кажется"? Ах да, ты ведь детдомовский. Не помнишь, стало быть, отца-то.

–  Вот только якорь на его руке и помню.

–  Леший... Леший. - Офицер задумался. - Многих знал. Один тоже с чудной фамилией был - Бийсябога. Хотя не боялся ни бога, ни черта. Погиб... Нет, Лешего не встречал. Может, на Черном или на Севере? Я ведь всю войну на Балтике. Ах да, ты не знаешь. - Он опять задумался. Потом вскинул голову, и неожиданно спросил: - На курсы шоферов пойдешь?

Матвей пожал плечами. А офицер начал горячо убеждать:

–  Там и общежитие дадут. Там у меня знакомый, вместе воевали, он поможет. Ну чего тебе возвращаться? Никого же там у тебя нет. А тут специальность получишь. И жилье. А документы я и возвращать не буду в военкомат, будешь первым кандидатом на следующий год. А?

Именно последний аргумент заставил Матвея согласиться. Офицер тут же позвонил своему приятелю и дал Матвею адрес курсов. Его действительно приняли сразу и дали койку в общежитии.

Потом Матвей жалел, что сразу не узнал фамилии этого офицера. Через год, когда он поступил в училище, офицера там уже не было, он все-таки опять ушел служить на корабль.

Окончив курсы шоферов, Матвей стал работать в таксомоторном парке.

Однажды диспетчер послал его по вызову. Записав адрес, Матвей поехал в один из заводских поселков. Он был там много раз и поэтому без труда отыскал небольшой одноэтажный домик с палисадником под окнами. Остановив машину у калитки, посигналил. Из домика вышла женщина в теплом пуховом платке и сером пальто. Она села на заднее сиденье и попросила отвезти ее на вокзал.

Боковое стекло справа было открыто, и, как только машина набрала скорость, ворвался тугой ветер. Матвей, увидев в зеркале, что женщина кутается в платок, притормозил, дотянулся до дверцы и поднял стекло. Когда он снова посмотрел в зеркало, то увидел, что женщина особенно пристально разглядывает его. Матвей успел заметить, что у нее изможденное лицо с большими грустными глазами.

"Должно быть, несчастье, едет к кому-нибудь из родственников, - решил Матвей. - Но почему она так на меня смотрит?"

Неожиданно она спросила:

–  Скажите, сколько вам лет?

–  Восемнадцать.

–  А у вас есть родители? - голос ее дрожал.

Матвей увидел, что вся она напряглась, наклонившись вперед, чтобы лучше расслышать его. И он несколько громче ответил:

–  Нет.

–  А где они?

–  Да не знаю.

–  Как вас зовут?

–  Матвеем.

–  А фамилия?

–  Фамилия у меня некрасивая - Леший.

–  Матвей... Тоже Матвей! Все то же! - шептала женщина. - Везите меня обратно. Домой. Никуда я не поеду.

Матвей отвез женщину обратно в поселок.

В этот день у него было много работы, и он забыл о женщине из рабочего поселка.

Когда после смены вернулся в парк, диспетчер сказал:

–  Поставишь машину, зайди в контору. Начальник колонны тобой интересуется.

Начальник колонны спросил:

–  Что это ты натворил? Кого сбил? Машина в порядке?

Матвей недоуменно пожал плечами:

–  Никого не сбивал. И машина в порядке.

–  А зачем же тогда в милицию вызывают?

–  Не знаю. Может, насчет прописки? Я ведь до сих пор не прописан в общежитии.

–  Словом, завтра к десяти утра явись в милицию. Работать пойдешь во вторую смену.

На другой день Матвей пошел в милицию. Дежурный направил его прямо к начальнику отделения. Тот представил ему пожилого человека в пенсне:

–  Наш медицинский эксперт. Он вас осмотрит.

–  А в чем дело-то? - спросил Матвей. - Я вроде ничего не украл...

–  Мы вас ни в чем и не обвиняем, - успокоил начальник. - Просто нам кое-что надо уточнить. Кстати, вы не помните, кто принимал вас в детском доме, когда вас туда привезли?