Автономное плавание

Вахтенный офицер доложил, что на льду сейчас находится шесть человек, заканчивают установку метеостанции, работы осталось еще часа на полтора-два. "Как бы не начался снегопад", - подумал Стрешнев и приказал боцману на всякий случай протянуть к месту установки станции капроновый трос.

Гречихин доложил, что осмотр приборов и механизмов закончен, можно начать их проворачивание, но механики не успели отдохнуть, потому что работали почти всю ночь.

–  Всего полтора часа, как легли спать. Кроме, конечно, вахтенных.

–  Хорошо, пусть поспят еще часа два, пока не закончим установку станции, - разрешил Стрешнев.

Штурман сообщил, что за ночь лодка вместе со льдами переместилась к полюсу почти на полторы мили и находится от него в восьмистах пятидесяти метрах. Глубина океана четыре тысячи тридцать метров.

–  Если не погрузимся, то через девять часов пройдем от полюса всего метрах в семидесяти.

–  Это, конечно, соблазнительно. Подготовьте группу для выхода прямо на полюс. Человек семь-восемь. Возьмете Кошелкина, одного океанолога и одного кинооператора. Остальных - на ваше усмотрение. Пока есть время, скажите боцманам, пусть соберут сани, чтобы не тащить приборы на себе.

–  Тут и с санями намучаешься, кругом торосы. Нам бы такую тележку, как луноход.

–  Одолжил бы у космонавтов, небось не отказали бы.

Боцмана вытащили на лед полозья, металлические рейки, похожие на шпангоуты, и уже через час сани были собраны, загружены приборами и готовы к путешествию на полюс. Но воспользоваться ими не пришлось. Ветер усилился до шести баллов, началось торошение льдов и, как только закончили установку метеостанции, лодка снялась со швартовых, вышла на середину полыньи и погрузилась.

20

К базе подходили днем. Он выдался хмурым, ветреным, небо почти сплошь покрыто облаками, лишь кое-где виднелись бледно-голубые проталины, но и они быстро затягивались. Видимо, совсем недавно пронесся снежный заряд, на скалистом берегу видны белые заплаты снега, застрявшего в складках гор. Около орудийной башни намело большой сугроб, из него черным пальцем торчит один ствол. "Вот и кончилось лето", - с грустью подумал Матвей.

Лодка миновала поворотный буй и легла на входной створ. Прямо по носу открылась вся бухта. Раскинувшийся у подножья сопки поселок трудно было узнать. Берег был разворочен, тут и там натыканы ажурные башни кранов, зияли темные пасти котлованов с клыками экскаваторных ковшей, выбрасывающих грунт. По всему побережью ползли зеленые, как жуки, самосвалы. Нетронутым островком лежал лишь старый поселок с одноэтажными домишками. А слева к нему подступала новая улица двух - и трехэтажных домов. Параллельно ей, повторяя изгибы береговой черты, протянулась такая же улица в клетях строительных лесов.

–  Смотрите-ка, целый город вырос, - с гордостью заметил рулевой-сигнальщик.

–  Ну, город не город, а все же... - Вахтенный офицер лейтенант Куделя покосился на командира и вздохнул: - Может, и мне комнатенка найдется.

Он женился еще курсантом, его жена до сих пор живет в Ленинграде, ожидая, когда муж получит хоть какую-нибудь жилплощадь. Куделя считал несправедливым, что Иванову дали комнату раньше, чем ему. "Пожалуй, он прав, надо будет похлопотать, чтобы ему дали в первую очередь", - решил Матвей, но ничего обещать пока не мог.

–  По местам стоять, на швартовы становиться! Куделя громко повторил эту команду, и внизу, внутри стального чрева лодки, глухо затрещали звонки, ревуны, упруго зазвенели под матросскими ногами перекладины скобтрапа. Выскакивающие наверх матросы швартовой команды тоже удивленно поглядывали на берег и тихо переговаривались.

–  Смотри-ка, будто и не наша база-то.

–  Целых две улицы отгрохали, пока мы ходили.

–  Вон там, похоже, школа. Кому же в ней тут учиться?

–  Строителей сколько понаехало, видел? Они тоже с семьями.

–  Смотрите, на пирсе адмирал какой-то. Не подкачай, ребята, пошевеливайся.

Матвей тоже узнал среди встречавших штабных офицеров контр-адмирала Сливкина и удивился: "Его-то каким ветром занесло сюда? Впрочем, докладывать все равно надо будет ему, он старший по званию"...

И как только лодка ошвартовалась и подали сходню, Матвей сошел на причал и направился к стоящему среди офицеров Сливкину. Тот отделился от офицеров и пошел навстречу. Матвею невольно вспомнилось, как вот так же Сливкин встречал их после учений, когда пришлось подо льдом обходить противолодочный рубеж. Так же Сливкин шел навстречу Гурееву, у того, наверное, так же кружилась голова... Вот только оркестра сейчас не было. "Ну да, будни", - вспомнил Матвей и, остановившись, вскинул руку к виску. И опять Сливкин, выслушав рапорт, обнял его и расцеловал. Потом подходили другие офицеры. Дубровский успел шепнуть: "Сливкин назначен командиром соединения".

Стрешнев со Сливкиным спустились вниз и обошли все отсеки. Обходили неторопливо, Сливкин задерживался то в одном отсеке, то в другом, подолгу разговаривая с матросами. Матвей удивился умению адмирала быстро находить общий язык с людьми. Если на гуреевской лодке он почти каждого матроса знал в лицо, то здесь не знал никого, а разговаривал так легко и непринужденно, будто знаком был с ними давно.

Когда, закончив осмотр, сошли на причал, Сливкин сказал:

–  Более подробно доложите о результатах похода завтра. У меня тут еще есть дела, да и вам надо отдохнуть.

Сливкин пошел в ракетный арсенал, а Матвей отправился в бокс переодеваться. Открыв шкафчик с обмундированием, он уловил запах духов.

Провожая его в плаванье, Люся слегка побрызгала ими на китель.

–  Зачем? - спросил Матвей.

–  Чтобы почаще вспоминал обо мне. Это очень стойкие духи. Французские, "Шанель". В Мурманске купила.

"Действительно стойкие", - подумал сейчас Матвей, торопливо надевая китель.

Выйдя за ворота гавани, он увидел на пригорке Люсю.

Пока он мылся, Люся успела начистить картошки, поставила ее вариться и даже накрутила на бигуди волосы. Заметив несколько седых волосинок, с грустью подумала: "А мне ведь всего тридцать лет!" Решила их выдернуть. За этим занятием и застал ее Матвей, выйдя из ванной. Потрогав бигуди, сказал:

–  И с таким роботом я живу вот уже девять лет, восемь месяцев и девятнадцать дней.

–  Скажите, какая точность! - притворно удивилась Люся. И, взглянув в зеркало, рассмеялась: бигуди и в самом деле были похожи на спиральные антенны роботов.

Она поставила на стол дымящуюся картошку, Матвей с наслаждением понюхал:

–  Пахнет-то как здорово! А у нас только сушеная была, она, по-моему, вообще без запаха. Вот бы еще укропчик.

–  А ведь есть же у меня! Совсем забыла. - Люся бросилась в кухню, накрошила укропа и зеленого лука.

–  Отдохнуть тебе надо, - сказала она, озабоченно разглядывая Матвея. Попроси путевку в санаторий.

–  Нет, я уже решил: поедем с Иришкой на юг. Хорошо бы и тебе с нами. Не поспешила ли ты с работой?