Автономный режим
Шрифт:
– Как обстановка?
– Все в штатном режиме.
– Денис, как себя чувствуешь? Неосознанная тревога, галлюцинации?
– Все в порядке, командир. Ничего подобного не ощущаю!
Дитриха не успокоил его ответ.
– Поднять резервную смену мнемоников! Задействовать процедуру экстренного контроля ключевых кибернетических систем! Произвести полное сканирование окружающего пространства по сфере! О результатах доложить!
Отдав распоряжение, командир «Танаиса» вернулся в центральное помещение отсека, взглянул на скомканную постель.
Рефлексия – худший враг мнемоника.
Внезапно заработал
– Слушаю.
– Командир, у меня ЧП! – В голосе галакткапитана Пахомова звучало злое недоумение.
– По существу, Паша!
– Массовая драка, – доложил галакткапитан. – Весь личный состав! Пятьдесят человек! Словно вспышка безумия!
Подобных происшествий в многолетней истории «Танаиса» еще не случалось. Слишком строгий отбор проходили офицеры перед назначением.
– Пострадавшие? – одеваясь, уточнил Дитрих.
– Серьезных травм нет. Ссадины, ушибы, пара вывихов.
– Зачинщиков выявил?
– Пока нет. Молчат.
– Буду у тебя через пять минут! Провинившихся изолировать! Паники не допусти!
– Какая паника?! – В голосе Пахомова отчетливо прозвучала непонятная, не свойственная для него озлобленность. Настолько не похоже на галакткапитана, что тревога только усилилась. Фрайг побери! Что же происходит на станции?!
– Держи себя в руках, Павел. Разберемся.
Разбираться пришлось долго.
Участников драки, вспыхнувшей в жилом секторе, Дитрих опрашивал по одному. Пахомов вопросов не задавал, сидел молча, слушая сбивчивые показания подчиненных.
Картина происшествия выглядела абсурдно.
Четверо уроженцев Элио, ставшие, как выяснилось, зачинщиками беспорядков, с трудом могли пояснить мотивы своего поступка. Каждый спал в своей каюте. Всем снились фрагменты воспоминаний детства. Затем, внезапно проснувшись, они, не сговариваясь, вышли в коридор жилой палубы и принялись вламываться в каюты уроженцев Окраины. С криками «Бей корпов!» [18] они учинили настоящую расправу над несколькими сослуживцами, затем, вновь оказавшись в коридоре, внезапно столкнулись с группой уроженцев Эрлизы.
18
Корп – презрительное обращение ко всем уроженцам Окраины, проживающих на планетах с заметным влиянием корпораций.
Галактлейтенантов избивали молча, жестоко, с непонятным исступлением. Шум драки разбудил большинство личного состава роты, кто-то активировал систему тревоги, дальше события приняли неуправляемый, стихийный характер. Когда Пахомов появился на месте происшествия, вспышка немотивированной межпланетной ненависти достигла своего апогея, в жилом секторе происходило настоящее побоище – пришлось задействовать сервов, чтобы разнять и изолировать дерущихся.
– Ну, что скажешь? – Дитрих встал, прошелся по отсеку. Дверь за последним из участников инцидента только что закрылась.
– Не понимаю! – Пахомов коснулся текстоглифа, и над подлокотником его кресла возник тонкий голографический планшет со списком личного состава. Наугад открыв одно из личных
дел, он пробежал взглядом по строкам. – Бред! У каждого из офицеров как минимум по десять лет службы за плечами! Горячие точки! Они смерти в лицо смотрели не раз, а тут… – Он развел руками. – Дитрих, ты ведь знаешь, кого попало сюда не назначают! Ну, я бы еще понял, если б подрались двое. Всякое бывает, но массовая драка, да еще и на почве межпланетных фобий! Говорю – бред!– Ты сам-то не заводись. Как спал?
– Плохо. Всякая гадость снилась. Из прошлого.
– Так же, как мне и всем офицерам, проявившим немотивированную агрессию. – Дитрих уже пришел к определенному выводу. – С последним конвоем мы что-то пропустили!
– Боевые корабли откуда прибыли?
– Линия Хаммера, – Дитрих сверился с информацией из сети «Танаиса». – Не представляю, что за технология? Мыслесканер изобрели позже. Да и нет на борту кораблей активной аппаратуры. Дежурная смена мнемоников дважды все проверила.
– А что стало поводом для дополнительной проверки? – поинтересовался Пахомов. – Твое субъективное чувство тревоги?
– Скорее чувство опасности, – ответил Дитрих. – Источник никак не могу выявить. В одном ты прав: драка не укладывается ни в какие рамки! Что-то воздействовало на психику офицеров, пробуждая фобии, присущие подросткам, стертые дисциплиной, образованием, жизненным и боевым опытом, наконец! – Дитрих не заметил, как сорвался на повышенный тон. – Это не случайность и не совпадение! Мне сегодня снился кошмар из прошлого! Двенадцать лет прошло! Я поначалу срывался, винил себя в гибели ребят, потом понемногу боль улеглась.
– А на самом деле? – с неожиданной, необъяснимой злобой спросил Пахомов.
– В смысле? – Дитрих резко обернулся.
– На самом деле ты был виновен?! Допустил ошибку?! – Лицо галакткапитана исказила гримаса. – Ну, что замолчал, командир?!
– Да, допустил! – Гнев и боль в душе Дитриха плеснули через край. – Представляешь, не вывел фрегат из боя, когда плазмой снесло бронирование первого корпуса, а все отсеки внешнего слоя разнесло декомпрессией! Держался под огнем, пока шло перестроение эскадры! И вот ведь не повезло – выжил!
Лицо галакткапитана Пахомова побагровело, кулаки сжались.
– Ну ты и тварь! – сквозь зубы процедил Павел. – Успокоился, значит? Забыл? – Он с трудом сдерживал приступ ярости, на миг вырвался из стремнины неконтролируемых эмоций, просипел: – Мы… сейчас в горло вцепимся… друг другу…
Его слова отрезвили Дитриха.
Он словно вынырнул из бездонного омута. «Что с нами?!»
Пахомов до боли в пальцах сжал подлокотники кресла. Он сопротивлялся неодолимому желанию вскочить, вцепиться в горло Дитриху, который вдруг стал ненавистен ему до глубин души.
– Дежурная смена!
Сеть молчала в ответ.
Проклятие!.. Кто способен нейтрализовать усиленную вахту мнемоников?!
Жилы на шее Пахомова напряглись, из горла вырвался хрип, раздался скрежет. В неконтролируемом усилии Павел выломал подлокотники кресла и, сжимая их в побелевших пальцах, вдруг ринулся на Дитриха.
Командир «Танаиса» успел отреагировать, правая рука блокировала сокрушительный удар, металлопластиковый подлокотник глубоко рассек плоть, но металлическая кость, увитая сервоприводами кибернетического протеза, выдержала.