Авторская энциклопедия фильмов. Том II
Шрифт:
IX — Латинские любовники (Latin lovers, 2'). Двое мужчин (В.Г. и У.Т.) и девушка лежат на пляже. Когда девушка уходит, мужчины нежно берут друг друга за руки.
X — Добровольный свидетель (Testimonie volontario, 12'). На судебном заседании адвокат подрывает доверие к абсолютно честному свидетелю, и тому едва удается избежать ареста.
XI — Две сиротки (I due orfanelli, 2'30"). Слепой и его поводырь (В.Г.) зарабатывают на жизнь, собирая милостыню. Некий врач берется вернуть слепому зрение. Поводырь тут же уводит своего подопечного в другой район города.
XII — Засада (L'agguato, 1'30"). Полицейский (У.Т.) прячется за газетным киоском, чтобы успеть за несколько секунд подсунуть штрафную квитанцию под дворники припарковавшихся машин.
XIII — Жертва (Il sacrificato, 9').
XIV — Вернисаж (Vernissage, 3'30"). Отец семейства (У.Т.) отмечает покупку новой машины, сажая в нее проститутку.
XV — Муза (La musa, 5'). Женщина, входящая в литературное жюри (B.Г.), вступается за книгу, отвергнутую другими ее коллегами, с единственной целью заманить автора в свою постель.
XVI — Память коротка (Scenda l'oblio, 2'). Семейная пара в кино. На экране показывают массовый расстрел партизан, выстроенных вдоль стены. Муж (У.Т) говорит жене, что такая стена прекрасно смотрелась бы в их саду.
XVII — Улица для всех (La strada `e di tutti, 45"). Пешеход (В.Г.) требует от водителей, чтобы они притормозили и остановились, пока он переходит улицу. Сам же он, сев в свою машину, срывается с места как оголтелый.
XVIII — Опиум для народа (L'oppio dei popoli, 8'). Женщина (Мишель Мерсье) спокойно принимает у себя любовника, а ее муж (У.Т.) ничего не замечает: как обычно, он прилип к телевизору в соседней комнате.
XIX — Завещание Франциска (Il testamento di Francesco, 2'30"). В салоне красоты мужчина (В.Г.) проявляет чрезвычайную заботу обо всех деталях своей прически, макияжа, ногтей. Выясняется, что он — священник, приглашенный на телевидение, чтобы прокомментировать слова святого Франциска Ассизского.
XX — Благородное искусство (La nobile arte, 17'). Бывший боксер (У.Т.) остается без гроша и, чтобы немного заработать, уговаривает своего друга, бывшего чемпиона Италии в тяжелом весе (В.Г.), вновь выйти на ринг. Он бьется с более молодым и сильным соперником и получает тяжелую травму. Он впадает в детство и остаток своих дней проводит в игрушечной машине.
Наравне с Обгоном, Il sorpasso*, этот фильм знаменует собой рождение "итальянской комедии", в данном случае — в виде альманаха. Это направление, которому суждено будет прожить всего десяток лет, приводит к двойному обновлению: в комедийном жанре и в структуре фильмов-альманахов. Комедию в Италии всегда обожали. Но в так называемой "итальянской комедии" происходит взрыв цинизма и издевательского юмора, которые итальянский кинематограф очень долгое время подавлял в себе изнутри. Итальянский кинематограф 30-х гг. — в наши дни скорее ратующий за моральный порядок, чем за политические убеждения — сделал цинизм одним из своих табу. После войны в нем возобладали интонации восстановления, надежды, а в комедийном жанре — доброжелательность, некоторая даже приторность (не лишенная своего очарования), породившая "розовый неореализм". По отношению ко всему этому итальянская комедия является движением революционным: она ядовита, смела, не щадит никого, и в первую очередь — власть имущих, представителей элиты, чиновников (парламентариев, полицейских, адвокатов, священников и т. д.): в Чудовищах всем щедро достается по заслугам. Подобная ядовитость порождается, во-первых, извечной (но долгое время подавлявшейся) склонностью итальянского темперамента, а во-вторых — бесчисленными разочарованиями, которые пришлось пережить итальянскому обществу за последние 15 лет.
Обновление в структуре: большинство фильмов-альманахов во всех странах мира, как правило, представляют собою сборник небольших сюжетов, со своими началом, серединой и концом. Новеллы Чудовищ и всей итальянской комедии подаются как эскизы, наброски, точные и жестокие; они нацелены прежде всего на то, чтобы вызвать у зрителя дискомфорт, выбить его из равновесия, шокировать, удивить; и большой разброс но продолжительности новелл (в данном случае — от 45 сек до 17 мин) эффективно работает на эту цель. (Другие режиссеры зайдут в этом отношении еще дальше Ризи — например, Нанни Лой: его фильм Сделано в Италии, Made in Italy, 1965, поделен на 5 глав и содержит огромное количество новелл самой разнообразной продолжительности, пытающихся в совокупности создать масштабную панораму всего итальянского общества.) Это наброски, которые даже не стремятся описывать характеры, — в этом итальянская комедия преуспеет в фильмах традиционной, линейной структуры, вроде Обгона. Вместо этого они рисуют силуэты, шаржи и, в самом крайнем своем выражении, — образы чудовищ. Краткость в комедии или драме всегда
лучше всего подходит для описания чего-то тревожного, чудовищного, ужасного; и только последняя новелла (самая длинная) проявляет хоть какое-то сочувствие к персонажам. При всей чудовищности происходящего, в фильме постоянно присутствует требовательное стремление к реалистичности; и можно отметить, что в персонажах и ситуациях итальянской комедии реальность зачастую оказывается сильнее вымысла (см. невероятно пророческую новеллу о террористе в Новых чудовищах, I nuovi mostri*).Наконец, форма новеллы особенно хорошо подходит для коллективного творчества, характерного для итальянской комедии. Актеры, сценаристы, режиссеры вкладывают в этот жанр особенно много таланта, изобретательности и виртуозности. Их общая цель — описать (и, быть может, излечить смехом) пороки общества, которое больше ни во что не верит; общества, пережившего не одно разочарование в экономическом и моральном отношении; общества, которое лишь отрицает собственное загнивание и разложение, поскольку не надеется найти средства остановить этот процесс. В этой новой форме "комедии дель арте" актеры постоянно меняют костюмы и маски и властвуют безраздельно. Гассман и Тоньяцци отпускают на волю свой сатирический пыл и предаются безудержной вакханалии. Годом позже Гассман повторит этот опыт в дебютном фильме-альманахе Этторе Сколы, блистательном и малоизвестном Если позволите, поговорим о женщинах, Se permettete, parliamo di donne, 1964.
Movie Crazy
Без ума от кино
1932 — США (82 мин)
· Произв. PAR, Harold Lloyd Corporation
Реж. КЛАЙД БРУКМЕН
· Сцен. Винсент Лоуренс по сюжету Джона Грея, Феликса Эдлера, Эгнес Кристины Джонсон
· Опер. Уолтер Ландин
· В ролях Херолд Ллойд (Херолд Холл), Констанс Каммингз (героиня), Кеннет Томпсон (джентльмен), Сидни Джарвис (режиссер), Эдди Фезерстоун (ассистент режиссера), Роберт Макуэйд (продюсер), Луиза Клоссер Хейл (жена продюсера).
Херолд, начинающий актер, мечтает покорить Голливуд. Он приезжает туда, но его пробы оказываются катастрофическими. Он служит статистом, но своей неуклюжестью портит кадр при натурных съемках. Он знакомится с симпатичной молодой блондинкой — актрисой, играющей главную роль (черноволосой и утонченной испанки) в снимающемся фильме. Но Херолд уверен, что это 2 разные женщины. «1-я», влюбленная в его простодушную натуру, ревнует ко «2-й», которая манит и завораживает Херолда. Она проворачивает с ним несколько своеобразных розыгрышей, пока он не догадывается, что это 1 человек. Партнер актрисы, дико ревнуя, оглушает Херолда и засовывает его в сундук. Посреди съемок Херолд приходит в себя и, не понимая, что попал в кадр, вступает в уморительную потасовку с противником в декорациях, которые, как и было предусмотрено сценарием, вдруг затопляет вода. Хозяин студии, проходя мимо, смеется над Херолдом и подписывает с ним контракт.
Лучший фильм Херолда Ллойда в звуковой период, когда качество его фильмов неудержимо падало. Тема неуклюжести, общая для всех бурлескных комедий, не подчеркивает и не обогащает специфический характер главного героя. Вся необычность фильма - в отношениях Херолда с женщиной, в чьей двойственной природе есть нечто дьявольское. Когда он с одной, он в страхе думает, что за ним следит другая. «Она видит все», — говорит он растерянно (похожие слова произносит Иви, жертва мистера Хайда в фильмах Мамуляна и Флеминга Доктор Джекилл и мистер Хайд, Dr. Jekyll and Mr. Hyde*). 2 сцены вошли в историю благодаря совершенству и связности гэгов. Переодевшись по ошибке в костюм иллюзиониста, Херолд вносит сумятицу в светский раут с танцами: из его груди бьет струйка воды, обливающая возмущенных гостей; из его карманов выпрыгивают мыши, поднимающие в зале панику. Драка в затопляемых декорациях по своей длине и изобретательности бьет все рекорды и представляет собой ту самую разновидность буйного действия, которая свойственна лучшим фильмам этого великого комика.
Der m"ude Tod
Усталая Смерть
1921 — Германия (2311 м)
· Произв. Decla-Bioscop
· Реж. ФРИЦ ЛАНГ
· Сцен. Tea фон Харбоу
· Опер. Эрих Ничманн, Герман Заальфранк, Фриц Арно Вагнер
· Дек. Роберт Херльт, Вальтер Рёриг, Герман Варм
· В ролях Бернхард Гёцке (Смерть), Лиль Даговер (героиня во всех эпизодах), Вальтер Янсен (молодой человек во всех эпизодах), Рудольф Кляйн-Рогге (дервиш Гироламо), Эдуард фон Винтерштайн (калиф), Пауль Бинсфельдт (А Хи), Карл Хусар (император).