Автостопом через Африку

Фотографируя кучи мусора, коз, пасущихся на крышах домов, построенных из хлама, мы прошли примерно полкилометра. Тут нам попался погонщик верблюда, который тоже ехал к пирамидам, чтобы катать там белых мистеров за деньги.

— О! Иностранцы! Я знаю — вы ищете секретный путь! — Заговорщически сказал он, остановив верблюда возле нас.

— Конечно. Именно секретный путь мы и ищем, ибо у нас нет денег на билеты. — Честно отвечали мы.

— Вам повезло. Всего лишь за … фунтов я проведу вас прямо к пирамидам. — Предложил «хелпер» свои услуги, назвав цену в два раза дешевле билета.

— Пошел на фиг! — Отвечали мы. — Мы сами найдем секретный путь. Нам не нужны твои услуги.

— Нет-нет! Без меня никак нельзя! Очень опасно! — Забеспокоился верблюдотаксист.

— Нет проблем. Езжай своей дорогой. До свидания.

— Тогда я заложу вас полиции, и вас арестуют! — Выложил хелпер последний довод.

— Тогда мы заложим тебя, и тебя арестуют тоже. — Сказали мы по-английски, а по-русски кто-то из нас предложил переломать ему ноги, чтобы он добрался в полицию только к вечеру.

Хелпер закачал головой и поехал дальше. По следам верблюдов мы нашли нужный пролом в стене и углубились в развалины маленьких пирамид. Эти пирамиды построены завистливыми фараонами позже Хеопса, и уже давно разграбленными многочисленными завоевателями о охотниками за сувенирами. Зато нас не было видно со стороны, пока мы не смешались с билетными туристами у подножия пирамиды Хеопса. Пользуясь низким солнцем мы спешили

сфотографировать пирамиды в самом выгодном свете. Вскоре у нас возникла идея отойти подальше в пустыню и сфотографировать сразу три пирамиды из песков. Но стоило только нам отделится от многочисленной толпы туристов, как в нашем направлении поехали двое полицейских на верблюдах. Мы продолжали движение в пустыню, покуда нас не нагнали.

Решили разыграть спектакль под кодовым названием «забыли все языки, кроме русского».

— Стойте! Стоп! Куда вы идете?! — Издалека закричали полицейские по-английски.

— Мы хотим сфотографировать пирамиды. — Отвечали мы им по-русски.

— Где ваши билеты? Покажите билеты! — Снова вопрошали нас на «непонятном нам языке».

— Мы русские туристы. Приехали сюда на автобусе. Экскурсовод — там! — Отвечали мы по- русски, показывая на автобусы, и, объясняя жестами, что не понимаем их.

Расчет оказался верным. Ежедневно к пирамидам привозят толпы туристов со всех концов света, в том числе и из России. Большинство из них не знает никакого языка и только внимает экскурсоводу «посмотрите прямо, посмотрите налево». Полицейские вежливо попросили нас жестами, чтобы мы вернулись к пирамидам, ибо ходить по пустыне опасно. Пришлось подчиняться, зато избежали проверки документов. Когда обошли вторую пирамиду, увидели что внутрь третьей пирамиды пускают туристов по билетам. Здесь я решил показать билетерам свою «путевую грамоту» на арабском языке и меня пропустили вниз бесплатно. Но внутри пирамиды оказалось сыро и пусто как в каменном погребе. Низенький лаз заканчивался каменной комнатой, но даже здесь фотографировать категорически запрещалось.

Нафотографировавшись снаружи всех пирамид, пошли к Сфинксу. Огромный каменный лев с человеческой головой лежал в огромной яме. Все, что до 1995-го года было погребено под песком — тело, лапы — сохранилось намного лучше, чем голова, у которой даже нос отсутствовал. По легенде, его отстрелил из пушки сам Наполеон. «Наверное, его тоже достали египетские полицейские, не разрешающие ездить автостопом!» — предположили мы мотив для столь глупого поступка императора. В яму к ногам Сфинкса пускали только избранных ученых.

Прочие туристы разгуливали по краю ямы, остальные пирамиды были отделены от них решеткой — на Сфинкса нужен был отдельный билет. Но местные мальчишки, торгующие сувенирами, давно сделали в песке подкоп, чтобы беспрепятственно доставлять товар. Здесь мы и подлезли под решеткой. Вокруг было так много народу, что я уже стал уставать от толпы, как это бывает на рынке. К тому же, многочисленные «хелперы» пытались продать нам путеводители, открытки, папирусы…

После обеда поехали смотреть Египетский музей. На входе турникеты и металлоискатели.

Я нашел директора музея. Тетушка прочитала «путевую грамоту», весьма польщенная моими попытками объясняться на арабском языке и пустила нас через служебный вход. Больше всего в этом музее было гробниц фараонов. В огромных залах стояли, лежали и чуть ли не свисали с потолка, сотни каменных саркофагов, некоторые отделаны снаружи весьма богато, иные просто украшены резьбой по камню, этакие «пролетарские фараоны». Сколько же всего в древнем Египте было фараонов, если от них осталось столько каменных гробов? Ведь и прочие известные музеи имеют как минимум по несколько этих саркофагов?

А вот какое-то разнообразие: между гробницами стоит стул, на стуле сидит полицейский (охранник музея?), на коленях держит автомат УЗИ, спаренные изолентой обоймы. Этот собрался наводить порядок в музее с помощью стрельбы из автомата? Зачем египетским полицейским столько огневой мощи в охране иностранцев?

На выходе из музея осуществилась моя мечта — сфотографировать полицейского. Правда этот полицейский был в старинном облачении и с пикой вместо автомата. Вот террористы, посмотрят на мое фото и подумают: «Будем брать весь музей в заложники, там только пиками полицейские вооружены!»

На следующий день с Сергеем доехали на метро до главпочтамта. Возле РКЦ проходит самая новая ветка, по словам Олега Сенова, точная копия метрополитена в Париже. Билет нужно просовывать в турникет и сохранять до конца поездки. На выходе турникет выпустит тебя только после того, как съест билет. Стоимость проезда зависит от расстояния. Мы посмотрели — почти никто из местных жителей билетов не покупает. Прямо на глазах полиции и контролеров все перепрыгивают через турникеты, даже с детьми и корзинами протискиваются. Конечно, мы тоже решили перепрыгнуть «для науки» и доехали до нужной станции без билета. На выходе контроль был более строгий — целых четыре контролера. Но все равно лишь малая часть пассажиров имела билет, большинство прыгали. Полицейские заметили белых людей издалека, но когда и мы попрыгали вслед за местными пассажирами, то они от удивления потеряли дар речи. Когда раздались крики «на непонятных нам языках», мы были уже далеко на пути к улице.

Закупив конверты, мы разошлись. Сергей отправился искать знаменитый «город мусорщиков», где люди живут в домах из мусора и из него же получают все блага. По нашим предположениям, фрукты в этом месте должны быть экстремально дешевы, ибо там вообще не бывает денежных людей. Я же отправился в ближайшие мусульманские кварталы, имея цель купить новое полотенце (свое я забыл еще в Алагире) и носки. Эти самые старые кварталы, в которых находиться туристам «очень опасно» совсем на похожи на наши улицы: хотя в Ташкенте и Самарканде тоже можно найти столь узкие улочки «окнами во двор» с низенькими железными калитками. Только здесь на каждом сантиметре улицы шла интенсивная торговля всем что только можно придумать: от игровых картриджей для уже забытой у нас приставки «Dendy», до шикарных ковров — настоящих произведений искусства. Первый этаж каждого дома был превращен в магазин или мастерскую. Все старались выставить самый красивый товар на улицу, для завлечения покупателей. Так что, по этим улицам можно было бы ходить как по бесплатному музею, если бы не прочие торговцы, которые не имели даже своего