Айдол-ян - 3

ЮСон с вопросом смотрит на меня. А я откуда знаю?

— Убыток. — помолчав говорит он. — Который нужно будет покрывать. А покрою я его только из ваших доходов. Например, с вашей прибыли с «TokyoDome».

— СонЁн, ты хочешь получить меньше денег? — задаёт он вопрос СонЁн.

— Если так надо, господин директор, то я получу за свою работу, сколько положено. — отвечает та.

— А если — «так не надо»? Если можно без этого обойтись? — спрашивает у неё ЮСон.

— Тогда, конечно, лучше обойтись. — быстро соглашается СонЁн.

— Так вот. — переводя взгляд с СонЁн на меня, сообщает ей директор. — Без этого можно обойтись. Для этого ЮнМи нужно всего лишь немного постараться. И всем будет хорошо. И агентству, и группе и лично ей, когда она будет получать авторские отчисления. Так ведь, ЮнМи?

ЮСон с вопросом смотрит на меня, а я думаю, как он лихо «выкручивает», причём при свидетеле. И главное, «отпихнуть» его не за что. Скорее всего он не врёт, что недельная поездка таким «табором», которым мы ездили, это действительно, в копеечку влетит. Чтобы потом «отбить» хотя бы дорогу, нужно будет дать определённое число выступлений перед определённым числом зрителей. А что можно успеть за неделю, с учётом, что зал размера «Tokyo Dome» будет только в декабре?

— Но, может, я тогда сама съезжу? — предлагаю я. — Возьму Мульча, её в Японии любят…

— А кто будет здесь твои долги закрывать? — интересуется у меня директор. — Где песня для группы на космическую тематику, которую ты обещала? Где сделанное для ХёМин? С кем будет работать СонЁн? И для «Tokyo Dome» ты обещала что-то новое. Кто будет всем этим заниматься, пока ты будешь в Японии? К поездке ведь тоже придётся подготовиться, тоже время придётся тратить. А?

Директор с вопросом смотрит на меня.

Мн-да…

— Знаете, я тоже не могу разорваться. — снова начиная злиться, отвечаю я. — Как вокалистка, ИнЧжон имеет не самые лучшие данные в группе. А что, если не получится? Если вместо рекламы получится провал? Что тогда?

— Ну так сделай так, чтобы провала не случилось. — спокойно отвечает мне в ответ ЮСон. — Буквально вчера ты уверяла меня, что ИнЧжон талантлива. Ты взяла за неё ответственность, значит, отвечай. Покажи всем, где у неё этот талант. Или ты уже передумала и твоя онни сегодня не так хороша?

Задав вопрос ЮСон с насмешкой смотрит на меня.

«На слабо разводит», понимаю я, но одновременно не вижу варианта, как выкрутиться. Блин, воистину, ни одно доброе дело не останется безнаказанным! На кой я связался?!

— Я не передумала, господин директор. — спокойно говорю я. — Когда вы хотите запустить эту рекламную акцию?

— Лучше всего будет в начале ноября. — прищурившись на меня, отвечает ЮСон и тут же добавляет условие. — Но сингл должен быть готов гораздо раньше, чтобы было время провести все подготовительные мероприятия.

— Хорошо. — спокойно отвечаю я. — Будет к этому времени.

— Будет? — с интересом переспрашивает директор.

— Будет. — обещаю я.

— Ладно. Тогда работайте дальше. — говорит ЮСон и, окинув меня напоследок взглядом, развернувшись, уходит.

Некоторое время смотрю на закрывшуюся за ним дверь не о чём при этом не думая. Просто смотрю.

— Разве директор ЮСон не подвергает риску наш концерт в «TokyoDome», принимая такие решения? — подаёт голос СонЁн, возвращая меня в реальность и включая снова мои мозги.

Пару секунд обдумываю её слова.

— Да он вообще ******л. — говорю я, повернувшись к ней.

(этот же день, позже. Дом мамы ЮнМи. СунОк вместе с ужинают, смотря телевизор)

«… Как стало известно, сегодня, Министерство юстиции Республики Корея,» — сообщает диктор с экрана, — «… объявило о возбуждении уголовного дела в отношении ряда руководителей телерадиовещательных корпораций страны. Дело возбуждено с целью предотвращения угрозы национальной безопасности, как распространение ложной информации о вооружённых силах страны…»

— Ого. — с уважением произносит СунОк одновременно запуская при этом палочки в чашку с рисом. — Само министерство юстиции объявило!

Мама ничего не говорит, молча переводит взгляд с экрана на дочь и обратно.

— Хотя, так им и надо. — закинув в рот порцию риса продолжает делово комментировать новость СунОк. — Привыкли про гражданских говорить, что угодно, но с армией у них так не получилось…

«… По имеющейся у нас информации…», — продолжает между тем делиться новостями диктор, — «…в рамках открытого уголовного дела, в список обвиняемых попали руководители всех, без исключения, крупных телерадиовещательных корпораций, что уже спровоцировало падение котировок их акций на фондовом рынке …»

— Ничего себе! — восхищённо восклицает СунОк.

«…. Если вина обвиняемых будет доказана, то, согласно законодательству, им могут грозить наказание в виде каторжных работ или тюремного заключения на срок не более пяти лет, либо приостановление квалификации на срок не более десяти лет, либо денежный штраф в размере не более пятнадцати миллионов вон…»

— Надеюсь, вам присудят не штраф, богатенькие чханнё. — злорадно говорит СунОк.

(чханнё — «человек, продающий верность». кор. прим автора)

— СунОк! — строго произносит мама. — Ты себя некрасиво ведёшь.

— Ну, а чё они?! — восклицает в ответ та, тыкая палочками в направлении телевизора. — Почему они так себя ведут, словно живут в другой стране? Армия их тоже защищает. Пусть у них лицензию на десять лет отберут, в следующий раз будут знать, что говорить!

«… Напомню, что инцидент начался после того, как средства массовой информации распространили непроверенные данные о гибели корейских военных в результате артиллерийского обстрела вооружённых сил северной Кореи. Среди погибших, как утверждали они, находилась участница известной гёлз-группы «Корона», которая сейчас проходит воинскую службу в одном из воинских подразделений…» — говорит диктор, заканчивая эту новость и переходя к другой.

Некоторое время перед телевизором царит молчание.

— Сказали так, словно моя тонсен в чём-то виновата. — обдумав, делится своим впечатлением от услышанного с мамой СунОк.

Охх… — испуганно вздыхает в ответ та.

(где-то в это время)

— Всё, ЁнГук, дело сделано.

— Какое дело, хён?

— Помнишь, ты недавно просил меня продать твоё видео с Агдан?

— Да. И что? Ты его продал?

— Продал. И деньги уже получил.

— Отлично, хён! И сколько вышло?