Айдол-ян. Книга 1

– Рассчитываю, – киваю я.

Ведущий, качает головой из стороны в сторону. Похоже, осуждающе. Со стороны гостей, но неодобрительное корейское – аджжжж….!

– Ну, что же, – говорит ведущий, – мы выяснили, что ты – патриотка и намереваешься прославить Корею на международной музыкальной арене. С этим мы разобрались, теперь, давай, вместе с гостями в студии обсудим всё, что ты наговорила про образование. Думаю, у них к тебе будет много вопросов. Кстати, сразу первый вопрос от меня. Какие предметы школьной программы ты считаешь лишними?

– Литературу можно выкидывать всю и сразу, без всякого сожаления, – мгновенно отвечаю я.

– Ааа–ааа! – возвопляет со своего места ДжаОк и трясёт над своей головой поднятыми руками, – Кощунство! Как можно считать себя патриотом и при этом, отказываться от литературы, которую веками, поколениями, создавали твои предки?

– Госпожа, – отвечаю я, – литература никуда не денется от того, что её не станут принудительно учить в школе. Книги написаны, а, как известно – «рукописи не горят». Всё лежит в сети, откуда в любой момент можно взять и прочитать, всё, что тебе хочется.

– Что значит твоё – «рукописи не горят»? – удивлённо спрашивает меня ДжаОк.

Чёрт! Тут же Булгакова не было! Прокол… Задумчиво смотрю на недоумевающую аджуму.

– Это значит, госпожа, – выдержав паузу, отвечаю я, – что гениальные произведения невозможно уничтожить материально. Шедевры всегда оставляют след в душах людей, поэтому, они – бессмертны.

– Аджжжж! – отзывается студия на мои слова.

– Бред! – говорит ДжаОк.

– Что ещё? – спрашивает меня ведущий, видя, что литературу мы – «проехали».

– Математика. Можно сильно урезать программу. В жизни обычного человека, не занятого наукой, максимум могут пригодиться: арифметика, простейшая геометрия, плюс тригонометрия, уравнения без систем. Все логарифмы, интегралы и остальное – просто потеря времени. Кому они нужны – пусть учат их в университете. То же самое можно сказать относительно физики. Я заметила, что в задачах по физике, самой физики очень мало. Вы основном, это рисунки и условия задачи. Дальше начинается опять математика. А про неё я уже сказала. Уверена, что физику легко может понять человек, не разбирающийся в математике, если сократить в учебнике физики число задач и научить этого человека наблюдать физические явления. Химия – то же самое. Зачем столько специализированного материала в школе? Кто хочет быть химиком, пусть учит химию отдельно, в высшем учебном заведении.

– Корейский язык? – деловито интересуется ведущий.

– Раньше, в корейском языке существовало два, порою не пересекающихся образования, – говорю я, – письменная и устная речь. Сейчас, это разделение преодолено, но всё равно, многовековые традиции использования определенных языковых средств только в устной речи, а в других только в письменном языке, остались достаточно сильными, и устная форма сохранила существенные отличия от письменной. Одни только функциональные стили чего стоят! Стиль художественной литературы, стиль публицистики, стиль языка средств массовой информации, научно-технический стиль и официально деловой стиль… Это же поседеешь, пока выучишь!

– Что ты предлагаешь? – интересуется ведущий.

– В век скоростей, дорого иметь такую сложную конструкцию языка. Нужно упрощать. Китай уже пошёл по этому пути, переходит на английский в деловой и научной сфере. Английский – простой язык и как результат, им пользуются во всём мире.

– Английский – простой язык? – переспрашивается ведущий, суя мне под нос микрофон.

– Простой, – подтверждаю я, вызвав смех в студии, – корейский в сравнении с ним, гораздо сложнее.

Гости в студии вновь реагируют смешками и озадаченными почёсываниями в затылках.

– Хорошо, я тебя понял, – говорит ведущий, – ты предлагаешь разрушить всё, что было до этого создано в образовании.

– Я не предлагаю – разрушить, – говорю я, – я предлагаю сократить, чтобы выделить время на действительно важное, что потребуется в жизни подростку.

– И что это? – задаёт вопрос СынГи.

– Концепция четырёх «Ка», – отвечаю я, – коммуникация, кооперация, креативность и критическое мышление. Качества, нужные детям в будущем. То, чему должны, но не учат в школе.

– Почему ты думаешь, что это нужно?

– Это не я думаю, СынГи-сии, это говорят учёные. Я просто повторяю их слова.

– Угу, и этому, в школе не учат …

– Ну, если с коммуникацией ещё туда-сюда, то с остальным, просто никак.

– Что не так с коммуникацией? В школе не учат общаться?

– У нас не принято спрашивать у учителей, если ты не понял, – напоминаю я местную традицию, – считается, что ты глуп, раз не понимаешь. У учителей – много материала, который нужно дать за урок. Если общаться с учениками – времени на это не хватит. Поэтому – «ЮнМи сядь и закрой рот!». Какая тут – коммуникация?

– И где тебе так говорили? – заинтересовывается ведущий.

– А вам такое не говорили? – удивляюсь я.

– Не припоминаю, – уклончиво бурчит он в ответ и задаёт вопрос, – А что с кооперацией? Во всём мире известно, что корейцы – очень коллективные люди.

– Да, это так, но только есть одна проблема. Представьте, что команде людей дали задание – идите и сделайте то-то, так-то, так-то. Они идут и начинают работать. Один из них «генерит» идеи, второй критикует, третий всех утешает и мотивирует, рассказывая, что все они молодцы. Четвёртый записывает прозвучавшие предложения, чтобы не повторяться, пятый – бегает за кофе, создавая рабочую атмосферу, это тоже нужно. Это называется – работа в команде. Так работают взрослые, потому, что они работают за деньги, а так работать – эффективно. Но в школе же этому не учат! Если сказать учителю – мы пойдём группой, поработаем над заданием, то он скажет: «откуда я узнаю, что вы каждый его сделали, а не списали у самого умного?». Нет, он узнает, конечно, потом, когда будут тесты. Но, это его не устроит. У учителя поставлена задача – чтобы каждый получил в итоге индивидуальную оценку. Обучение совместной работе, навык которой потребуется выпускнику сразу после выхода из университета, в задачу учителя не входит. Поэтому, с кооперацией у нас так же примерно плохо, как и с коммуникацией…

– А я и не знал, что в нашей школе так всё плохо, – говорит ведущий.

– Нет, в нашей школе не всё так плохо, – говорю я, – у нас хорошие преподаватели и корейское образование по праву считается одним из лучших в мире. Проблема в том, что мир «убегает» вперёд, а мы, довольные достигнутым результатом, не спешим его догонять. И у нас, от этого, появляются проблемы. Мир перестраивается, делая упор на искреннюю вовлеченность и искреннюю увлечённость. Именно это сейчас даёт наибольшую отдачу. Что именно я думаю про обучение креативности и критическому мышлению в нашей школе, вам рассказать, господин ведущий? И почему наши корпорации приглашают на должности креативных директоров – иностранцев?

– Ннн... – на мгновение задумывается тот и отказывается, – нет, пожалуй, не нужно. Обсуди это с гостями, если они захотят. Я и так много отнял времени, пользуясь своим правом ведущего.

– Кто хочет сказать? – обращается он к студии, – У нас сегодня потрясающе интересный разговор с молодым поколением. Уверен, что многие открыли для себя много неожиданного. Узнать, что действительно думают подростки о школе и о взрослых, это… Это многого стоит. Итак, госпожа ДжаОк, начнём с вас. Вы хотите что-то сказать?