Айиву

Рядом сверкнула молния и Миура вздрогнула.

– Ау-у!
– Раздался вой появившегося зверя.
– Я теперь свободна!
– Она взмахнула крыльями, взлетела и обратившись в молнию умчалась куда-то.

– Господи! Она же наделает бед!
– Воскликнула Айиву, глядя вверх и пытаясь найти улетевшего крыльва.

– Не наделает.
– Ответила Миура.
– Она все же крылев.

– А я тогда кто?

– Я думаю, ты хийоак. Дочь Айвена и Авурр. Вот только этого они не поняли и ты осталась одна.

– И что мне теперь делать?! Я же… Получается, что я осталась совсем одна? И у меня нет никого!

– У тебя есть друзья, Айиву. Я, например.

– Но ты не хийоак!

– Это имеет такое значение? Разве они тебе не говорили, что принадлежность и какому либо виду это не признак?

– Я знаю, но…

– Но ты не уверена. Ты просто еще молода и мала. И училась ты не у своих родителей, вот тебе и кажется, что все не так. Я ведь тоже когда-то была человеком, но давно стала крыльвом.

– И у тебя от нее ничего не осталось?

– Осталось. Много чего, например, моя боль, которая никогда не пройдет. Я ее не показывала тебе и не буду показывать.

– Почему?

– Потому что это слишком жестоко. Это моя боль, и ты не виновата в ней. А кто виновен, тот уже не сможет ее услышать. Они мертвы. Все, кроме меня.

– А что делать мне? Как я теперь буду жить?!

– Для начала пойми простую вещь, Айиву. Им ничто не угрожает. И Союзу Хийоаков ничто не угрожает. А раз так, ты не должна за них беспокоиться. Кроме того, ты еще молода, и беспокоиться за тебя надо им. Тебе выпала особая судьба, надо принимать ее как есть и, самое главное, не считать это трагедией. Ее нет, Айиву. Ты жива, у тебя есть все что ты хочешь. Ты можешь улететь куда захочешь. В конце концов, даже можешь лететь и искать своих родственников. Впрочем, это сложная задача. Вряд ли ты их найдешь здесь.

– А где?

– Там, в Союзе Хийоаков. Только вот, я подозреваю, что тебе не поверят, если ты туда явишься и скажешь что Айвен и Авурр твои родители. Только они сами это смогут подтвердить, а когда они там окажутся, одному Богу известно.

– А если они не подтвердят?

– Вряд ли. Думаю, они поймут кто ты. Сразу же поймут. А не поймут, вернешься сюда. Уж я то тебя точно приму. И все остальные примут.

– Ты уверена?

– Уверена. Когда-то они приняли меня, Айиву. Я это знаю, так что поверь.

– А зверь? Она же…

– Айиву, ты ее знаешь лучше всех, подумай, нужны ей лишние проблемы или нет? Понимает ли она, что эти проблемы принесут?

– Она понимает.

– Значит, она и не будет на них нарываться. Понимаешь?

– Я не уверена.

– Это не важно. Подумай сама, она способна разве что на мелкие хулиганства, не больше.

– Мелкие для крыльва, это крупные для людей.

– Ты хочешь ее убить?

– Н-нет.
– Произнесла Айиву с дрожью.

– Тогда и вопросов больше нет. Понимаешь мою мысль?

– Я понимаю. Но я не хочу этого принимать.

– Тогда, тебе остается только убедить всех людей покинуть планету крыльвов. Других вариантов я не вижу.

– Вы не хотите устанавливать закон?

– Мы установили закон давно. Менять его никто не станет. Тем более из-за тех, кто еще совсем недавно убивал нас и наших детей. Они это не помнят, но мы это помним. И этого никто не забудет, поэтому, не проси нас уважать тех, кого мы не уважаем.

– Ты же была человеком.

– Я была там самым человеком, Айиву, который виновен в гибели Ренса. И я им осталась. Крыльвы сделали меня бессмертной, что бы я всегда об этом помнила. И я это помню. И моя боль никогда не пройдет…

Айиву вернулась домой со странными ощущениями. Словно все куда-то провалилось. Ей уже не хотелось смотреть ни на ферму, ни на людей, работавших рядом. Ощущение дикого одиночества захватило ее и заставило закрыться в комнате, куда она никого не пускала.

Тишина и покой ничего не меняли. Айиву только еще больше чувствовала себя брошеной.

Рядом сверкнула молния, перед женщиной возник крылатый зверь. Айиву поняла, что это ее собственная часть.

– На самом деле, это ты моя часть, а не наоборот.
– Произнес зверь.

– Наоборот.
– Ответила Айиву.

– Почему? Мы что, опять поругались? Что-то я такого не помню.

– Уйди прочь!
– Воскликнула женщина.

– Ну, как хочешь. Раз ты тут закрылась, пойду на ферму, узнаю, как дела.
– Зверь исчез, а Айиву было дернулась, а затем решила, что ей это незачем. Там, за дверью чужой мир, и ей нечего в нем делать.

Зверь возник посреди парка и тут же обратился в женщину.

– Улю-лю-лю-лю-лю!
– Закричала она словно индеец и понеслась через парк. Она выскочила на улицу и оказавшись перед старой женщиной встала, делая улыбку до ушей.

– Всбесилась, что ли?
– Проговорила та.

– Не-а.
– Ответила Айиву.
– У меня сегодня праздник!
– Она бросилась бежать по улице. А старуха лишь покрутила пальцем у виска ей в спину, после чего вновь послышался индейский клич.

– Эй, Лыська!
– Воскликнула Айиву, увидев шофера.
– Ты далеко едешь?

– В город, а что?

– Ну-у. А я думала, ты на мою ферму, ну тогда, езжай, куда ехал.

Она промчалась мимо и человек лишь взглянул вслед молодой девчонке, в которой совершенно не узнавалась та Айиву, какую все знали в поселке.

Она оказалась на дороге и не особенно раздумывая, обратилась в молнию, которая через мгновение оказалась на ферме.

– Привет, Фокс, как дела?
– Спросила она, объявляясь позади управляющего.

– Да… Здравствуйте.
– Проговорил тот, обернувшись.
– Как обычно дела. Варька третья до сих пор болеет. Врач говорит, что она помрет.

– Пойду гляну.
– Произнесла Айиву и тут же скрылась.

Она вошла в помещение, где в этот момент почти никого не было. Только два человека проводили уборку в стойлах. Айиву прошла к больному животному. Молодая самка оленя лежала с закрытыми глазами на боку.

Айиву подошла к ней и прикоснулась.

– Да, совсем худая стала.
– Проговорила она.
– Жрет тебя червяк, да? Ну, я его сейчас выгоню.
– Айиву чиркнула пальцами и едва заметная искорка проскочила в олениху. Та вздрогнула, ошутив странное действие и открыла глаза.
– Привет, обед мой.
– Проговорила Айиву с улыбкой.
– Помирать ты собралась не во время. Вот подрастешь, потолстеешь, тогда мы тебя и скушаем. А сейчас выздоравливай. Поняла?

Рядом послышались шаги.

– Кто вы и что здесь делаете?
– Возник голос.