Айко
Шрифт:
– Ты проснулась? – раздался мужской голос.
На пороге комнаты стоял тот самый дяденька, хотя теперь я увидела, что он совсем не дяденька – молодой парень, лет двадцать пяти.
– Меня зовут Михаил! Прости, что вчера не представился, я был немного не в себе.
– Привет, Михаил, – сказала я. – Где это я?
– Ты у меня дома. Правда, это не совсем моя квартира – я её снимаю.
– Как это – снимаешь?
– Погоди, ты и правда из тысяча девятьсот восемьдесят первого года?
– Ну, конечно, зачем мне тебя обманывать?
–
– Ты знаешь, мне очень грустно от того, что рядом нет папы и мамы. Я бы хотела вернуться обратно, но не знаю, как сюда попала.
Я снова посмотрела на себя в зеркало.
– Слушай, Миша, а тебе не кажется, что я выросла немного?
– Да, я тебе тоже хотел сказать… и, кстати, твоё лицо стало взрослее, тебе сейчас сколько лет?
– Мне девять.
– Ну вот, а сейчас тебе как будто лет двенадцать. А прошло часа три, может быть. А теперь расскажи, как ты сюда попала… по крайней мере, что было последним? Что ты делала перед тем, как попасть сюда?
– Я читала книжку японскую, «Такэтори». Потом просто уснула.
– Японскую книжку? Это сейчас модно. Кстати, у нас аниме очень популярно. Хм, странно. Ну погоди, а ещё что делала?
– Вспомнила: перед тем как уснуть, я услышала какой-то щелчок! И мне даже показалось, что книга, которую я читала, стала больше.
– Так, это уже интереснее. А откуда щелчок?
– Думаю, из книги.
– Которую ты читала?
– Не совсем, я читала эту книгу на русском, а на столе лежала точно такая же, но на японском. Мне её родители подарили.
– Погоди-ка! А почему японскую? Кто твои родители?
– Они востоковеды.
– Очень интересно. Ладно, а что потом?
– Ну вот, и этот щелчок прозвучал, когда я пыталась понять, что написано на последней странице. Наверное, что-то задела.
– Что ты там могла задеть? Это же просто книга. Хотя, познакомившись с тобой, я уже во всё могу поверить. Ты думаешь, что книга была волшебная?
– Не знаю, волшебная или нет, но она странная.
– Звучит, как будто я внутри кино какого-то. Бред!
«Крх..крх..крхк», – послышалось из за стены.
– Что это? – спросила я.
– А, это моя соседка, Ирина Николаевна. У нее там вечерами всегда такие звуки. Я уже привык.
Мне к такому сложно было бы привыкнуть. Очень неприятные звуки, как будто кто-то скребется. Кошка?
– Нет, у неё нет кошки. Я знаю, я ей недавно межкомнатную дверь устанавливал. Но вот…
– Чего?
– Запах у неё в квартире очень неприятный, хотя женщина она молодая и красивая, – Миша немного покраснел после этих слов. – И вроде квартира после евроремонта…
– Какого ремонта?
– Ах да, ты же не понимаешь. Ну, одним словом, красивая квартира.
А запах – так себе.– Понятно. Ладно, мне лучше сейчас думать не о запахе в чужой квартире, а как вернуться домой в свой год.
– Да-да, конечно. Слушай, а ты есть хочешь?
– Ой, и правда. Очень хочу! Я бы сейчас котлетки поела мамины с макаронами…
– У меня есть пицца, будешь? – спросил Михаил.
– Так… Опять неизвестное слово. Что такое пицца?
– А вот это не хорошо, как же у вас люди живут без пиццы? Я бы не смог.
– Ну, может она и вкусная, но я-то не пробовала.
– Ладно, если ты не против, я отнесу тебя на кухню, хорошо?
– Ага, только погоди. Вон, у тебя там какая-то странная сумка, я могу в неё сесть.
– Ха-ха-ха, – засмеялся Миша. – Это не сумка. Это портативная блю-тус колонка с ремешком.
Ничего не поняла из того, что он сказал, кроме слова «ремешок». Миша аккуратно посадил меня на колонку и поднял её. И я взлетела! Ух ты, это так здорово!
– Погоди-ка, – Миша поставил колонку со мной обратно на стол. Вынул из кармана свой телевизор-телефон, нажал что-то на нём, и… Ой! Из-под меня зазвучала иностранная песня, я аж подпрыгнула, ощутив звуковую волну.
– А что это?
– Это моя любимая песня, «Unforgettable». В переводе с английского – «Незабываемое». Поёт певица Сиа.
– Красивая какая. Я никогда её не слышала.
– Когда попадешь обратно в свой год, попроси папу купить пластинку Нэта «Кинга» Коула. Это его песня. А певица Сиа перепела её.
– Нэт «Кинг» Коул. Запомнить бы. Покачай меня ещё немного под музыку, пожалуйста.
Никакие качели в мире не сравнились бы с этой колонкой.
– Оказывается, быть маленькой – очень весело, – сказала я.
Песня закончилась, и вот мы уже на кухне.
«Д-з-з-з-н-н-н, д-з-з-з-з-н-н», – раздался звонок в дверь.
– Ну вот, на тебе! Моя соседка. Зря я так громко включил музыку. Спрячься за колонку, пойду выслушивать от Ирины Николаевны, какой я плохой.
– Ты не плохой, и скажи, что она тоже там кряхтит и стенку карябает.
– Ха-ха-ха, хорошо, так и скажу. Вы – кряхтелка, Ирина Николаевна!
Но потом Миша поменялся в лице, вздохнул и пошёл открывать дверь.
Я не видела, что там происходит, хоть мне и было это интересно. Но слышала их разговор.
– Михаил, я вас уже просила не включать музыку после девяти вечера.
– Да-да, Ирина Ник…
– Не перебивайте меня. Когда вы сюда подселились, я сразу вам дала понять, что вам выпала честь жить по соседству с лучшим умом нашей страны! Вы даже не представляете себе разницу между уровнем моего и вашего мышления! Вы стоите на самой низшей ступени развития, это показывает даже ваш выбор музыкальных композиций! Что это за завывание такое? Вы вроде были тихим целую неделю, я даже подумала на секунду, что могла бы с вами общаться…
– Я тоже этого хочу, – сказал Миша.