Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1

Айк посмотрел на Дэйниша, потом перевел взгляд на Шайна. Прочел по губам: "Сказочный долбоеб!". Да кто бы спорил?

Перевел взгляд на госпожу, увидел на ее лице лишь осуждение… Ну, не будет же Эйн трахать его по-сухому?! Тля! В конечном итоге ему же самому хуже будет…

Дэйн, вопросительно посмотрев на свою жену и получив одобрительный кивок, швырнул Эйнри в руки очередной тюбик со смазкой.

Айк почувствовал себя полным дерьмом. Можно было утешить себя мыслью, что это сделано только ради члена Эйна, а не ради чей-то чужой задницы. Но, тля! Все равно они здесь мыслят как-то иначе, чем принято у них в гареме. Абсолютно иначе.

Клаусийлия снова сделала взмах кистью и даже топнула ногой от нетерпения:

— Чего застыли? Теперь второй!

Эйн, закрыв глаза, сделал два глубоких вдоха, успокаиваясь. Он уже не хотел насиловать этого молодого вспыльчивого парня, потому что видел, как того накрывает медленно, но, похоже, по полной. Беспросветно.

И сейчас он ожидает от него ответный ход, и сопротивляться не будет… Но это будет не победа, нет. Это будет полный провал. Сначала его изнасиловали, потом он изнасиловал. Нет. Все будет не так, главное, чтобы Дэйн понял правильно.

Эйнри подошел к Айку вплотную, и тогда стало заметно, что парень все же чуть ниже, но зато шире в плечах. Провел ладонью по лицу, убирая прилипшие к щекам и лбу влажные от пота волосы. Поймал напряженно-вопросительный взгляд серо-зеленых глаз. Не такие уж мы с тобою близнецы, парнишка, если присмотреться поближе. Лизнул большой палец и обрисовал им по контуру губы Айка, чуть надавливая. Его палец нежно прикусили, принимая правила игры. Сдаваясь.

Положил руки на плечи и скользнул по ним вниз, к возбужденно стоявшим соскам, захватил и прокрутил между пальцев, потом потянул чуть вперед, на себя и тут же нагнулся и пощекотал языком. Сначала один, потом второй. Облизал каждый по кругу. Снова подразнил языком. Парень в его руках уже был мягче воска. Но Эйну этого было мало.

Нагнулся и поднял отложенный тюбик со смазкой, выдавил содержимое себе на пальцы. Снова подошел к Айку вплотную, прижавшись грудью к его груди, к его бедрам своими. Чувствуя кожей живота не только свой, но и чужой такой же возбужденный член. Медленно ввел два пальца, прижимая парня к себе за раскрываемые ягодицы еще плотнее. Поймал слабый стон губами, тот не отдернулся. Наоборот, ответил. Ввел еще два пальца, растягивая такой же тугой, как и у него, проход. Нашел нужную точку…

— Да трахай его уже, вашим госпожам в зал возвращаться пора, скоро остальные гостьи подъедут!

Клаусийлия была сама тактичность. Но, как обычно, она была права.

Перевернул парня спиной к себе, чуть наклонив вниз, поцеловал между лопаток, медленно, надавливая руками на плечи, поставил на колени. Опустился рядом сам, чуть раздвинул Айку ноги, хотя тот и так сообразил встать поудобнее. Еще раз приласкал двумя пальцами проход изнутри, вошел, плавно, постоянно целуя парня в шею или за ухом… Тот не выдержал, и на оставшуюся половину насадился сам. Сдаваясь очередной раз.

Медленно двигая внутри своим членом, рукой начал ласкать чужой. Айкейнури стонал, всхлипывал, насаживался активней, пытаясь задать более агрессивный ритм. Эйн не сдавался. Ему нужны были не только действия, ему нужно было признание. Не скрытая, а во всеуслышание объявленная капитуляция. Чтобы в дальнейшем никогда ничего подобного не повторилось. Им придется часто встречаться, так что надо дружить.

— Эйн… пожалуйста… Пожалуйста, быстрее, тля!

Нет, это еще не полная капитуляция. Надо бы еще пощекотать языком ухо, вот так… И поцеловать, возле мочки. Теперь взять эту аккуратную мочку губами…

— Эйн, тля! Чего ты хочешь?!

— Ты знаешь…

— Ни за что!

— Ты уже признал это, твое тело признало это… Так скажи словами…

— И что тогда? Стать одной из твоих преданных собачек?

— Просто перестань докапываться до меня…

— Хорошо. Я сказал "хорошо"… Я же уже тебе сказал… Тля! Прекрати издеваться, сволочь!

— Разве я издеваюсь, Айк? — целуя за ухом, и шепнув тихо: "Айкейнури…".

При этом, как только Айк собирался кончить, его член сжимала сильная рука, возвращая обратно, в состояние "сейчас, вот-вот, еще чуточку"… Парень готов был уже сказать все что угодно, лишь бы его наконец отпустило… Но язык не поворачивался произнести слова признания. А терпеть больше уже физически было невозможно. И женщины не торопились прерывать эту сладкую пытку, хотя вначале и напомнили о времени.

— Тля-а! Дай же мне кончить, гад! Тля!!! — и, смирившись, устав бороться со своим телом, требующим разрядки: — Хорошо!!! Ты Верхний! Ты! Дай же мне кончить…

Надо отдать должное Эйнри, сначала он позволил кончить ему, причем, этот второй оргазм не шел ни в какое сравнение с первым. Сейчас его перетряхнуло всего и хорошо что крепкие руки держали сотрясающееся от сладких судорог тело. И только потом Айк ощутил как в него кончает его Верхний тля!!! Чуть по новой не скрутило так было… Приятно?! Сволочь! Как этот парень трахая в зад умудряется сносить всем мозг?!

* * *

— Все, шоу закончилось? Или поцелуетесь напоследок? — съехидничала Клаусийлия, встав с кресла и поправляя одежду, при этом с интересом разглядывая парней. Эйнри, как всегда, был великолепен и вывернулся ужом из ее ловушки. С этим мальчишкой всегда было забавно развлекаться — непредсказуем, как и его отец. Правда раньше он был более покорен, как и племянничек. Жаль, не успела сделать ему замечание первой, одними пощечинами тогда уж точно не отделался бы!

Девушки тоже встали и расправили юбки, а Шайн и Дэйн поднялись вслед за ними. Лекарь тихо испарился уже давно, практически сразу за Вилайди и Нэйклийанэ.

— Эйн, отведи Айка к себе и примите душ, оба. И потом в зал как можно быстрее, тоже оба!

Айрин величественно прошествовала к двери за Клаусийлией, но потом не удержалась, обернулась и подмигнула брату. Тот улыбнулся ей в ответ, чувствуя, как разжимается стянувший грудь железный обруч. Последние минуты, когда реакция на его поведение у женщин никак не проявилась, Эйн очень нервничал. Осуждают или одобряют? Одобряют или осуждают? Хорош же он был, сломав Айка зря и заслужив этим презрение со стороны сестры. Но он должен был подмять под себя этого парня, иначе они бы так и сталкивались постоянно.

Дэйниш, идущий следом за женой, остановился. Друзья встретились взглядом, и Эйн прижал сжатую в кулак правую руку к сердцу, благодаря. Дэйн хмуро зыркнул на Айка, потом снова перевел взгляд на Эйнри, вздохнул и склонил голову, принимая благодарность.

Кэйтайриона быстро прошла мимо парней, опустив голову. Ей не хотелось сейчас смотреть ни на одного из своих мужчин. Это она зачем-то притащила с собой Айкейнури, не подумав, что этот ревнивый ишак устроит драку. Ревнивый раб, какой абсурд! Хоть как-то было бы понятно, если бы ревновал муж. Но он-то как раз абсолютно спокоен, сколько бы мужчин она не собирала вокруг себя. Айка, разумеется, надо будет еще наказать дома так, чтобы запомнил свое место, хотя… Ему сейчас плохо. Конечно, ей не должно быть никакого дела до того, что чувствует сейчас раб, но… Почему-то было жаль обоих. При воспоминании о сжатых от боли кулаках мужа захотелось тут же высечь Айка плетью, чтобы кожа на спине разошлась на лоскутки… Но… В ушах снова зазвучал его обреченный голос: "Ты Верхний, ты!!", и девушка тяжело вздохнула. В детстве она слишком много времени проводила при гареме, играя с братом, поэтому прекрасно представляла скрытую подоплеку того, чему была свидетелем. Айка сломали. Пусть лаской, пусть нежно… Но сломали. И как он будет теперь с этим жить, еще не понятно. Но если она сейчас, дома, добьет его, будет ли ей самой потом интересно развлекаться со сломанной игрушкой? Надо признать, что в Айкейнури ей нравились не только внешность, но и его самоуверенный, вспыльчивый, наглый характер. От этого смена дерзкого вызова на покорность и преданность в глазах раба доставляли тщательно скрываемое удовольствие. А став таким же кротким и послушным, как основная масса зверьков в гареме, он перестанет возбуждать в ней хищницу, и… Тогда от раба придется избавиться. Жаль-то как! Неужели она уже привыкла к этому парню? Вот уж верно в древности говорили: "С кем поведешься, от того и наберешься!". Чем дольше она общается с Айрин, тем больше начинает воспринимать рабов как… Как полноценных личностей. Интересно, с этим надо что-то делать или расслабиться? Любимый, но нелюбящий ее муж. Любящий и ревнивый раб… Что дальше?!

* * *

В это время любимый муж и любящий раб, натянув на себя штаны и схватив в руки остальное, молча дошли до комнаты Эйна. Так же молча разделись и Эйнри, помня о том, что работа по спасению чужих мозгов чем раньше начата, тем эффективнее, а он теперь несет ответственность за мозги этого кретина, прижал Айка лицом к стене, дав тому снова почувствовать задницей возбужденно стоящий член Верхнего.

Айк беззвучно всхлипнул, прижавшись лбом к холодной стене, но… Промолчал. Не попытался вырваться и промолчал. Хреново, тля! Прошелся языком от ягодиц вверх, по позвоночнику, и тело его игрушки выгнулось, покорно подставляясь. Ох, хреново!.. Развернул парня лицом к себе, поискал в глубине глаз следы прежнего Айка, нашел и именно ему прошептал: "Я больше не трахаю тебя в задницу, а ты не трахаешь мой мозг, договорились?". В глазах Айкейнури засветился интерес и неуверенная улыбка чуть тронула уголки его губ. "Договорились".