Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1

В итоге она не удержалась и выпила два алкогольных коктейля, чтобы хоть как-то расслабиться. Но когда она тянула руку за третьим, Дэйн выдал бокал с соком.

Обняв свою госпожу за талию, он тихо прошептал: "Еще полчасика и можно уходить. Потерпите!" — и с эротичным придыханием: "Моя госпожа…".

Все когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот кошмар. Следующий был назначен на завтра, после обеда.

11 тайя 327 года

После обеда, во время которого кусок не лез в горло, хотя Айрин и старалась съесть хоть что-нибудь, девушка пошла следом за учителем к ее номеру, в соседний корпус.

В коридоре, у двери, стояли на коленях семеро.

— Выбирай, с кем будешь работать, дорогая, — и широкий взмах рукой на стоящих мальчиков.

— Надеюсь, в этот раз как положено? Только один?

— Да, дорогая. С двумя одновременно ты еще не скоро сможешь справиться.

В этот раз у Айрин за спиной не было ее любимых помощников, но и выбор сделать было проще. Первыми стояли двое мальчишек лет четырнадцати, потом парнишки чуть постарше, замыкал ряд парень лет восемнадцати. Вот к нему-то девушка сразу и направилась.

Запустила пальцы в волосы челки, подняла голову. Мальчишка не был классическим смазливым красавцем, но был очень обаятельным.

Он старательно отводил глаза, чтобы не встречаться с девушкой взглядом, наконец сдался. Стал понятен смысл такой долгой борьбы — страх, испуг. Сглотнул. Внимательно посмотрел в глаза девушке и, очевидно, увидел в них слабо скрытую под маской стервы жалость. В глазах тут же засверкали недоверие, изумление, слабая надежда. Потом парень перевел вопросительный взгляд на женщину. Айрин проследила за направлением его взгляда и столкнулась со строгим взором учителя. Тут же сильно дернула парнишку за волосы, и их глаза снова встретились.

В глазах юноши вина, они говорят: "Простите, что я расстроил вас… Простите, что разозлил своим неверием… Простите, я не ожидал жалости в глазах женщины…"

Вина переходит в вопрос: "Вы теперь меня не выберете?"

Потом в мольбу: "Ну пожалуйста! Пожалуйста, по-жа-алуй-ста-а!"

Потом в безразличие: "Все равно… Мне уже ВСЕ все равно…" — и глаза отводятся в сторону.

Айрин вдруг, захотелось услышать его голос. Если у него голос будет таким же обволакивающе обаятельным, как и внешность, тогда уже точно выберет его. Хотя, можно подумать, у нее есть варианты.

— Как тебя зовут?

— Мийлийяш, госпожа, — взгляд снова обращен к ней, с надеждой "Выберете?! Все-таки выберете?!"

— Милаш? Тебе подходит, — и девушка, не удержавшись, нежно провела рукой по щеке.

Всем лицом к ней навстречу, глаза от удовольствия закрыты… И тень тени улыбки.

— Вот этот!

— Хороший выбор. Его госпожа передала мне все права на него, полностью. Так что, если сдашь и последний пункт так же хорошо, как первые два, я соглашусь тебе его продать. Если ты, конечно, захочешь.

Мальчишка замер, даже боясь дышать. Чтобы не спугнуть птицу счастья, так неожиданно раскрывшую над ним свои крылья.

— Посмотрим. У меня и так их пятеро, вы же знаете. Хотя мальчик, конечно, милый. А чем он так расстроил свою госпожу?

— Он? Отказался стать мужем ее подруги. По-хорошему, его надо укротить и все-таки отдать той госпоже, но она сказала, что ей он силой не нужен.

Паренек виновато опустил голову, потом исподлобья взглянул на девушку. Убедился, что она не сильно в нем разочаровалась, успокоился.

Учитель в это время приказала остальным мальчикам возвращаться к ней в комнату. А Мийлийяшу — идти за ними.

Для подготовки к сдаче третьего пункта экзамена использовали хранилище инструментов. Там была небольшая смежная комната, где было все минимально необходимое оборудование.

У входа в кладовую у парнишки случился ступор. Он испуганно разглядывал развешанное и разложенное оружие наказания и укрощения. И явно тоже не подозревал, для чего предназначена большая часть этого. Но выглядело все устрашающе, и при должном воображении представить, как же можно использовать не самые общепринятые в обиходе инструменты, было вполне возможно. А Мийлийяш от отсутствия воображения явно не страдал.

Губы у него чуть приоткрылись, глаза стали несколько больше, брови начали изумленное движение вверх. Айрин, обернувшись, встретилась с его испуганным взглядом и успокаивающе кивнула. Не то, чтобы это сильно помогло, но войти парень рискнул.

Мгновенно оказался рядом с девушкой, у нее за спиной.

— Я рада, раб, что ты заранее демонстрируешь свою преданность возможной новой госпоже, — голос учителя сочился ядом, — но сначала она должна успешно сдать экзамен. А если ты сейчас разбудишь в ней жалость, то, боюсь, у нее ничего не получится.

Парень сначала несколько секунд исподлобья смотрел на женщину, потом перевел взгляд на Айрин. Потом — в пол. Вздохнул. Снова испуганно посмотрел на девушку. Исподлобья и искоса.

Та сделала приглашающий жест рукой в сторону комнаты, в которой им придется провести вместе большую часть последующих нескольких дней. Пока учитель не одобрит результат — идеальную покорность.

Мийлийяш храбро вошел, сделал два шага и остановился окаменевшей статуей. Вдохи и выдохи стали короткими, поверхностными и частыми. Глаза становились все больше и больше. Губы снова чуть приоткрылись и нижняя начала еле заметно дрожать.

Айрин обошла мальчишку, встала к нему лицом. Он был не очень высок по местным меркам, всего на сантиметров десять выше самой девушки. Поэтому их глаза оказались практически на одном уровне.

— Смотри мне в глаза и успокаивайся. Успокаивайся! Дышим медленнее, глубже. Вдо-ох. Теперь вы-ыдох. Спокойнее. Еще спокойнее. Волноваться и бояться надо было раньше. Почему ты отказался стать мужем подруги своей госпожи?

Юноша дышал грудью, но спокойно, как приказали, медленно и глубоко. Когда прозвучал вопрос, он как раз делал вдох. Так и застыл. Умоляюще глядя на девушку.

— Я задала тебе вопрос, раб! ("Ну, не провоцируй меня, мой хороший! Я заберу тебя к себе, найдем тебе хорошую госпожу, только не провоцируй меня! Выбирая между ломкой тебя по-настоящему или жалостью в ущерб моим мальчикам, я не буду думать ни секунды"). Отвечай!

— Простите, госпожа! — парнишка испуганно падает на колени, головой в пол, прижимается к ногам девушки. Его всего трясет… — Она хотела, чтобы я принес ей клятву полной верности, а я… Я оказался к этому не готов!

— То есть, ты был готов стать ей преданным мужем, но не был готов стать личным рабом?