Айсберг под сердцем

— Мы с девочками очень дружно живем.

— Зарипова ведь очень хочет поехать на Олимпиаду?

«Говори о самой Розе. Она хочет поехать?»

— Так все хотят.

— Но главный, как я понял, в команде капитан?

— На медали это не написано, — насмешливо сказала Роза. Алексей мысленно похвалил ее за чувство юмора.

— Ты еще шутить тут будешь!

— Гуля все равно поехала бы на Олимпиаду. Это вопрос решенный. Даже если бы она все игры просидела в запасных, у нее была бы такая же медаль, как и у всех. Вот что я хотела сказать.

— Значит, смерть Свиридовой ей не выгодна?

— Не в такой степени, как вы хотите это представить.

— Так. И что мы будем делать? — озадаченно спросил мальчишка. Алексей понял, что у него кончились вопросы. Надо было запастись шпаргалкой!

— Ну, я не знаю.

— А кто это мог сделать, как ты думаешь? Убить Свиридову?

— Я знаю, что не я, — насмешливо ответила Роза.

— Слушай, ты не говори со мной таким тоном! А то ведь я и по-другому могу!

— Но я ни в чем не виновата! Зачем вы на меня кричите?

— Потому что ты знаешь, кто убил, но не хочешь сказать!

— Ничего я не знаю!

— Ну а с этой, как ее…

— ?

— О! Лукашовой! Ее кто завалил?

— Завалил?

— Камень по ногам бросил.

— Вы хотите спросить, кто из нас так неудачно толкнул спортивный снаряд? Я не видела, — спокойно ответила Роза.

— Как это ты ничего не видела? У тебя что, глаз нет?

— Но я и в самом деле не видела! И потом: почему я? Что вы ко мне-то прицепились? Никого по второму разу не вызывали, а меня вызвали!

— Значит, есть причина, — мальчишка постарался быть загадочным. — Ты пойми: мы просто так никого не подозреваем.

— А вот в инете пишут совсем другое. Про оборотней в погонах. Откуда я знаю, может, вы оборотень?

— Ты чего несешь, а? Какой я тебе оборотень?! Я, между прочим, на одну зарплату живу!

— Это видно.

— Хамишь мне, да? Я сейчас тебя в СИЗО заберу, припаяю тебе э-э-э… неуважение к сотруднику полиции!

— Я не могу, у меня вечером тренировка! — испугалась Роза.

— А ты все равно на Олимпиаду не едешь, — ехидно сказал волчонок.

— Вы не имеете права! — В щелочку Алексей увидел, как Роза вскочила.

— Говори правду, быстро! Колись давай!

— Я ничего не видела!

— Даю тебе сроку — день. Завтра утром ты мне позвонишь и расколешься. Все, иди.

Хлопнула дверь. Алексей вышел из своего убежища.

— Вот упрямая! А? — с досадой посмотрел на него «помощник». — А может, она и в самом деле ничего не знает?

— Может быть, — сквозь зубы процедил Леонидов.

— Ну и как я вам?

— Ты… — он мучительно подбирал слова. — Слишком уж прямолинеен.

— Прямая дорога — самая короткая!

— Это лишь на первый взгляд. Если оценивать потери — то нет.

— Я не понял?

— Ты можешь идти. Ах да! Все время забываю, что я не майор полиции, а помощник айс-мейкера! Оставайся здесь и надувай щеки. Можешь еще кого-нибудь напугать. То есть, я хотел сказать, допросить. Я тебе позвоню.

Он торопливо вышел из кабинета.

Роза Маркович была в буфете, покупала минеральную воду. Леонидов заметил, что девушка сильно расстроена. Алексей подошел к стойке и достал из кармана портмоне:

— Дайте мне два эклера.

— Вы? — Роза откровенно удивилась.

— Что-то сладкого захотелось. Мне сказали, здесь эклеры исключительные!

— Да? Никогда не пробовала.

— Что так? — искренне огорчился он.

— Так я же на диете!

Он намеренно взял два эклера. Причем оба собирался скормить Розе.

— Давай я тебя угощу. Кстати, а ты-то что здесь делаешь? У вас же по графику послеобеденный отдых.

— Да вот, следователь вызвал, — с досадой сказала Маркович. — До слез довел, гад.

— То-то я смотрю, ты не в себе! Идем, — он взял Розу под локоток. Мягко, не как давеча Риту. И вел Маркович к столику так, словно это была не девушка, а китайская ваза династии Мин. А столик выбрал самый укромный. В тихом уютном уголке. — Если хочешь, поплачь, — предложил он, усаживая Розу на стул.

— Я такая несчастная… — она и в самом деле всхлипнула.

Алексей торопливо стал открывать бутылку с минеральной водой.

— Вот, — он пододвинул к ней стакан. — Попей водички. И съешь эклер.

— А, чего уж теперь! — она махнула рукой и потянулась к пирожному. — Мм-м-м… Я уже забыла их вкус! А ведь и в самом деле божественно!

— Ешь оба.

— А вы?

— Я? Я еще куплю. Не выношу, когда женщина плачет. Неприятности надо заедать сладким.

— Неприятности! — всплеснула руками Роза. — Если бы это были неприятности! Это просто конец! Полный крах! На что я потратила свою жизнь? — горько сказала она.

— Да сколько тебе там? Двадцать пять?

— Тридцать!

— Ха! Тридцать! Ты посмотри на меня!

— А вам сколько?

— Ох, много.

— Сорок?

— Еще больше.

— Да, и в самом деле это ужасно.

— Так что у тебя еще есть время. А вот я… — он горько вздохнул. — Жена бросила, к маме пришлось переехать. Представляешь? В моем-то возрасте!

— А как же Калерия Константиновна?

— Она — птица высокого полета. Поиграет и бросит.

— А мне показалось, у вас серьезно, — удивленно протянула Роза.

— Ну, кто я для нее? За ней сам Мухин ухаживал!

— Мухин за всеми ухаживает, — фыркнула Маркович.

— Что, и к тебе клинья подбивал?

— Было дело. — Она вздохнула и откусила от эклера. — Самое обидное, что у меня даже парня нет. Спортсмены ко мне как-то не очень. Не понимаю, что со мной не так? Как прокаженная! Такое ощущение, что меня сглазили!

— Не переживай. Кому-то везет в первой половине жизни, а кому-то во второй. А в принципе везение распределяется поровну. Так что у тебя все еще впереди.

— Спасибо за утешение, — уныло протянула Роза. — Только я уже не верю в справедливость.