Айседора
Шрифт:
Неужели им наконец-то повезло найти того единственного в лице Элиаса? Или представить такое было безумием?
Металл звякнул — наручники были сняты. Диомед отошёл в сторону и встал рядом с Исой, положив ладонь на её плечо. Элиас сел и потёр запястья.
— Не заставляй меня сожалеть о твоём освобождении, — посоветовал Диомед.
Элиас нахмурился и только потом взглянул на Айседору.
— Ты точно этого хочешь? — спросил он.
Диомед пальцами сжал плечо, призывая быть честной.
— Да.
Элиас снова посмотрел на старейшину.
— Полагаю, выбора у меня нет?
— Можно и так сказать. Если только идея
В глазах Элиаса промелькнуло раздражение, но глупцом он не был. Он помнил реакцию вампиров, когда вошёл в Зал собраний: достаточно ступить за порог этой комнаты, и можно считать себя мертвецом. Оставалось только одно — согласиться.
— Я понимаю, почему подписываюсь на это, — проговорил Элиас. — Но как ты можешь добровольно отказываться от её тела? И слепому видно, что она тебя любит, зачем же наблюдать, как она будет с другим?
Айседора ждала ответа Диомеда: интересно, что он скажет.
— Айседора моя. Я это знаю, как и она. Но Иса хочет тебя, и единственная возможность, чтобы всё случилось, — твоё согласие на мои условия.
— И что будет, если я откажусь её трахать для твоего развлечения?
Диомед схватил Элиаса за руку и стащил с кровати, поставив на колени.
— Не говори о ней, как о какой-то шлюхе. Ты должен быть благодарен за её чувства, иначе был бы уже мёртв.
— Диомед, — произнесла наконец Айседора. Она положила ладонь на руку, которой старейшина удерживал Элиаса. Затем, посмотрев по очереди на мужчин, прошептала: — Я тысячу раз представляла себе эту встречу, но ни разу не думала, что вы будете настолько злы друг на друга. Пожалуйста, отпусти его.
Диомед убрал руку, и вампиресса повернулась к Элиасу, опустившемуся на кровать.
— Элиас, позволь показать тебе, кто мы на самом деле. Я верю, что поняв наш вид, ты перестанешь нас ненавидеть.
— Зачем ты это делаешь? Одного твоего слова достаточно, чтобы меня умертвить, — спросил Элиас, в глазах которого читалось глубокое смущение и сожаление. — Я пытался тебя убить.
— Как и я тебя, — с нажимом ответила Айседора. Мы оба допустили ошибку. И для этого есть причина. Причём довольно простая. — Она взглянула на Диомеда, потом снова на того, кто казался совершенно озадаченным. — Любовь.
Любовь?! Нет, немыслимо.
Но заглянув в прекрасные глаза, которые следили за каждым его движением, Элиас подумал, что это всё-таки возможно.
— Айседора, ничего не получится, — проговорил он еле слышно. И не успел даже моргнуть, как вампиресса опустилась перед ним на колени.
Она взяла ладони Элиаса в свои и посмотрела на него взглядом, в котором не было и намёка на ложь.
— Не отказывайся, — взмолилась Айседора, поднося пальцы к его губам. — Мне невыносимо слышать, как ты говоришь «нет».
Элиас украдкой взглянул на вампира, стоявшего у кровати, и с удивлением отметил выражение глубокой нежности на его лице.
— Элиас, я не смогу сделать это снова, — прошептала Айседора.
Не успев как следует подумать, Элиас обнял её за плечи и необыкновенная, грозная вампиресса прижалась к его груди.
— Что ты не сможешь сделать? — спросил
он.— Я не смогу тебя отпустить. Только не снова.
Она прижала ладонь к месту, где стучало сердце, и Элиас попытался унять приступ мучительной боли.
— Айседора, это не…
— Как и не смогла тебя убить, — призналась она, прикладывая ухо к его груди. — Потому что даже если ты не со мной, даже если ты ушёл или умер, ты остаёшься здесь. — Она прикоснулась к горлу, где была роза на чокере. — Моё сердце не бьётся, но я умею любить. И это моё сердце, — проговорила она. — Подобные чувства у нашего вида? Их очень сложно испытать, но с тобой… я смогла. Я люблю тебя, как любила прежде только двоих. Пожалуйста, останься. Прошу тебя, останься и позволь мне показать.
Элиас провёл рукой по её волосам и понял, что чувствует то же самое. С первой секунды, когда он снова увидел Айседору, открыв дверь в кабинет Леонида, Элиас боролся со своими чувствами к женщине, которая сейчас была в его объятиях. Но с каждой минутой, проведённой вместе, сопротивляться становилось всё труднее.
Раньше Элиас любил Айседору, хотя не знал её истинную природу, сейчас он разглядел в её попытках силу и полюбил Ису ещё сильнее.
Элиас встретился взглядом со старейшиной и в тот же миг понял, что никуда не уйдёт.
— Ладно. Я останусь. Но у меня тоже есть условие.
Айседора отстранилась и с ожиданием заглянула ему в глаза. По её лицу текли слёзы. Женщина, которую Элиас когда-то любил, снова была в его объятиях.
Он погладил её волосы и сказал улыбаясь:
— Мне нужен душ.
ГЛАВА 26
Господи, когда Василиос сказал, что уйдёт на какое-то время, Лео и не подозревал, что речь про весь день. Он ждал возвращения старейшины — или Аласдэра — несколько часов. Никто не появился. Лео решил прилечь на кровать и, похоже, уснул.
А проснулся по-прежнему в одиночестве.
Он не видел Аласдэра с момента их столкновения в Зале собраний и старался об этом не думать, иначе внутренности сводило судорогой. Лео не желал никому навредить. Просто был очень зол и расстроен. Аласдэр и Василиос — двое самых упрямых мужчин, которых он когда-либо встречал. Высокомерные и превосходные во всех отношениях. А их обычаи и традиции были… Что же, они были жестоки.
А если ещё вспомнить о той чертовщине, что творилась с руками Лео. Он же буквально обжёг двух сильнейших созданий на Земле. Опалил их кожу. Невероятно. Невольно подумалось: вдруг Элиас говорил правду, и если так…
Что, чёрт возьми, это значит?
Василиос заверил, что Элиас до сих пор жив, иначе его бы известили. А значит босс, скорее всего, сидит в какой-то камере, прижимая к себе сломанный палец или руку, если чего похуже не случилось. А Парис? Лео понятия не имел, где находится друг, хотя Василиос обещал узнать.
Странно, но, казалось, парень начал понимать образ жизни вампиров. Конечно, они шли на поводу у собственных капризов, тёмных по сути. И всё же в основе лежало чувство глубокой преданности друг другу. Они все, похоже, понимали, что требуется соплеменнику, и давали это, даже если дар представлял собой пытку.