Айвири. Выбор сердца

Мы могли не только исцелять тело, но и очистить душу, хотя это было гораздо сложнее и опаснее. Но наше родство помогало мне, давая силы.

Раньше у меня всегда получалось, но не сейчас. Магия вдруг натолкнулось на препятствие. Отец закрылся от меня.

– Папа, – мягко обратилась к нему я и протянула руку вперёд, словно желая коснуться.

Ведь это должно было помочь, усилить напор.

Он тряхнул головой и сдавленно произнёс с необычайной мукой в голосе:

– Каждый раз, Айвири… каждый твой визит сюда я спрашивал, просил рассказать правду. Сердцем чуял, что тебе здесь плохо. А ты скрывала, молчала, терпела… Почему?

Ответ нашёлся не сразу. Точнее, я не сразу смогла его произнести, теряясь под пристальным взглядом, от которого внутри всё сжалось.

– Потому что так правильно, – произнесла в ответ.

– Что правильно? Что они истязают тебя? Ненавидят и превращают каждый приезд в мучение?

– Этого не было, – возразила я, но он уже мне не верил.

Став невольным свидетелем нашего разговора, отец получил доказательства того, о чём догадывался долгие годы. И всего того, что я так отчаянно скрывала от него, не желая волновать и причинять боль.

– Было, но ты молчала. Почему? Ты моя дочь, Айвири! Ты княжна…

– Нет, – я тут же оборвала отца, произнеся то, о чем молчала все эти годы. – Я не княжна. Да, твоя дочь, но не княжна. Даже официальной записи о рождении нет. Я принадлежу Лаари, с рождения. Но ты… ты единственный, кто не хочет признавать этого. Думаешь, эти поездки что-то изменят? Я люблю тебя, очень сильно люблю, но чем дальше, тем сложнее. Айва права. Мне не стоило приезжать – ни сейчас, ни ранее. Давно надо было отказаться, но я не могла… Так что не вини сестру. Она относится ко мне согласно моему статусу.

Все давно приняли моё предназначение. Все родственники, слуги, князья.

Все, кроме него, который не желал отпускать, тянул к себе, причиняя боль всем вокруг.

– Статусу, – прошипел отец в ответ. – Как те княжичи?

Он знал.

Надо было сразу понять, что князь Саир уже всё успел рассказать ему. Но я была так расстроена из-за венка, что обо всём забыла. Вот почему он сюда пришел, почему явился так быстро.

Ох, Лаари, спаси нас грешных, дай силы не натворить бед.

– Это случайность, – отозвалась тихо.

– Случайность? Так, да? Случайность, ставшая закономерностью! Почему ты, как какая-то служанка, была отправлена наводить порядок в зале? Прислуживать собственной сестре? Это случайность? – спросил он, еще больше нахмурившись. И Айва под его взглядом слегка попятилась. – А ведь я строго запретил выходить тебе из покоев. И вы знали об этом, княгиня! Знали, но отправили её туда. Чтобы она попалась на глаза князьям? Или ликанам? Ведь ни для кого не секрет, что её разыскивали. Для чего? Решили потешить своё самолюбие? Поиграть с моей дочерью?

Отец говорил и пристально изучал мачеху, а та застыла, приоткрыв рот, ловя воздух как рыба, выброшенная на сушу.

– Забылись? Так я напомню, кто есть кто в этом замке!

Всё зашло слишком далеко. Надо это остановить. Прямо сейчас, пока еще есть возможность.

– Остановись, – прошептала я, покачав головой, вновь и вновь пытаясь достучаться до отца.

Не получалось. Закрылся, спрятался за болью и ненавистью. И помочь уже было нельзя. Слишком поздно. Теперь никто не смог бы образумить великого князя.

– Как ты сказала, Айва? – резко спросил князь, вновь взглянув на младшую дочь, которая замерла в испуге. – Она никогда не сможет надеть венок своей матери? Сможет! И сделает это сегодня!

Сестра потрясённо ахнула:

– Нет… пожалуйста, не надо…

– Нет, – значительно громче ответила я. – Так нельзя.

Появление еще одной девушки со свадебным венком на голове – это скандал, позор для невесты. Такое не забудут и не простят. Айва, конечно, виновата, но не стоило наказывать так строго.

– Но ты сделаешь это. Ты наденешь свой самый лучший наряд, Айвири, и выйдешь к гостям. Чтобы все, чтобы каждый из них запомнил, что ты моя дочь, в тебе течет моя кровь, и никогда не смел сомневаться и тем более оскорблять. Они все ответят за это унижение. Сегодня, Айвири…

– Нет, – снова повторила я. – Этого не будет. Я не выйду.

– Ты, кажется, не поняла. Это не просьба, а приказ, – отрезал князь. Именно князь, а не отец. – Ты получишь те почести, которых достойна.

Как он не может понять, что они мне не нужны.

– Ты заставишь меня?

Он был непреклонен.

– Если это потребуется.

Но сдаваться так легко я не собиралась, решив привести другие аргументы.

– Не надо, если ликаны узнают, что послушница, не прошедшая посвящение, находится в замке, то последует наказание. Не только для тебя, но для всего Иллиума! Пострадают ни в чем не повинные люди! Из-за твоей непомерной гордости.

Говорила и по его глазам понимала, что всё бесполезно.

– О том, что ты послушница, все будут молчать, так что северяне не узнают. Но, как княжна, ты будешь присутствовать на свадьбе!

– Великий князь, одумайтесь, – взмолилась мачеха, наконец совладав с шоком.

– Папа, – зарыдала сестра. – Не надо. Это же… скандал. Родители Мира…

– Узнают правду. Не переживай, этот брак для них слишком важен, чтобы отказываться от него. Проглотит твой Мир, никуда не денется.

Айва зарыдала еще сильнее, обернулась к матери и тут же попала в её объятья, пытаясь найти утешение.

Венок выскользнул из её рук и беззвучно упал на мягкий ковёр, откуда тут же был поднят отцом.

– Он принадлежит тебе, Айвири, – произнёс великий князь Иллиума, протягивая его мне. – Кем бы ты ни являлась, это вещь всегда принадлежала и будет принадлежать тебе.

Я послушно приняла украшение и снова взглянула на отца.

– Одумайся, папа. Мне не нужно это почтение. Совсем не нужно. А ты идешь на риск, за который будем отвечать все мы.

– Иду. И то, что тебе не нужно всё, знаю. Но ты это получишь. Сегодня.

Глава шестая