Аз Есмь Мудищев

— Братиш, а может я тебе просто денег дам? — тут же пошёл на попятную Алёшка.

— Мдя, — я вздохнул, — денег я тебе и сам дать могу — знаешь сколько их у меня после дружеского визита к Ушаковым?

Лукин мгновенно побледнел и сильнее вцепился в мою ногу. На его лице чётко читалось отчаяние, пополам с надеждой. Хм, а я знаю это выражение — оно бывает только в одном случае…

Тут, совсем для меня не внезапно, одна из стальных дверей, ведущих на песчаную арену, слетела с петель и красиво спланировала на другой конец зала, где с грохотом приземлилась на трибуны.

— Аха-ха! Сейчас ты сдохнешь! — радостно закричал Алеша, мигом забыв про страх. — Дядя Саша, он здесь!

Гений тактики и стратегии на радостях попытался отползти от меня, но я наступил на одну из его парализованных ног и с интересом наблюдал за пришествием дяди Саши. Не трудно догадаться, что этот слизняк обгадился от страха, когда увидел что я вытворял на видео, и позвал на помощь кого-то очень сильного.

Камера, повинуясь моему жесту, взмыла вверх, чтобы дать хороший общий план, но тут, из темноты дверного проёма, стремительно вылетела тонкая спица и пронзила дрона, добавляя к моим долгам ещё полторы тысячи. Ну да ладно, деньги есть.

— Да покажись ты уже, не бойся, я не буду смеяться, честно! — крикнул я в сторону неведомого гостя и усмехнулся.

— С чего ты взял, что я тебя боюсь? — раздался в ответ глубокий баритон и дядя Саша вышел под свет редких ламп.

Я картинно приоткрыл рот от удивления.

— Слушай, да я просто пошутить хотел, когда ты камеру сломал, что, мол ты боишься показываться людям на глаза из-за уродства, — неуверенно произнёс я, заворожено глядя на новое действующее лицо. — Но теперь вижу, что угадал… Тебе вообще с ними как? Это что-то генетическое?

Мужик мгновенно побагровел. Правда это угадывалось только по носу и коже вокруг глаз, поскольку всё остальное пространство лица занимали огромные, очень пышные усы, плавно перетекающие в бороду и бакенбарды, а оттуда в густую шевелюру, тронутую сединой.

На вид дяде Саше было далеко за восемьдесят — возраст крайне преклонный для обычных смертных, но в нём чувствовалась мощь тела и ясность ума. Он двигался очень плавно и выверено, скрипя кожаной жилеткой, надетой поверх черной рубашки. Чёрные брюки и чёрные же туфли довершили бы образ благообразного джентльмена, если бы не несколько сотен длинных стальных игл, покоящихся во множестве кармашков на жилете. Но больше всего внимания я обратил на его душу — душу настоящего воина-защитника.

— Отпусти мальчика и я сохраню тебе жизнь! — произнёс дядя Саша, взяв себя в руки и не поддавшись на провокацию.

Ха, а он молодец!

— Ты же понимаешь, насколько глупо звучат твои слова? — в свою очередь произнёс я с вызывающей ухмылкой.

— Дядя Саша, убей его! — заверещал Алёшка откуда-то снизу.

— Заткнись, сопляк, — рыкнул на него дядька, с тревогой глядя на меня.

Он с лёгкостью угадал во мне очень опасного противника, что вообще большая редкость для этого мира.

— Дядя Саша, ты же умный мужик и наверняка разобрался в ситуации. Просто не вмешивайся в воспитательную работу, ведь между нами нет конфликта. Зачем ты ищешь несуществующий выход из ситуации? — я склонил голову к плечу, наблюдая, как он отчаянно шевелит мозгами и пытается найти решение, которое позволит сохранить Алешке жизнь. — На мой взгляд, твоя жизнь гораздо ценнее, чем жизнь этого маленького говнюка. Оставь его. Ваша династия ничего не потеряет, а ты получишь шанс вырасти большим и сильным.

— А если… — он бросил короткий взгляд на связанную пигалицу.

— Даже если тебе это удастся, то результат не изменится, — я безразлично пожал плечами и тут же презрительно скривился: — Только не говори, что готов пойти на подобное, иначе я в тебе разочаруюсь.

— Не готов… — он вздохнул. — Я ценю предложение, но у меня есть обязанности. И одна из них — защищать наследников, пусть и таких никчёмных. Дух приди, кровь прими!

Всё огромное пространство арены заполнило густым, тягучим смрадом, от которого у меня начали слезиться глаза, а горлу подступил ком. Вокруг тела мужчины медленно разворачивалась девятиглавая гидра, и если бы не десять тысяч мерзких и тонких, гноящихся щупалец с двойными крючковатыми когтями по все длине, то она бы даже выглядела эстетично. Особенно капающий из её пасти призрачный яд, который отравляет саму душу и от которого нет спасения.

Готов биться об заклад, что иглы у дядьки не простые и он натренировался черпать ими эту ядовитую мерзость. О умениях говорило и то, что гидра вздрогнула, увидев меня, но сбежать не смогла, хоть и пыталась, чем вызвала сложное выражение лица у призывателя.

Лежащая с заклеенным ртом Алёнка не вынесла вони и её вырвало через нос. Она забилась как рыба на берегу, но Мира молчала, а это значило, что с ней всё в порядке.

— Эх, — я вздохнул, снисходительно глядя на противника. — Ты ещё слишком молод, слаб, безрассуден и глуп, но я принимаю твой вызов.

— Вызов? — дядя Саша искренне удивился и спросил, показав свою осведомлённость: — А Ушаковы?

— Они всего лишь еда, — я равнодушно отмахнулся и заглянул в свою тюрьму, где сотня мерзких тварей грызлась между собой.

Едва они почувствовали присутствие моей, слегка окрепшей души, как сбились в одну большую, трясущуюся от ужаса кучу. Вот только ни по отдельности, ни даже всем скопом — они не могли противостоять мощному духу. Конечно, их можно изменить, и даже энергия на это есть, но это настолько омерзительно, что я рискую потерять сознание от брезгливости. Ладно, пойду простым путём…

Алёшка, всё это время переводивший непонимающий взгляд с меня на дядьку и обратно, всё-таки что-то осознал своим куриным мозгом и, воспользовавшись моментом, крикнул стоящим на коленях мужикам:

— Убейте девку!

Как только те подняли головы — даже не начали действовать, а просто посмотрели на младшего Лукина — в тот миг я призвал в реальный мир жуткого и омерзительного духа-кадавра во всей его «красе».

Слепленные в единую бесформенную массу, но сохранившие свой индивидуальный, но крайне скудный разум, твари тут же начали пожирать соседей по телу, до которых могли дотянуться. Управлять этой квинтэссенцией всего самого жуткого и мерзкого возможно было лишь с помощью страха, который и погнал их на заоравших от ужаса мужиков.

Этот аморфный ком с молниеносной скоростью прокатился по тому месту, где ещё секунду назад находились живые люди и не оставил после себя ничего, кроме потерявшей сознание и обмочившейся пигалицы.

Побледневший дядя Саша тут же атаковал меня целым роем летящих спиц, от которых я ушёл перекатом, мимоходом раздавив ногой Алёшкину голову. Скучная и незапоминающаяся смерть, но он сам призвал её, не взирая на мои предупреждения.

Кадавр набросился на старика и попытался достать его каждой из сотни пастей, но могучая гидра давала достаточно сил, чтобы дед лихо отражал их нападение двумя длинными, невесть откуда вынутыми ножами. От моего материализованного монстра отлетали довольно крупные куски искажённой плоти, но какой в этом смысл, если главная проблема для него я?