Азъ есмь Софья. Сестра

А еще Софья старалась успокоиться. И это было совсем не лишним.

Легко сказать – я взрослый человек в теле трехлетнего ребенка. Да-да, трехлетнего, теперь Софья это знала, нянька пару раз упомянула ее третьи именины. А вот жить?

Говорить внятно ты не можешь. И половину звуков просто не выговариваешь.

Моторика пока еще как следует не развита. Да и вообще, судя по усталости, девочка активного образа жизни не вела. Не мышцы, а сопли. Кисель. И это нужно было срочно исправлять. За второй шанс спасибочки, но ведь такое тело болеть будет не переставая. А этим Софья была уже сыта по горло.

Кроме того, иногда накатывали дикие головные боли, от которых девочка просто лежала в своей кровати и плакала. Ощущение было такое, словно голову гвоздями пробивали со всех сторон. И не пожалуешься толком.

Почему так?

Мысль у Софьи была. Разум взрослого, подсаженный в тело трехлетней малышки, пытался развивать привычную активность, а ребенок-то пока к этому не привык! Можно поставить мотор от «Ягуара» на «Запорожец», но привыкать к такому «миксу» придется долго.

Ничего, она справится. Всегда справлялась.

А еще есть привычки, вкусы, характер.

Когда последние тридцать лет ты командуешь людьми, тебя слушаются беспрекословно, твои приказы выполняются, стоит только пискнуть – ты к этому очень быстро привыкаешь. А сейчас твое мнение никого не интересует. Ты – просто живая кукла.

Тебя любят, заботятся, тетешкают, тискают, выполняют твои желания в меру разумения – но и только. А вот серьезно слушаться… Софья быстро поняла, что единственный доступный ей метод воздействия сейчас – слезы. Не истерика, нет. Истеричных детей в любые времена сначала шлепают, а потом слушают. А вот именно что тихие горькие слезы…

Кстати – это тоже был плюс и немалый, – у этого тела получалось красиво плакать. Раньше Софья в жизни не рыдала еще и потому, что чревато было долгими последствиями. Опухало лицо, надолго краснели глаза, в носу зверски хлюпало еще сутки… В этом теле так не было. И можно плакать вволю, когда ничего не распухает, только слезинки бегут по щекам. И Софья уже этим пару раз воспользовалась – когда требовала Псалтырь и когда нянька застала ее прыгающей на месте и попыталась уложить. Тогда Софья отвоевала себе свернутый в жгут платок – на скакалку – и продолжила занятия. И еще через пару часов, снова и снова.

Пока еще плана у нее не было. А что можно планировать из таких мелочей, которые прорываются?

Хотя пару раз…

Царь-батюшка твой на охоту поехал, царица-матушка глаза проглядела, ожидаючи, в тягости она, сынка родить мечтает…

Интересно, у этой девочки правда отец – царь?

Выкристаллизовывалось много интересного.

Первое – она в России. Или на Руси, один черт.

Второе – она достаточно высоко на иерархической лестнице. Если и правда – царевна. Хоть гусей пасти не придется.

Третье – информации катастрофически мало, а выкачать ее сложно, в основном из-за сопливого возраста реципиента. Сомневаетесь? Попробуйте придумать ситуацию, в которой вы серьезно и вдумчиво объясняете трехлетнему ребенку политику партии и правительства, о курсе доллара поговорите, да серьезно так, вдумчиво… Не получается? А вдруг поймет?

То-то и оно. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но пока говорить не научишься, всерьез тебя не примут, да и потом помолчать придется. Судя по языку, по одежде, по письменности – Софья сейчас была где-то глубоко в русской истории. Уж точно до европейского платья, то есть – до Петра.

А как тут будут объяснять неожиданную гениальность ребенка?

Вариантов два. Или дьявол – или Бог. И лучше второе. Вот если откровение снизошло или Богородица чихнула…

А если нет?

Инквизиция, которая вроде как сжигала всех или топила? [4] Или просто в монастырь запрут? Ни тот, ни другой вариант Софью не устраивал.

Значит, нужно бойко и смело тараторить молитвы. В любой момент и при любой погоде. Учим, девочка, учим, а заодно пытаемся не рехнуться с тоски в условиях жесточайшего информационного голода, пока сидим в карантине.

4

Автор знает об отсутствии инквизиции на Руси. Не знает Софья, которая забила гвоздь на историю родной страны класса с третьего, т.е. абсолютно. – Прим. авт.

* * *

Интересное случилось на четвертый день. В комнату вошла женщина лет тридцати пяти – сорока, богато одетая – поверх того же сарафана, который был явно сшит из более дорогой ткани, чем у Марфы, на ней было нечто вроде длинного красного…

Софья даже не знала, как обозвать эту одежду. Потом она уже узнала, что это опашень и душегрея, потом. А пока она просто впитывала весь облик женщины. Явно напоказ богатые здоровущие пуговицы, закрытые волосы, белый платок, круглая шапка на голове, расшитая чем-то вроде жемчуга и отороченная мехом, длинная одежда…

А еще лицо, набеленное и нарумяненное так, что Марфа показалась недокрашенной. Косметикой тут явно не пренебрегали. Темные глаза женщины смотрели пристально, накрашенные губы ласково улыбались, но Софья чувствовала под этим что-то… гниловатое. Как будто под зеленым лужком скрывалась глубокая трясина, и не самая лучшая при этом. Ну и возраст. Женщина была явно старше Марфы и смотрела на ту сверху вниз. Поздоровалась, даже чуть поклонилась – Софье, не Марфе. Девочка не преминула отметить этот нюанс, но сама кланяться не стала. Она – ребенок, это первое, она не знает, надо или нет, – это второе. Если она царевна, то вроде как кланяться не должна, нет? Да и тетка бы поправила, так что Софья булькнула нечто вроде «Дасть!», в переводе на русский – здрасьте и опять уткнулась в Псалтырь.

Марфа тоже поклонилась, только низко. Тетка оглядела няньку с ног до головы, выдержала паузу и заговорила. Софья тут же насторожила ушки и принялась впитывать, с грустью отмечая, что говорить ей пока еще рано. Филолог бы отметил многое. Обороты, построение предложений, фразеологизмы, неологизмы и прочие «измы». Софья же выделила для себя главное. Плавность и темп.

В бытность свою бизнес-леди, Софья говорила абсолютно по-другому. Какие там красивости? Какие там перекаты? Какие там «вокруг» да «около»?

Двадцать первый век бешено ускорил темп жизни, и темп речи подстроился под него.

«Эй ты, шевелись, подними зад, какого ты икса тут делаешь… ЖИВО!!!»

Если сейчас Софья заговорила бы, как привыкла…

Были, были в состоянии трехлетки и свои плюсы. С ребенка даже лет пяти-шести можно бы уже спрашивать, требовать, а вот с нее взятки гладки. «Не зня-я-я-я, я иссе ма-а-а-а-енькая…» Какие претензии?

Но прислушиваться Софья не забывала.