Азбучная история

Дорогой платок-то? — спросил Йоаким через некоторое время, когда платок темной трепещущей птицей окончательно исчез из виду.

Нет, сказала она. В смысле, я не знаю. Мне его подарили.

Я подарю вам другой, сказал он.

Она рассмеялась: ну, это лишнее! Потом украдкой взглянула на него.

Вы смотрите на меня как на сумасшедшего, вырвалось у Йоакима; она смутилась.

О чем вы? — спросила она, чуть ли не оробев.

Ну, я для вас совершенно чужой. И мои слова, наверно, показались вам странными. Насчет платка. Но я ничего дурного в виду не имел.

Знаю, сказала она. Просто дарить мне новый платок незачем.

Ладно, не буду, беззаботно отозвался он.

Они пошли дальше. Она опять покосилась на него.

Почему вы идете вместе со мной?

Мне с вами по пути, ответил он.

Я сейчас поверну, предупредила она. Дальше вы со мной не пойдете.

Вот как, протянул он. Однако расстраиваться не стал, ведь говорила она весело, со смехом, как бы противореча собственным словам. Хотя он, конечно, не пойдет за нею. На углу Фредериксборггаде она остановилась.

Спасибо за компанию.

И вам спасибо.

Завтра наверняка увидимся.

Отойдя шагов на пятнадцать-двадцать, она обернулась и помахала рукой. Йоаким тоже поднял руку и медленно уронил ее на кожаную обивку. Вряд ли, думал он, вряд ли на деле могло бы получиться лучше.

После снежной бури минуло четыре дня, а электричества так и не было. Снегопад кончился. Йоаким выбрался наружу, откопал машину, но аккумулятор сел, пришлось целый день дожидаться помощи Фалька, чтобы ее завести. Только на следующее утро он смог сесть за руль и поехать в город, грубый, ершистый, наглый в сером свете, совершенно не затронутый снежными массами, завалившими северное побережье. Машину он оставил в центре на многоярусной парковке и долго бродил по улицам. Прошелся мимо школы Дитте, по Азбучной улице, где в окне и на дверном звонке висела табличка «ПРОДАЕТСЯ». Записал себе имя и телефон маклера, а после, случайно очутившись возле его конторы, зашел туда и сказал, что хотел бы посмотреть квартиру. Молодой парень за стойкой вскочил на ноги.

— Увы, она уже продана, — сказал он. — Документы подписаны несколько дней назад, в том числе и продавцом.

Йоаким побледнел. Ему словно нанесли сокрушительный удар, попросту сбили с ног.

— Продана? — повторил он.

— У нас есть другая, неподалеку, на Сорёгаде. — Парень принялся копаться в бумагах. — Прекрасная квартира, опять-таки четырехкомнатная. — Подняв голову, он смекнул, что с посетителем не все в порядке, и озабоченно спросил: — Чем я могу помочь? Может, стакан воды принести?

— Да, — простонал Йоаким.

Подошли еще две женщины, усадили его в кресло, поднесли ко рту стакан с водой и позволили еще посидеть. В полузабытьи он слышал, как звонят телефоны, открываются и закрываются двери. Слышал голоса. Минут через десять он вернулся в норму. Встал. Поблагодарил, поставил стакан на стойку.

— Возможно, мы еще увидимся. Я подумаю насчет квартиры на Сорёгаде. Извините за беспокойство.

— Ну что вы, какие пустяки, — учтиво отозвался парень. — Приходите.

Йоаким зашел в корейский ресторанчик, заказал несколько блюд. До вечера было еще далеко, и в ресторане он был единственным посетителем. Обслуживала его пожилая пара. Женщина подала чашку имбирного чая. Он осушил ее и почувствовал себя значительно лучше. Невысокий уличный фонарь отражался от стекол зеленной лавки напротив, свет его метался скачками по стенам ресторана, когда мимо проходили люди. Где-то в задних помещениях тихонько играло радио, он слышал негромкие голоса пожилой четы, звон кухонной посуды. Немного погодя ему принесли соевый суп и мисочки с разными разностями. Женщина, примерно ровесница его матери, показала ему, как из листиков салата делать кулечки с рисом и прочим содержимым мисочек, и все время улыбалась этому долговязому, худому серьезному мужчине, который так старался научиться делать все как полагается. Когда она ушла, он вдруг осознал, что не помнит, когда последний раз по-настоящему ел.

Съесть все ему оказалось не под силу. Давным-давно насытившись, он сидел, смотрел на уйму оставшейся еды и не мог заставить себя уйти из ресторана. Корейская чета ему не докучала. Он выпил несколько чашек чаю, но ни одна не взбодрила его так, как первая, и, пока он сидел, в мозгу мало-помалу складывалась некая мысль. Сперва она показалась ему фантастической. Однако спустя долю секунды он сообразил, что приведет ее в исполнение. Взглянул на часы: без малого четыре.

В половине пятого он стоял на углу Водроффсвай, ждал уже больше двадцати минут. Ноги мерзли, он ходил туда-сюда, думая о том, не стоит ли, доказывая свою порядочность, сразу же завести речь про потоп. Но, сказать по правде, ему не слишком этого хотелось. Н-да, кичиться ему нечем. Она даже подлинного его имени не знает. В отчаянии он отмел все возражения. А дальше по улице увидел на тротуаре какую-то фигуру. Женщина в синем пальто, со светлыми волосами, собранными в аккуратный пучок, шла по тротуару. Наконец-то, она. И направляется прямиком к нему.

18

Когда она поравнялась с ним, Йоаким шагнул к ней.

— Ну и холодина! — улыбнулся он и передернул плечами, показывая, что замерз.

Она бросила на него удивленный взгляд, но шаг не замедлила.

— Мы с вами знакомы, — настойчиво продолжал он. — Андерс С. Юст, из гостиницы.

— А-а, — протянула она и пошла чуть медленнее, позволяя ему идти рядом. — Сколько времени прошло. Я вас не узнала.

— Ну, вообще-то времени прошло не так уж много, — засмеялся он.

— Вы снова в городе. Почему же не остановились у нас?

— У вас там случился потоп… — начал он, но она перебила:

— Да, мы ужасно сожалеем. Авария была вправду большая. И масштабная. Вы не единственный, кому пришлось эвакуироваться. Из-за этого мы имели кучу жалоб и издержек. А виновника так и не нашли. Невероятно, да?

Он пробормотал что-то невразумительное. Они шли в сторону центра, точь-в-точь как он мечтал. Она спешила, придерживая рукой в перчатке платок на шее.

— Дело не в том, что я недоволен гостиницей, — опять начал Йоаким. — Мне у вас нравится.

— Отрадно слышать, — вежливо улыбнулась она.

— Вам, наверно, там совсем неплохо. В смысле, вы ведь еще и учитесь?

— А откуда ты знаешь, что я учусь? — спросила она, от неожиданности перейдя на «ты».

— Я просто предположил. Ты все время читаешь.

Она кивнула, но ничего не сказала.

Все идет как надо? Неизвестно.

— Что ты читаешь? — спросил он.

— Ты имеешь в виду, на кого я учусь?

— Да.

— А почему ты об этом спрашиваешь? — вдруг поинтересовалась она.

— Почему?.. — промямлил он. — Ну, я просто…

— Ладно, я учусь на преподавателя вечерних курсов. И скоро закончу, так что в гостинице останусь только до лета.

Некоторое время они шли молча. Она вытянула голову вперед, лоб у нее был белый, совсем открытый, а нос покраснел от холода, глаза смотрели в пространство, но Йоакиму это не мешало.