Азиатский рецепт

– Подожди пару минут.

– Алиса рассказала мне, что с тобой стряслось, – вмешался Владимир. – Она уверяет, что ранение ерундовое и ты скоро поправишься. Так и есть, Тодд?

Владимир едва оторвал взгляд от телевизора и сунул сто батов продавцу, который загрузил его любимый фильм в систему. Продавец протянул ему пульт.

– В деле участвовать смогу, если ты об этом спрашиваешь, – ответил Тодд.

– Закругляйся с полицией, тогда и поболтаем, – сказал Владимир, рассматривая бейджи у Дювела на форме. – Ну, если все в порядке.

– Все в порядке.

– Отлично. Не знал, что ты дружишь с полицией.

– Тодда вчера ночью ножом пырнули, – пояснил Дювел.

– Вспоротый живот – это очень больно, – заметил Владимир. По телевизору Ума Турман как раз вспарывала живот бандиту.

– Повреждение мягких тканей, – уточнил Тодд, которого поддерживал Дювел. Чистая правда, если учесть, что живот – сплошные мягкие ткани. – Считаю себя готовым к работе.

– Мне нравится твой настрой. Очень позитивно. Очень по-американски. – Владимир улыбнулся, задрал рубашку и продемонстрировал старый шрам, уродливую кривую выпуклость. Казалось, на груди у него окаменела древняя многоножка. – Московский сувенир пятилетней давности. Видишь, заживает как на собаке. – Владимир опустил рубашку.

В ответ Тодд поднял свою и оттянул повязку. Владимир кивнул, засопел и зачмокал губами.

Два фаранга козыряли друг перед другом колотыми ранами, и Дювел вспомнил, за что полюбил Паттайю. Где еще не стыдятся ран? Где еще в магазине электроники собираются перед телевизором, работающим так, что каждый звук в отделе микроволновых печей слышно? При этом других покупателей ничуть не интересовало то, что «телезрители» демонстрируют друг другу вспоротые животы. «Отца бы сюда сейчас, – с тоской подумал Дювел. – Он бы тоже им свой шрам продемонстрировал».

– Однажды моего отца жена в живот пырнула, – объявил он.

– А меня пырнула бывшая жена, – сказал Тодд.

– На свете мало нового и оригинального, – посетовала Алиса.

– Меня пырнул бывший деловой партнер. В живых его уже нет, – вздохнул Владимир.

– Ребята, да что это с вами? – покачала головой Алиса, возвращая их к реальности.

– Мне пора, – проговорил Дювел. – Сиделка уволилась, за мамой присматривать некому.

– Тодд, зачем ты полицию приволок? – спросил Владимир, рассматривая Дювела.

– Он не настоящий коп, а волонтер. К тому же я спас его мать. Алиса подтвердит.

– Ты настоящий коп? – поинтересовался Владимир.

– Я волонтер. Мы помогаем полиции. – Дювел перевел дыхание. – Некоторые коллеги считают, что при определенных обстоятельствах мы имеем право на арест. Но в основном мы помогаем тайской полиции.

– Аресты, аресты… Понятно, у вас полный беспредел. Совсем как в России.

– Чаще всего я перевожу для иностранцев, которые попали в беду.

– Это хорошо. А еще?

– Еще отвечаю на вопросы иностранцев о том, как связаться с посольством, семьей, адвокатами и так далее.

Тодд заправил рубашку, и Владимир успокоился.

– По больницам тоже развозите?

– Да, если требуется медицинская помощь. Это часть моих обязанностей, – ответил Дювел.

На глазах у русских и Тодда волонтер Дювел пересек телевизионный отдел, прошел мимо стеллажей с DVD и свернул за угол, где продавали сотовые.

– Алиса, этот Дювел тебя не тревожит? – спросил Владимир. – Ты же не веришь в его «просто помогаю копам»? Нутром чувствую, он предан им душой и телом.

– Меня тревожишь ты, Владимир, – отозвалась Алиса. – А Дювел может нам пригодиться.

– Пригодиться? Объясни, как он может нам пригодиться? Не представляю, как это слово применимо к полицейскому. Он коп, а волонтер или нет, значения не имеет.

– Со временем Дювел мог бы «просто помогать» нам. Он мог бы нам понадобиться.

Раскатистый хохот Владимира заглушил киношную перестрелку.

– Это вряд ли. Видеть его больше не желаю, поняла? Я так решил, и точка.

Алиса спросила себя, почему мужчины, начисто лишенные деликатности, волнуются, что их не поймут. Владимир подмигнул ей. Алиса ненавидела, когда он подмигивает.

– Сменим тему, – предложил Владимир. – Раз Тодд здесь, я объясню суть этой небольшой услуги.

Русские, как и тайцы, вечно выпрашивают небольшие услуги. У таких, как Владимир, все услуги небольшие – следовательно, опасные.

– Да, объясни, – кивнул Тодд.

– Что-то ты бледноват, – проговорил Владимир. – Давай мы тебя покормим. Ты ешь нормальную еду?

«Русская еда как раз не нормальная», – подумал Тодд, но показывать слабость не решился.

– Я ем все, – ответил он.

– Вот это правильный настрой, – похвалил Владимир и нажал кнопку на пульте. Умин меч замер в дюйме от шейки девушки в школьной форме.

Владимир повел их в русский ресторанчик неподалеку от торгового центра. Владел им украинец, некогда служивший в российских танковых войсках. Хозяин проводил их за уединенный столик, вручил меню и ушел.

Подали кофе, и Владимир пригляделся к Алисе и Тодду, которые сидели у стены, завешанной городскими пейзажами Москвы и Санкт-Петербурга. Сели они не рядом, а, наоборот, на приличном расстоянии друг от друга. Алисины руки лежали на столе, Тодд держал ладони на животе. «Алиса – сама невозмутимость», – подумал Владимир. В среду начинался конкурс красоты, и он рассказал, что его нынешняя пассия решила участвовать. Две ее подружки тоже подали заявку.

– Минт мечтает о титуле Мисс Белый Сад, – сказал Владимир и передал напарникам фотографию тайки в открытом платье. Широкая улыбка, выпирающий кадык, большие уши – Минт смотрела в объектив, словно ее снимал коп. Инъекции ботокса превратили ее губы в резиновые заглушки для бампера. Для тайца самое неприятное, если его считают скучным. Если судить по внешнему виду, эта девушка скучной точно не была.

– Титул у нее в кармане, – заверил Тодд. – Это ведь конкурс красоты для катои?

Многие фаранги ошибочно считают катои настоящими женщинами. Тодд не думал, что Владимир из их числа, и насторожился, сам не понимая, почему. Необычные вкусы бизнесмену ни к чему. Самые успешные преступники подчеркнуто консервативны. Они натуралы и обожают существующий общественный уклад. Преступления позволяют им вписываться в этот уклад, а не ломать его. Мужчины, которым нравятся необычные еда, пиво, спорт, женщины, становятся преступниками-лузерами. Их сторонятся даже бандиты самого последнего пошиба.