Азис, через любовь и ложь

– Меня смущает лишь один момент, – задумчиво произнесла Арагва, – почему твой инкогнито, так оберегал свою личину и даже имени своего не назвал?

– Может не успел, – промямлила я, запихивая в рот остывший кусок рыбы, – там же глиган появился. Не до этого было.

– Ну да, – неторопливо вымолвила девушка, – я не могу представить, как он собственноручно убил зверя. Нужно быть крепким телесно. Вот думаю, Арчибальд смог бы победить глигана?

– Если только, замучил бы его математическими формулами до умертвления.

Арагва глубокомысленно задумалась.

Мы еще некоторое время побыли с подругой в таверне, посплетничав про гостей на маскараде, а потом вышли в парк для недолгой прогулки.

Матушка Арагвы попросила подменить ее в лавке ягодных взваров, пока сама собиралась отлучиться в лес за новым сбором малины. Иногда девушка подменяла ее или просила помочь разливать напитки для покупателей, но сегодня я отказала в помощи, решив отправиться в особняк.

Я чувствовала себя не на своем месте, мысленно возвращаясь во вчерашний вечер, где я кружилась в танце с незнакомцем, а потом гуляла под звездным небом, наслаждаясь компанией.

Мне было самой себе сложно признаться, что я думала о высоком, мужественном синеглазом мужчине, от которого мое сердце учащённо забилось.

Увижу ли я его вновь или мне воспринимать совместный вечер, как сон, приключение или хорошее воспоминание?

Усевшись в карету к вознице, я задумчиво откинулась на обитую кожей спинку и уставилась в окно.

Сегодня со мной не поехала в сопровождении дуэнья и леди Амелин не успела сесть на хвост, так как особняк спал, а я уже успела уехать, разбуженная Арагвой.

Интересно, сколько времени надо подруге чтобы понять, что Арчибальд, герой не ее романа?

А сколько времени нужно мне, чтобы не ждать новых встреч с незнакомцем и не выискивать его взглядом на улицах Весона?

Карета проехала город и устремилась между озер и лесной опушки в сторону особняка.

Я уставилась в окно, как городская сумасшедшая, разглядывая дорогу и надеясь увидеть незнакомца, но дорога была пуста. Только несколько фермеров и рыбаков встретились на пути.

Проскочить незамеченной в свои покои мне не удалось. Леди Амелин, ловко перехватила меня, появившись из-за угла как тень и бесцеремонно указала длинным пальцем на дверь златого салона.

– Правитель Ринахон спрашивал о вас, госпожа Азис. Незамедлительно.

Я проглотила желание вцепиться в шею надсмотрщице и с досадой кивнула.

Что хочет от меня отец?

– Отец, вы хотели меня видеть?

Я влетела в златой зал, моментально столкнувшись с Ринахоном. Одной рукой он облокотился на спинку кресла, а другой придерживал поясницу.

На своей любимой софе, в одеянии медового оттенка, сидела Идема. Женщина собрала волосы наверх и изящно заколола золотыми шпильками.

– Дорогой, может стоит вызвать лекаря или приляжете в своих покоях?

– Не стоит, Идема, – чуть поморщившись, ответил отец, дернул спину вверх и громко крякнул, после того как раздался хруст. – Уже лучше. Это все эти распроклятые танцы, не способствующие моим позвонкам.

– Уверена, вы напрягаетесь куда больше, бегая с луком по опушкам и непроходимым чащам, отец. – Я прошла в златой зал, чуть прищурившись от переизбытка золотого, – я видела, как вы вчера отплясывали с тетушкой Ида-Роуз, словно вспомнили былую молодость.

Идема моментально перекосилась, а Ринахон наморщился.

– Где, кстати, тетушка? Погода чудесная, вот думаю, пригласить ее на лужайку у особняка, придаться сплетням, лучам Сувара и испить кавы.

– Ухаживает за Ирвином, у ребенка жар, – выдавила из себя Идема. – Где ты была?

– Встречалась с Арагвой в таверне.

– Без дуэньи?

Идема выразительно расправила плечи, став на сантиметр выше.

– Мы вели себя пристойно. Тем более, весь город словно вымер после маскарада, все отлеживают бока в своих постелях. Мы были почти незамеченными, кроме прислужников таверны.

– Не будем тратить время на глупые разговоры, – перебил меня отец, проковыляв к креслу и усевшись в странной крючковатой позе, держась за поясницу. – Я принял решение. Неоспоримое.

Я напряженно уставилась на родителя, почувствовав кожей какую-нибудь отцовскую пакость. Обычно, когда он так говорил, все заканчивалось скандалом.

– Не буду ходить вокруг до около, дабы сэкономить наше время. Я решил, что самым верным решением будет тебе обменяться брачными чашами с Таалом Африелем.

– Что??? – в один голос, проговорили мы с Идемой. Даже мачеха, не ожидала такого расклада.

– Только если умертвите меня, отец! – задыхаясь от возмущения, ответила я.

– Ринахон, дорогой, – начала Идема, но отец перебил ее, вознеся руку к верху, как провидец или диктатор.

– Не хочу слушать дурных доводов, перечащих моему мнению.

Я дерзко рассмеялась.

– Тогда вы, отец, назовите доводы, как вы пришли к этому правильному решению?

– Таал ответственен, не любит долгих разговоров, опытен во всем и с ним ты будешь счастлива.

– Это все доводы, отец? Я думала вы предоставите полный список, а не два дохленьких пунктика и то, не относящейся к этому человеку с лицом кирпича!

– Ты переходишь границы, Азис, – проскрежетал отец.

– Я защищаю их, пока вы топчитесь по ним как скакун на хорсе.

– Азис, немедленно замолчи, это последнее предупреждение, – палец отца, на котором блеснул перстень с сапфиром, взметнулся вверх, – ты будешь перечить мне? Я выдал замуж Анариель и она счастлива.

– Это просто случайность, – бросила я через спину, начав как безумная ходить по златому залу, от которого начали слезиться глаза, – я не обменяюсь чашами с этим куском железа, с этим сухим стволом дерева, с этим человеком с глупыми принципами. Вы знаете, что он мне сказал? Что жена должна во всем быть послушной, подчиняться и соглашаться с любым его мнением! Да пусть найдет себе столб и жениться на нем!

– Все его доводы бесспорно верны, Азис. А как ты представляла брак?

– Как ячейку общества, где есть равноправие, а не тирания. Вот вы отец и Идема, – махнула я головой в сторону мачехи, смотрящей за нашей перепалкой с непроницаемым лицом, – вы любите свою супругу, это видно и позволяете ей многое. Она чувствует себя свободной, но защищенной под вашим крылом, а с Таалом Африеелем, я состарюсь быстрее, чем кто-либо.

– Ты до сих пор споришь, Азис? – раскраснелся отец, оправив ворот воротника-жабо на своей рубашке. – Я все решил.