Азраиль. Небеса содрогнутся! Том 2

— Ты ещё и смеешь прикрываться его смертью, — замотал Янко головой, сжимая камень крепче. На глазах его наворачивались слёзы. — Очень недурно, смею заметить. Вот только вы все, да и ты, ублюдок, не учли небольшой детали. Я не собираюсь плясать под вашу дудку.

Ну, да. Не верит.

Однако... уверенная ухмылка, пафосные речи и прочие признаки указывали на то, что внутреннее сомнение в собственных же словах кроет парня с ног до головы. Возможно, другие этого не замечают, вот только мне его скорбь открывается в своём истинном обличии.

Драгомир поднял на меня свои стеклянные глаза.

— Что бы делал ты, убей я твою сестру, Эраст? — его хриплый голос прозвучал тихо, будто и не был адресован мне...

...а руки его внезапно взмыли вверх — с той же скоростью, что и мои брови.

Какого дьявола он делает это голыми руками?!

— Активировать защитный покров, живо! — всё, что я успел выкрикнуть своим товарищам, но...

...всё произошло слишком быстро. Янко рухнул на колени и приложил обе ладони к земле. Секунда — и по земле вокруг парня прошлась волна Ауры уровня Альфа-распада; она буквально в пару мгновений вырвала острые иглы из земли.

И скорость их была поистине ужасающей.

Около тысячи острых игл по всей местности поместья в секунду взмыли вверх на метр от уровня земли. Крики боли, вопли и даже стоны... тут же раздались со всех сторон, а эхо, отбиваемое от деревьев, доносило звуки на километры вдаль.

Я же остался на ногах; ощущая, как кровь течёт по икрам, лишь сделал следующий шаг.

...помимо стонов, что звучали за моей спиной, я ощутил боль Пелагеи — она была расположена позади от меня. Однако... несмотря на это иглы смогли-таки достать и её.

Альфа-распад позволяет материализовывать Ауру в физические предметы. Ничего удивительного, вот только... как тут сражаться?!

— Так тебе плевать на её жизнь? — с искренним изумлением вопросил я, ткнув пальцем в сторону стонущей цыганки. — Это вы называете кровными узами?

— Она стала обузой, — отозвался он. И замолк.

Сердце замерло...

...и я чуть сбавил шаг — а затем и вовсе остановился. Если во мне нет чувства самосохранения, это не значит, что мне плевать на сохранность остальных.

— Остановись, Янко, если хочешь спасти Боико, — повторил я. На этот раз серьёзно. — Этот осколок тебе не принадлежит.

— Да? — язвительным тоном заметил Драгомир. — А кому он принадлежит? Тебе? Это артефакт моего отца, и никто не смеет отнимать его.

Я поджал губы. Иглы тем временем медленно, с глухим треском, уходили обратно в землю. Драгомир оглянулся и, не найдя вокруг себя убитых, вновь выбросил в своё тело немного моей Ауры.

— А теперь скажи, откуда ты знаешь Пелагею? — заключил он.

Ответа вновь не прозвучало. Я поморщился, Янко же просто вытянул руку. Он точно не кажется болтуном, однако каждое его слово раскалённой сталью отпечатывается в моих мыслях.

Это... Натиск?

...Аура в форме острого лезвия с безумной скоростью прошла сквозь меня, задевая и тех, что стояли за спиной. Мой костный покров выдержал удар. Вот только...

По инерции меня унесло назад, в одну из машин ордена; тело смяло массивный капот в гармошку, а из носа потекла кровь. Признать, никак не ожидал увидеть смертного человека, который сможет так искусно управлять моей Аурой.

Распластавшись, я вновь поглядел на Янко... и всё ещё не давал ответа.

— Да кто он такой?! — недоумевал Иван Князин, падая на колено. Аура Драгомира была острее, чем защитные покровы бойцов. И это... усложняло задачу.

Кто он такой?.. Хороший вопрос, знать бы самому. Я поднатужился, опирая руку о груду металла и поднимаясь на ноги.

— Татуировки, свободное племя, Пелагея, — взгляд Янко мазнул по мне. — Откуда тебе известно обо всём этом? Откуда ты знаешь, где расположен тайный особняк?..

— Если скажу, что знаю, где сейчас твой отец... поверишь, Янко? — я скосил глаза на истекающую кровью Пелагею. — И если скажу, что Дэвид Драгомир, доверенное лицо Азраиля, явно будет недоволен, когда узнает, что ты убил меня. Что ты будешь делать?

Янко снова опешил. А я... чуть наклонил голову набок и сощурился.

— Повторяю в последний раз. Я верну твоего друга, если отдашь камень, — в третий раз это звучало не так громко, как в первый. — Послушай меня и сделай то, что должен, пока не стало слишком поздно.

Краем глаза я заметил, как израненные орденоносцы медленно окружают Янко Драгомира. Тяжёлая походка, следы крови и прочие нюансы, которые лишали их возможности застать врага врасплох, казались... донельзя нелепыми. Однако были вполне себе действенными.

Впрочем, об этом думал не только я, но и Янко, который периодически оглядывался по сторонам с той же хищной физиономией.

— Не смей больше говорить в таком тоне, ублюдок, — процедил он, высасывая из моего артефакта новые порции Ауры. — Вернуть к жизни труп? Послушай, щенок, мне этот камень передал отец ещё в юношестве. И я открыт перед всем миром абсолютно так же, как и когда-то был открыт Азраиль. Но даже мне не удавалось воскрешать людей.

Разве я говорил что-то о воскрешении?.. Не успел я ответить — объяснить, что к воскрешению это не относится, как меня прервали.

— Такие, как ты... — хриплым голосом заявил Иван Князин, готовясь дать команду. — Мерзавцы и ублюдки... не достойны такой силы! Парни!

И «парни» среагировали. С отчаянным воплем сотня бойцов ордена Щита ринулась в атаку, выбрасывая наружу всё больше Ауры. Казалось, солдаты не особо задумывались о своей сохранности — будто годами копили в себе злость за несправедливость и прочее.

Однако, увы... это казалось малоэффективным. Биться с Янко — то же самое, что и пытаться остановить иглу металлической сетью — размеры частиц не те. Воздух запах осенью, грязью и... свежей кровью. Я ощутил, как напряжено пространство вокруг; лица солдат словно сведены в судорожных масках без эмоций, кулаки сжаты...

Отличная среда для Ауры, что пожирает боль.

— Прикажите и нам атаковать, босс! — на этот раз выкрикнул один из людей Красного ордена. — Мы ждём вашего приказа!

Я кивнул, щурясь.