Баба Капа. Сборник рассказов
Шрифт:
– Ты чего на меня орешь? – с угрозой, тихо прошипела она. – А по сопатке?!
Толя сел на стул, резкими движениями стал развязывать шнурки. Сопел и молчал.
– Я вопрос задала! – повысила тон жена. Подбоченилась.
– Бабка никому не жаловалась! – буркнул Толя. – Я рядом стоял, когда она с ментом разговаривала, и все слышал. Именно это я и хотел тебе сказать.
– То есть как? – нахмурилась жена.
Задумалась. То-то мент так быстро отвалился…
– А почему он тогда ко мне пришел?
– А надо было меньше своей битой рожей в окне отсвечивать! – снова завелся
Лена молчала, глядя на мужа. Толя тоже молчал, наклонившись и глядя в пол, лишь только по напряженной сутулой спине было видно – он сильно раздражен.
– Знаешь, а ты мне нравишься таким… – вдруг сказала Лена.
***
Баба Капа развалилась на балконе в старом кресле, закинув ноги на табуретку. Дымила трубкой. С серьезным выражением лица вела диалог сама с собой, имитируя голоса двух известных персонажей:
– Холмс, ваша соседка вела себя, мягко говоря, странно. Вы не находите?
– Кхе-кхе. Это элементарно, Ватсон! Миссис Овсянкина полагает, что от меня поступила жалоба в местное отделение полиции.
– Но вы же этого не делали! Вас это не беспокоит, сэр?
– Нисколько, мой дорогой друг. Знаете, как говорят русские в подобных ситуациях?
– И как же, Холмс?
– Они говорят: мне пох…й! Мы, англичане, стали бы плести всякие словесные кружева, строить многозначительные и высокопарные фразы, а у этих русских все просто и лаконично. Возьмите на вооружение, Ватсон.
– Всенепременно, сэр.
– Кстати, Ватсон, у вас ширинка расстегнута.
– Мне пох..й, Холмс.
В дверь позвонили. Баба Капа с сожалением встала с кресла: жалко, что нет миссис Хадсон – приходится делать все самой. Прошлепала к двери. Открыла.
– Поговорить надо! – Лена смотрела безо всякой вражды, немного настороженно.
– Заходи! – старушка посторонилась.
Гостья вошла в квартиру. Потопталась в прихожей. Баба Капа скрестила руки на груди. Впрочем, Лена, судя по всему, была настроена миролюбиво.
– Мы ваши новые соседи… – сказала она. – Как-то не так наше знакомство началось, не думаете?
– Согласна, – кивнула бабулька. – Может выпьем?
Лена вдруг улыбнулась, приподняла большой пакет.
– Капитолина Алексеевна! У меня все с собой!
***
– Я всю жизнь торговала, еще когда в школе училась. Утром в школу, после – в магазин. Куплю несколько бутылок лимонада, выйду на дорогу, ящик поставлю, картонку постелю, сверху бутылки аккуратно выставлю. Не наглела, немного к цене накидывала. Покупали.
Лена вздохнула. Налила из плоской бутылки янтарную жидкость: бабе Капе и себе. По маленькой кухне разнесся запах дорогого виски. Обе выпили, закусили мясной нарезкой.
– Потом были 90-е… Матери зарплату задерживали, жрать было нечего. Я на рынок пошла. Представляете, я, школьница, сижу в подсобке и крупу в пакеты фасую, а рядом со мной – учительница истории тем же самым занимается, а наверху – трудовик машины
разгружает! Они сначала стеснялись, а потом перестали – ну, если время такое бл..дское! Тут не до стыда… И я уже тогда для себя решила, что никогда не буду голодать! Никогда!– Ну, сейчас-то ты в шоколаде, – баба Капа показала на бутылку. – Мне, чтобы такой вискарь купить, надо половину пенсии отдать.
– А толку-то? – Лена горестно отмахнулась. – Орешь на этом рынке целыми днями на грузчиков и продавцов, таможенникам отстегни, ментам отстегни, про аренду тоже не забудь! Душа черствеет, уже только одна цель – найти, на ком злость свою сорвать.
Лена вытирала глаза. Бабулька сочувствующе кряхтела.
– Вас, наверное, удивляет, почему я, вроде такая битая и прожженная, и вдруг с Толиком? – всхлипнула Лена.
– Ну, есть немного, – засмеялась баба Капа, разливая виски.
– Я же так и не получила образование, школа только… А он образованный, институт. Многое знает, интересный, рассказчик хороший. Вот и потянулась к нему. Одно раздражало – бесхребетный какой-то! Вот прямо хотелось заорать: да стукни ты кулаком по столу, тряпка! Скажи свое мужицкое слово! Нет, молчит…
Подняли стаканы, выпили. Лена улыбнулась.
– А сегодня утром вдруг «мужика» врубил, представляете! Как наехал на меня, причем в вашу защиту, я аж присела! Ну, думаю – лев!
Обе засмеялись.
– Кстати, это благодаря вам он преобразился. Я его спрашиваю, а в чем причина-то? А он: Капитолина Алексеевна лохом обозвала, да еще так посмотрела, что прямо, говорит, стыдно стало, прямо в душе все перевернулось!
Лена налила, подняла стакан.
– За вас, Капитолина Алексеевна! Душевная вы женщина!
***
Толик стоял возмущенный, весь такой в праведном гневе, сверкая глазами и раздувая ноздри. Но Лена этого не видела и, естественно, не оценила – она спала. Положив голову на сложенные руки, храпела на всю кухню.
– Надо же как-то тащить ее домой? – спросил он.
– Надо! – согласилась баба Капа. – Начинай!
Толя скрипел мозгами, делая расчеты. Результаты не порадовали: Лена была в два раза тяжелее, он ее даже из квартиры не сможет вытащить. Ну, хорошо, допустим сможет! Максимум до лифта, а дальше как?
Видя его сомнения, баба Капа развела руками:
– Кому-то просто надо подкачаться…
– Кому-то просто надо меньше пить! – обиженно ответил Толик. Подлез под храпящую жену, положил ее руку на плечо, попытался привстать. Жена повисла на нем безвольной тряпичной куклой. Ноги Толика задрожали в коленях. Он рухнул на спину, и полностью скрылся под большим телом жены.
Баба Капа зевнула – вылаканная на двоих бутылка ирландского вискаря давала о себе знать.
– Вы же вместе пили! – завыл Толик. – Почему вы в норме, а она…
– Долгие годы тренировок! – невозмутимо ответила бабулька. – И потом, у меня на ногах по семь пальцев, так что, стою я на этой грешной земле вполне устойчиво.
– Вам бы только шутки шутить! – возмутился сосед. – А мне что делать?!
– Вот что, давай тащи ее на кровать в комнату, – предложила баба Капа. – Проспится, на своих двоих придет утром.