Баба Мороз и Снегур

– И что? Я хотел спать. А если бы ты не пришла, я что, зря встал бы? Пошли пить кофе, вижу, ты разобралась, — сейчас сделать кофе много ума не надо, нажал пару кнопок, и кофе готов, но она молодец. Хотя бы нажала на правильные кнопки. Не отказывается и идёт за мной.

– Ты что, бухал там в душе с утра? В выходной? — бубнит за спиной.

— С чего ты так решила? — оглядываюсь, притормаживая.

– Да от тебя спиртом прёт на три метра, уже аж во рту привкус. Фу, гадость какая.

– Деревня, — закатываю глаза, — это Hugo Extreme.

— Ой-ой, ну извините! Поэтому надо вылить на себя ведро одеколона? — разворачиваюсь, качая головой.

– Так, что сегодня по плану? — делаю глоток терпкого напитка, откидываясь на спинку дивана.

– Будем учиться ходить на каблуках, сапожки твои я получила, — сдерживает улыбку, поджимая губы. — Но перед этим сделаем из тебя настоящую леди, — загадочно улыбается, представляя, что сделает со мной. Делает глоток, уже воплощая свой план в голове. На её спасение у меня сегодня отличное настроение, поэтому могу и пошутить. В меру. Пока.

– Любишь читать Дюма? — неожиданно спрашивает, заглядывая в глаза.

– Это имеет отношение к делу? — зная её, стоит ожидать подвоха в любой момент, поэтому лучше не буду давать зацепку для очередной шутки.

– Нет, просто ты не похож на того, кто читает Дюма.

– А что я, по-твоему, должен читать?

– Men's health, — одна мысль о гомиках, что там снимаются, и я давлюсь собственным кофе, выплёвывая назад горячий напиток.

– Тише, тише, ты бы тоже там неплохо смотрелся, — похлопывая по спине, приговаривает на ухо. Убирает кружки в раковину и протирает стол. — Пошли учиться, д’Артаньян, — подмигивает и быстро покидает кухню. Вот знал же, что будет этим спекулировать. Выдыхаю, подавляя желание выставить её из моего дома.

– Держи, — протягивает мне упаковку с картинкой стройных женских ножек в колготках.

– Отличные ножки, я бы с такими, — запинаюсь, передумав вдаваться в подробности, — пробежался. — Натали закатывает глаза, думая, что я не понимаю, что она протягивает мне капроновые колготки.

– Это колготки.

– Да? Я думал, сертификат на встречу с обладательницей этих ножек. Мне бы лучше телефончик Анастасии, не подкинешь?

– Не подкину. Надевай? — недовольно бурчит.

– Я похож на того, кто носит женские колготки?

– Ты будешь в мороз ходить в одном сарафанчике, и, если не хочешь, чтобы твои бубенцы отмёрзли, — кивает мне между ног, — придётся надеть колготки. На твоём месте, я ещё бы и панталончики натянула. Но это по желанию, — ехидно усмехается, понимая, что у меня нет выхода. — Я, между прочим, о твоём потомстве забочусь сейчас.

Рывком разрываю упаковку и достаю две сжёванные спагеттины, встряхиваю их. Ладно, Наталья Андреевна, что-то вы стали слишком самоуверенны. Пора бы пошатнуть вашу гранитную стеночку. И взяв спортивные штаны за бока, одним движением стянул их вниз, оставаясь в одних боксёрах. Бросил на неё взгляд. Девушка рассматривала стену, на которой висел только выключенный телевизор. Ну-ну, очень интересное занятие.

Взял колготки и, сев на диван, запихнул одну ногу в капроновый мешок и… Что-то пошло не так, как с брюками. Пальцы упёрлись в ткань и упрямо застопорились, не дойдя и до середины.

– Ну кто так надевает? — спрашивает мучительница. Поднимаю на неё глаза, делая беспомощный вид. Поджимает губы и выдыхает: — Снимай.

– Ну, уж нет, — мотаю головой, — я такой путь преодолел и теперь назад?

– Именно, я покажу тебе короче дорожку, — садится рядом на диван, а я беру за носок колготки и стягиваю с себя. Это не колготки, а какие-то резиновые сопли, тянутся на метр, и ни на сантиметр не сползают с ноги. — Отрастил на ногах мох, теперь даже колготки порвать можно. И так плотнее взяла, чтобы выдержали. Я вычту у тебя из зарплаты. Учти это.

– Да что за хер…, извините, Наталья Андреевна, твои колготки это что-то с чем-то. Снимай их сама, — вытягиваю ногу и кладу ей на колени. Она ловко засовывает большие пальцы между моей ногой и дурацкой колготиной и, скользя по коже, снимает их.

– Игорь, смотри. Собираешь один чулок руками вот так, — опять вставляет большие пальцы в колготки и начинает ловко остальными пальчиками собирать гармошку, пока не доходит до самого носочка. Наблюдаю, что она дальше будет делать. Аккуратно, чтобы не коснуться лишний раз меня, натягивает злосчастную колготку до колена, тянет выше. Доходит середины бедра и убирает руки. — Понял?

– Понял, — киваю и, проделывая все манипуляции за ней, кое-как натягиваю колготки.

— Запомни, сделаешь стрелку на колготках, придётся переодеваться. Так что не трись где ни попадя. — Встаю, натягивая колготки на попу. — А чтобы подтянуть до конца, нужно всего лишь намочить руки и провести от щиколоток до бёдер. — Делаю, что говорит.

– Ой, всё, не могу, — прыскает со смеха, хватаясь за живот. — Ты похож на Мела Гибсона из “Чего хотят женщины”.

Улыбаюсь, бросая взгляд на себя в зеркало. Представляю, если бы сейчас сюда зашёл, например, папа. Сын — будущий директор сети строительных магазинов, в женских колготках и футболке разгуливает по дому. Хорошо, что перед женщиной, а не перед мужиком.

– Так, колготки освоили, — довольно говорит Наталья, — теперь лифчик. Уверена, по расстёгиванию тебе равных нет, поэтому мы будем учиться застёгивать.

Прикрываю глаза, обречённо выдыхая, стараюсь не взорваться сейчас.

Глава 7. Наташа

Игореша в колготках явно не тянет на артиста балета, если бы зафоткать его в таком виде, то вопрос с увольнением решился бы раз и навсегда!

— Футболку снимать? — настроение у парня сегодня явно хорошее. Ничего, самое интересное я приготовила напоследок. Вот согласится ли он пойти до конца? Хоть бы нет.

— Не надо, — побуду немного добренькой. — И колготки можешь снять, — бровь Игоря поползла вверх, а в глазах появился нехороший блеск. — Вот только не надо выдумывать лишнего, штаны надень и носки, не хватало еще сапогами мозоли натереть.

— Вечно ты вся такая серьезная и предусмотрительная, самой не надоедает? — сноровисто снимая колготки (вот уж где опыт-то!), спросил он.

— Кто-то должен позаботиться о том, чтобы дети из-за нашего спора не получили психологическую травму, — ответила, сложив руки на груди. — Давай-давай! Вспомни, какими красотками были музыканты из «В джазе только девушки». Ой, ты, наверное, такое старье не смотришь?

— На Мерлин Монро я готов смотреть вечно, — и ехидно так добавил: — К твоему сведению, в оригинале диалоги звучать куда лучше.

Ну надо же, какая, оказывается, многогранная личность Игореша — и журнала Playboy у него нет, и на полках классики стоят (это он у родителей взял? Или с собой в Европу таскает?), в «Джазе только девушки видел»! Во всей квартире ему полностью соответствует только голая баба на стене в спальне. И вот я буду последней лохушкой, если это не работа от какого-нибудь знаменитого европейского фотографа. Мальчик оказался со вкусом. Только что ж дурак-то такой?