Баба Яга против Агента 00. Продолжение
Шрифт:
– Тихий ужас! – только и сказал богатырь, глядя на эти зазывающий плакаты.
– Чего ж, – сыронизировал Леший, – они тебя за место лекарства от всех болезней разом используют.
Тут же на входе примостилась цветочная лавка, которая торговала, как гласила вывеска, эксклюзивными авторскими венками для погребений. Это удовольствие стоило немалых денег.
Они зашли в церковь. В небольшом предбаннике, где баба Яга и Кикимора покрыли платками головы, а Леший, Илья и Вовка соответственно раскрыли, висел прейскурант с ценами на проведение ритуалов. В нём значилось: «Крещение – 2000 рублей;
Они вошли в храм. Все иконы были не настоящими, а типографскими репродукциями. Вместо позолоты блестела золотистая фольга. К ним сразу же подошла женщина, укутанная с ног до головы темными одеждами:
– Вы что-то хотели у нас заказать? – поинтересовалась она.
– Да! – недовольно произнёс Илья Муромец.
Она сочувственно вздохнула, промокнула краем платка сухие глаза и горестно произнесла:
– Отпевание?
– Да! – подтвердил богатырь.
– Кого? – слезы так и не появились на её глазах, хоть она усердно тёрла их платком, но лицо приобрело скорбящий вид.
– Того, кто эти плакаты про Илью Муромца написал и на его позор во дворе выставил.
Женщина удивленно посмотрела на него:
– Что-то неправильно написано?
– Всё неправильно!
– Это вы ошибаетесь, молодой человек, – осуждающе произнесла она, – вот когда к нам прибудут мощи этого святого, вы сами в этом убедитесь. Сами сможете прикоснуться к ним, пожертвовав на благо православной церкви немного денег, и получить божественную благодать.
– И сколько пожертвовать?
– А сколько не жалко. От тысячи за одно прикосновение. Чем прикоснётесь, то и вылечите.
– Хорошо если гайморит у человека, а если геморрой? – вставился ехидно Леший, – тогда чем, Ильюшенька, к тебе прикладываться будут?
Это была последняя капля. Илья Муромец насупился и из-под лобья посмотрел на женщину:
– Значит, вы ждете прибытия святых мощей?
– Да.
– Ну, вот и дождались. Они перед вами. Сами пришли.
Женщина перекрестилась. Леший полез во внутренний карман и извлёк из него фотографию, на которой была изображена рака с лежащими в ней мощами Ильи Муромца.
– Вот!
Он протянул фотографию женщине.
– Можете сличить. Похож?
– Не богохульствуйте, молодой человек, – перекрестила она его.
– Это я богохульствую? – возмутился богатырь, – это у вас сплошное богохульство. Вижу, что не ладное творите. Что ж это вы из церкви дом по оказанию платных услуг устроили?
Он развернулся и, чтоб все слышали его, заорал:
– Где батюшка?
– Не кричите! – вдруг резко произнесла она. От смиреной служительницы культа не осталось и следа, – вы только посетителей разгоните.
– Лучше уж говорите: клиентов, – уточнил Леший.
– Где батюшка? – грозно повторил богатырь.
– Сейчас позову, – и она быстренько исчезла за какой-то невидимой дверью.
– Вот шалавы! – возмутился Илья Муромец, – что удумали! Меня за деньги на всеобщее обозрение выставлять! Это же не обозрение, а настоящее оборзение выходит! Срамота, да и только!
Из боковых дверей
иконостаса появился солидного вида священнослужитель. Он с подчеркнутым достоинством подошел к компании:– Слушаю тебя, сын мой?
– Это я тебя слушаю, презренный? Кто тебе дал право творить такое безобразие?
Батюшка покачал головой:
– Это вы здесь безобразия устраиваете, сын мой. Если не прекратите, я вынужден буду полицию вызвать.
– Вызывай, – согласился Леший, – чего тянуть? Иначе он сейчас всю вашу богадельню разнесёт. По кирпичикам разберёт.
После этих слов священнослужитель сдулся, как пробитый шарик. Глазки у него забегали по сторонам. Он испугался.
– Тише, прошу вас! Не нужно скандала. Мы всё уладим.
– Что уладим? – прижал его Илья Муромец к стенке.
– Не виноват я, честное слово! – начал оправдываться он, – я всего лишь актер и меня наняли на эту работу.
– Какой актер? – удивился Илья, – Какая работа?
И посмотрел на Лешего в поисках объяснения.
– Скоморох, значит, – сообщил Леший.
– Так ты не поп, а – ряженый! – возмутился богатырь.
Священнослужитель растерялся ещё больше, закусил губу и замолчал.
– Если будешь играть в молчанку, – вставился Леший, – он тебя пришибёт, честное слово! Он такой.
Священнослужитель посмотрел на бабу Ягу, Кикимору и Вовку. Последние кивнули головами, подтверждая слова Лешего. Он вздохнул и начал:
– Дело в том, что наш храм – не церковь вовсе. Здание даже не освящено. Это директор клиники решил совместить «приятное» с «полезным». Предоставить клиентам ещё один вид услуг и на этом заработать денег. Он обращался куда-то за разрешением, но ему отказали. Сказали, что кооператив не может быть церковью. Церковь создана для духовных потребностей человечества, а не материальных. А мне всё равно. Мне здесь очень хорошо платят. Больше, чем в театре. Да и совесть у меня чиста. Отпеваю я ведь от чистого сердца.
– Коллега, значит! – усмехнулся Вовка.
– За откровенность я тебе прощаю, – произнёс Илья Муромец, – но если в следующий раз я приду и застану тебя здесь, пеняй на себя!
– Спасибо! – поблагодарил его актёр, поклонился и быстро ретировался за картонный иконостас.
– Даже есть расхотелось! – возмутился богатырь, – встречу этого директора, руки-ноги оторву.
– Так этот директор и есть наш Кощей Бессмертный! – в один голос сказали ему баба Яга, Леший и Кикимора, – с ним-то мы тебе и предлагали сразиться в чистом поле, но ты ж сам сказал, что ещё не готов.
– Всё равно я с вами! За такие «художества» наказывать нужно.
– Уф! – вытер пот со лба Леший, – не прошло и полгода!
***
Конечно, от таких новостей и мертвый возмутиться!
***
– А теперь есть захотелось ещё больше! – возмутился Илья Муромец.
Они покинули здание, выйдя в дворик. Через маленькую калиточку в высоком заборе прошли на территорию клиники. Обошли здание сбоку, направляясь в приёмный покой. И тут же столкнулись с торопливо шагающим домовым Кузей.