Бабки в Иномирье

Ну, я колоду в руки взяла, ему протянула, мол, давай, тасуй да раздавай.

Нет ведь, сидит, гаденько так ухмыляется и головой качает. Мол, сама.

Ну, сама, так сама. Мне же проще. А народ вокруг собрался, аж дыхание затаил, с рук моих глаз не сводит. Ну, я карты веером разложила, в колоду собрала, из ладошки в ладошку дружненько перебросила, опять разложила. Пока они на фокусы мои глазели, я с мастью козырной определилась, и порядок карт запомнила. Первые пару раз проиграть мне надо было, чтобы укрепить его во мнении, что все именно так, как он того и хочет. Ну а уже потом…

Все так и получилось. Проиграв, едва слезу не пустила от избытка чувств. Шарфик эльфийский с себя сняла, рыжей гривой встряхнула, да тяжко так вздохнула. И народ, который поближе к нам подтянулся, тоже вздохнул. В предвкушении.

Во второй раз пелеринку с платья рядышком положила. И не было больше на моем лице выражения полного восторга. Особенно когда Эндрик оба сапога обратно натянул. Договоренность у нас такая была. Если я проигрываю – раздеваюсь. А он, стало быть, одевается.

Прежде, чем в третий раз раздать, предложила Азраилу компанию увеличить. Мол, пусть и мой спутник в игре поучаствует. Негоже здоровому мужику, да за чужую спину прятаться. Тот ничего против такого варианта не имел. Ну а я и рада. Мы-то в институте по трое-четверо играли, потому я и привычная за картами следить, да и мухлевать так намного проще.

Короче, дело пошло. Азраил камзол скинул – я пелеринку вернула. Эндрик один сапог снял – я шарфик поверх волос повязала. Азраил сапог стянул – а мне нечего возвращать: сижу, улыбаюсь. Если б можно было в долг записать, но они никак не соглашаются. Я шарфик сняла – Азаир сапог надел. Эндрик второй сьросил – я шарфик повязала. Я шарфик сняла – Эндрик сапог надел.

Потом мне надоело. Один с голым торсом сидит, а второй почти при полном параде. Ну и довела их обоих до одних штанов.

Раскладываю, предчувствуя, как очень скоро эта парочка будет передо мной стриптиз устраивать. Играем. Дело к этому и идет. Последний ход….

Азраил проигрывает и снова на меня так гаденько смотрит. И чего им надо?! Все по-честному, если не считать ловкости рук. Но так ведь, не пойман – не вор.

– Ты знаешь, с кем играть-то села? – Ядовито так шепчет мне в ушко Эндрик, наклонившись ко мне через стол.

– Что, знаменитость, какая? Или олигарх местный? – Спокойно спрашиваю я, заранее пытаясь сообразить, в какую дверь, если что, сбегать.

А самое главное, как к этой самой двери пробиться. Зрители плотной стеной стоят. Видно со зрелищами у них туго. Было. До моего появления.

Тот хоть и слова не все понял, но смысл уловил. Кивает. Радостно.

– Ага. Повелитель он наш. – И обратно на стул садится.

Скромненько так. Мол, извините, так получилось.

– А, – говорю, – повелитель. Так тем более должен знать, что карточный долг – долг чести.

От моего заявления в зале повисла напряженная тишина. Ну а я, воспользовавшись моментом, негромко так, но с внутренним вдохновением, произношу:

– А не пошел бы он…

Эндрик, вместо того, чтобы рот мне затыкать, кидается на повелителя и закрывает его собой. Телохранитель, блин, доморощенный. Он бы ему еще уши ладошками прикрыл, чтобы тот слов неприличных не услышал.

Те, кто толпой вокруг нас стояли, как-то резко рассеялись, словно опасность почувствовали. Ну а я, резко воспользовалась ситуацией и кинулась к выходу. Пока еще кое-кто не сообразил, что заканчивать свое проклятие я и не собиралась.

Делать мне больше нечего, как неизвестно куда главного демона отправлять. Лично я еще жить хочу. А при таком раскладе даже собственное везение сделает вид, что мы с ним не знакомы.

Выскочила я из дома, даже не успев удивиться тому, что охраны, которая должна была бы сопровождать, столь высокородное лицо не наблюдаю. Впрочем, мне оно только на руку.

Вместо того чтобы на улицу кинуться, я в парк свернула. Когда мы еще в это заведение шли, приметила я там незаметную беседку, всю увитую гибкими стеблями и усыпанную яркими цветами. Вряд ли у кого из моих возможных преследователей мысль появится, что я и убегать-то никуда не собиралась.

Нервничать мне было ни к чему. Даже если они в гостиницу отправятся, да потом засаду там на меня устроят, я вполне могу туда не возвращаться. Золотые, которые от продажи браслета остались, у меня. Цену я им теперь хорошо знаю. Так что не пропаду. Лавки утром откроются, так я себе внешность слегка подправлю, чтобы при самом сильном желании меня так просто найти нельзя было. А уж дорогу узнать… так язык есть. Он и до Лысой Горы доведет. Да и метла моя, вот она, родимая. Сама за лаской под руку просится.

Оставалась одна проблема – Эндрик. Но с этой проблемой он теперь пусть сам разбирается. Я его не заставляла меня так подставлять. Так что сходит на горку, избавится от моего пожелания, да заживет себе спокойно, вспоминая обо мне, как о страшном сне.

Кстати о сне… Беседка оказалась именно такой, как я и предполагала. Схороненная от лишних глаз довольно густым кустарником, да увитая плющом.

Открытым остался только вход аркой, да и то на него несколько длинных плетей свисало, от чужих глаз то, что находилось внутри, пряча. А там как раз скамеечка широкая, чтобы ночь пусть и не со всеми удобствами провести, так хотя бы в безопасности.

А уж утром…

На том и остановилась. Укрылась пелеринкой, пожелала себе спокойной ночи и закрыла глаза. Утро вечера мудреней. Даже у Бабок Йожек.

Вопреки моим пожеланиям утро не то, что мудрым – добрым не оказалось. Какая к ведьмам может быть мудрость, когда полночи спать не давали, а вторую половину я сама с трудом свои косточки на деревяшке пристраивала.

Сначала бежали туда. Кричали громко. Потом бежали обратно. Опять кричали. Потом вроде все затихло, я даже задремывать начала. А потом как рыкнут, у самой беседочки. Ну, я клубочком в уголочке свернулась, лежу, не дышу. А тут букашка подлая, плюх мне на нос и ну по нему круги наматывать. Извелась я вся, от желания чихнуть. Еле-еле сдержалась.

Потом, вроде, страсти снова улеглись. Ну и я вместе с ними. Локоток под голову, ноги вытянула, как-то сразу ощутив, что костей у меня значительно больше, чем когда я на перине лежу. Опять себе спокойно ночи пожелала и глазки закрыла.

Только туман сна проясняться начал, девчонки мои в сновидении проявляться, да на фоне Лысой Горы…. А тут, как ухнет! Не знала я, что в этой местности совы водятся. Испугалась так, что чуть заикаться не стала. Но и тут удержалась: опять в округе беседки шевеление ощутила.

Окончательно смолкло все только к рассвету. А тут уже и просыпаться надо. Ну, я и проснулась. Из беседки выглянула – никого. Воздух понюхала – свежестью пахнет. Да травкой. Да… это нюхать я не стала.

Я к интуиции, за советом. Так, мол, и так, стоит мне выходить или еще подождать. А она… Короче, послала она меня. Очень далеко. Хорошо еще, не ей, а мне бабушка дар свой передала. А то бы ведь и пошла, куда послали.

Были у нас с ней некоторые разногласия. Во взглядах на мою жизнь. Вот она мне их и припомнила. Ну и ладно, зато теперь квиты. В следующий раз вполне могу к ней обратиться. Не имеет теперь она морального права мне отказать.